— Надо проверить девушку Джо. Кто такая, откуда и так далее. Запрашивает община.
— Ладно, — вздохнул он, — не хотелось пить с местными, но придётся.
— Это ждёт. Поберегите свою печень, пока Вы спите, Вы не пьёте и ей немного легче.
— Как скажете, тогда помогу печени, выпью во сне.
Он дисциплинированно повернулся на бок и уснул.
Я снова вышел, чтобы дождаться экипаж от китайской общины.
Они приехали, немногословные, но слегка на взводе от внезапной пропажи молодого прораба.
По дороге ни ко мне, ни обратно, никаких следов пропавшего китайца не обнаружилось. Быть может, он заблудился? Правда, до города всего одиннадцать километров и дорога простая, нигде не заплутаешь.
Со своей задачей бойцы триад (это были смутно знакомые мне работающие по охране меня на посту напротив моего дома парни) справились отлично. Но вот исчезновением своего были недовольны, как и я.
Что за загадки нахрен?
Тем не менее и это важно, на судебное по делу Мещерякова я попал.
— Вы наконец-то явились? — демонстративно закатила глаза секретарь. — Сейчас провожу Вас в зал, суд уже ждёт.
Она посмотрела на меня и на пришедшего вовремя представителя банка.
В тактичности своей секретарь заставила моего оппонента Сергея Волопасовича ожидать у входа в кабинет. Не сказать, чтобы я сильно опоздал, всего-то на тринадцать минут, но всё же за своё опоздание искренне извинился.
Девушка-секретарь повела нас по коридору до зала.
Судья Головина была уже в зале заседаний и задумчиво ковырялась в нашем деле. Совершенно было не похоже, чтобы её тяготила задержка начала процесса, на лице у неё отражалась бурная работа мысли.
— Банк! — вместо «здравствуйте», она ткнула в направлении представителя банка ручкой, заодно перебив секретаря, которая, вероятно собралась на меня наябедничать.
— Что⁈ — испугался оппонент и рефлекторно попятился обратно к двери, уходя с линии огня.
— Стоять! — рыкнула судья так резко, что вообще все присутствующие замерли. — А ну, идите все по местам.
Мы шустренько расселись, и она посмотрела на представителя банка, как скандинав на банку с консервированной треской, которую он твёрдо намерен сожрать.
— Банк. Как Вы можете это объяснить?
— Что… это? — на всякий случай вжался в стул представитель банка.
— Не хотите, значит, говорить? — она по-своему трактовала его уточняющий вопрос. — Ну ладно, я Вас всё равно выведу прямиком в чистую воду и сорву об завесу тайны все маски!
Мы с оппонентом искренне не хотели, чтобы нас били об завесы тайн и топили в чистой воде, но противостоять решительному настрою судьи были не в силах.
— Так! Слушается дело… точнее сказать, заявление банковской организации РосЕвроБанк по выдаче исполнительного листа по отношению к должнику такому-то… в составе судьи Головиной…
— И секретаре Стрельниковой, — подсказала секретарь, но судья от неё отмахнулась.
— Отводов нет! Права ясны! — скорее утвердительно провозгласила судья, а мы согласно замычали.
— Так, тут поступило возражение от стороны должника. Адвокат, встаньте.
Я послушно встал.
— Расскажите, зачем Вы это, — она с брезгливой гримасой приподняла мои возражения двумя пальцами, как дохлую мышь, — с позволения сказать, написали и подали в наш суд?
— Потому что это правда, Ваша честь! — пафосно выдал я, чем ввёл судью в замешательство на несколько секунд.
— Постойте, Вы же денег должны банку? Ну, то есть не Вы, а Ваш этот Щемеряков.
— Мещеряков, — поправил я.
— Не перечьте суду! У меня двадцать два года судейского стажа, мне виднее, как там его фамилия пишется. Тем более такая известная фамилия, а уж я-то никогда ничего не путаю. Вы объясните толком, денег, говорю, должны? — она тут же утвердительно кивнула самой себе.
— Нет.
— Нет⁈
— Не должны. Всё выплатили, — я сделал максимально честное лицо.
— Это неправда! У нас есть все записи и отслеживания платежей! — взвился мой оппонент.
— Видите, у нас вопрос спорный, расхождение точек зрения, нет понимания! — весело ответил я. — Но у нас в деле стоит же вопрос другой.
— Какой? Должны, не должны… Вы будете суд учить его работу делать?
— Как можно⁈ Я сам у Вас учусь премудростям профессии!
— Это правильно. Смотрите, как надо жить, Сергей Волопасович, вот адвокат и делу учится, и мне польстил. Так что там у Вас?
— Как верно, в мудрости своей, мне указал на прошлом заседании суд, необходимо рассмотреть основания, которые грамотно и чётко указаны в части третьей статьи четыреста двадцать шестой, собственно, когда исполнительный лист не выдаётся и суд в заявлении отказывает.
— И зачем Вы в эти нормы полезли? — спросила судья строгим, но не понимающим тоном директора школы, который допытывается у школьных хулиганов, с какой целью они стащили из кабинета географии глобус и втюхали его бродячему цирку.
— Затем, чтобы лист не выдавался, потому что наша сторона этого категорически не желает.
— Ну разве, если так. И что Вы там вычитали?
— Среди прочих оснований, лист не выдаётся, если третейский, с позволения сказать, суд, хотя это слово к ним применимо с трудом, нарушил правила почтового уведомления. То есть некорректно уведомил участников о времени и месте рассмотрения дела.
— Важнейший порядок, который больше других заставляет нас страдать, — согласно кивнула судья. — И что нарыли?
— Меня смутило, что мой клиент, а равно фигурирующие в деле третьи лица, приходящиеся ему родственниками, ничего по почте не получали. Я решил было, что это недоработка почты, такие, знаете ли, бывает.
Судья снова кивнула, а Сергей Волопасович поднял руку, как школьник на уроке, который хочет с позволения судьи что-то сказать, но был и мной, и судьей презрительно проигнорирован.
— И на почте выяснилось, что таких почтовых отправлений не было. Вообще не было, о чём отделение почты выдало мне справку.
На долю секунды мне захотелось поделиться тем фактом, что выдача справки стоила мне некоторой мзды, однако я понимал, что рассказывать об этом здесь и сейчас было бы весьма скверной идеей. Да и где это видано, чтобы адвокат давал взятку?
— То есть, как это, не было? — Головина смотрена на справку, как палач на указ о помиловании.
— А вот так.
— А как же помещённые в дело почтовые уведомления?
— Редчайший случай в судебной практике, но эти документы — полнейшая туфта и подделка.
Судья гнусно усмехнулась, но успешно подавила собственный смешок на взлёте, так что получился громкий «всхрюк», потом смахнула подступившие слёзы. Глаза её озорно блеснули.
— Но я бы не стал обвинять моего коллегу, — указал рукой на Сергея Волопасовича.
— С чего это такая доброта?
— С того, что обманут не только суд и я, но и он. Ведь всю документацию по делу делало их банковское отделение в Москве, то есть ему материалы выдали в таком виде.
— Ну, если подумать… Сергей Волопасович у нас, конечно, олух доверчивый, но хоть всё же не подлец.
— Я тоже так предположил, — кивнул в ответ судье. — Что московские пройдохи сообразили документы и решили послать кого-то с честными глазами, чтобы судью обмануть.
— Ладно, а то я уж думала послать материалы в нашу прокуратуру, чтобы как следует разобрались с подделкой и отправили, кого попало — на каторгу в наказание. Ну, а так… Где мы и где Москва? Кого мы там накажем? Но, по делу, мы Вам, конечно, откажем.
— Но Наталья Анатольевна, родненькая! — испугано взмолился представитель банка.
— А Вы передайте начальству своему, что судья фактом подлога была крайне недовольна и пообещала кого-то отправить на каторгу. И если Вы моё решение, которое я ещё не вынесла, обжалуете, то так и сделаю. И пусть Ваше начальство думает головёшкой своей. С батенькой своим посоветуется, если самому природа умишка не дала. Понятно я намекаю?
Представитель банка подавлено кивнул. На мой остро заточенный юридический взгляд это сейчас был ни разу не намёк, а прямая угроза, о чём я, само собой, благоразумно промолчал.
