– Пусти мои пальцы, не бойся, я и так никуда не убегу.
– Почему так холодно? Снег пошел?
– Это непогода и ветер с гор.
Брукс попыталась встать и отодвинуться, но наблюдатель не разжимал рук, пальцы сквозь плащ крепко вцепились в озябшие плечи Авиты, она слегка отстранилась.
– Не валяй дурака, Тэн, ты вконец свихнулся.
Он исступленно обнял ее, шепча бессмысленные и нежные слова утешения.
– Ты сумасшедший, пусти.
Авителла напряглась, вырываясь, но почти в тот же момент ее охватило странное нежелание бороться. «А не все ли равно? Завтра мы оба умрем». Бессвязные слова Тэна скатывались с ее рассудка, словно прозрачные капли дождевой воды с гладкого стекла. И все-таки что-то оставалось. Застежку ее плаща настойчиво теребили пальцы Цилиана. Брукс прижалась губами к его мокрой щеке.
Ветер раз за разом приносил мелкую россыпь холодных, как лед, капель. Стена пожелтевших за одну ночь листьев останавливала порывы ветра и дождя. Когда Брукс, наконец, отпустила шею Тэна, он перекатился на спину и устроил ее голову у себя на плече. Инспектор, кажется, справился с отчаянием, но чистые безжизненные глаза наблюдателя все так же отрешенно смотрели в мокрую пустоту неба.
Брукс осторожно, чтобы не заметил Цилиан, вытерла ладонью свои влажные щеки.
«Что я наделала!»
– Ты что это, плачешь, что ли? – словно бы откликнулся на ее невысказанные мысли проницательный инспектор. – Ну, это зря. Вообще-то я на самом деле от тебя без ума, если, конечно, такая бесполезная штука, как привязанность калеки-наблюдателя, еще кому-то интересна.
«Ты-то, может, и не врешь. Зато я безнадежно не люблю тебя. Потому что люблю Короля, которого уже никогда не увижу». Авита стиснула зубы, стараясь не всхлипывать.
– Ладно, пустое, – подумав, добавил Цилиан. – Поскольку в этом растреклятом мираже имеют обыкновение сбываться наши подавленные страхи и желания, должно быть, ты давно меня хотела.
Взбешенная Авита не нашлась, что ответить. Неделикатный Цилиан продолжил в том же духе: – И не расстраивайся из-за пустяков. Ведь все, что происходит в Зазеркалье, суть события воображаемые, а значит, недействительные. Наши погруженные в кому тела сейчас мирно стынут на пыльном полу наследственного бункера твоего приятеля Далькроза… Это я из вежливости говорю – тела, стоило бы сказать – трупы.
– Вечно ты несешь всякие гадости.
– Ладно, ладно, не надо такой бурной реакции, пусть будет – мой противный труп и твое прекрасное тело.
Утром, впервые за все эти дни, взошло солнце. Брукс прищурилась и долго смотрела на ослепительный верхний край громадного оранжевого диска.
– Ты думаешь, оно настоящее?
– Не знаю.
– Как глаза?
– Немного отпустило – я теперь различаю твой силуэт.
– Тогда пошли, попробуем подняться по склону. Цилиан шел довольно твердо, склон высох после ночного дождя и почти не скользил. Брукс ждала с замиранием сердца, ловя остатки вчерашнего синего сияния – его не оказалось.
– Вот это самое место. Как ты думаешь, завеса упала?
– Сейчас проверим.
Они шагнули одновременно, пересекая невидимую черту, за которой не было ничего. И мир схлопнулся, исчезая. Свет погас, сменился Великой Пустотой, но вскоре отступила и Пустота, ее смял, заглушил рокот водопада.
Авита открыла глаза и встала с кресла, обруч ментального ввода сполз с головы и царапал шею, она поспешно сорвала его и отбросила прочь.
Цилиан сидел на полу, устало прислонившись к стене бункера.
– Ты теперь видишь?
– Да.
– Еще до того, как я потеряла сознание, дверь оказалась блокированной. Нам будет трудно выбраться.
– Ничего, при мне теперь все мои инструменты. Инспектор возился с дверью около получаса. Они вышли в осенний полдень, Брукс снова увидела водопад, и чашу озера и дрожащую радужную арку, сотканную из мелких бисерных брызг. Потеплело.
Еще через полчаса машина увозила их в Порт-Калинус.
– Это самые странные события в моей жизни, – сказал Тэн Цилиан. – Я готов был поверить, что этот «верный друг ивейдеров» – сам воплощенный Оркус, но никак не человек. И, тем не менее, я сильно ошибся.
– Почему?
– Только человек с человеческой логикой мог так обшарить мои мозги.
– Фью!
– Конечно. А раз он человек, его можно переиграть, обезвредить, найти. Девочка, я поменял свое мнение. В конце концов, ивейдеры – не такая уж проблема, меня все больше занимает тот, кто пытался использовать в своих целях не только меня, но и Воробьиного Короля, это, должно быть, прелюбопытная личность.
– Ты опять хочешь заняться его поисками?
– Конечно. Но теперь я не повторю ошибок и не стану попусту спешить. Скоро мы будем в Порт-Калинусе, я высажу тебя у клиники, заберешь брата из больницы.
– А разве Лина отдадут?
– Король сбежал. Твой брат больше не нужен ни ивейдерам, ни Департаменту, Пирамида будет в восторге, когда избавится от расходов на элитное лечение.
– А что дальше?
– Я возьму вам билеты на рейсовый самолет, и марш оба немедленно в северный сектор, домой. Сейчас и именно сейчас риск минимальный – пока наш Цертус в шоке, он вряд ли он сумеет забраться в Систему.
– А ты куда?
– Я буду работать – один, без спешки и ассистентов. Во всяком случае, это наше принудительное путешествие ему еще аукнется, мне очень не нравится, когда всякая сенсорная сволочь лезет в мою драгоценную душу. Помогать мне, как ты поняла, не надо, но о результате ты получишь весточку. Пока что исход дела отложен – до весны.
Брукс угрюмо кивнула, следя, как мимо пролетают однообразные пейзажи столичного пригорода.
«Что ж, придется подождать. Я почему-то не очень жажду мести, но зато очень хочется настоящего покоя. К тому же разгадка стоит ожидания. Значит, я буду ждать. До весны».
Машина удалилась, влилась в поток других машин, мелкая пыль и легкий туман вплотную подступившей осени скрыли ее от внимательных глаз.
* * *
Через три дня в Куэнке, маленьком поселке северо-западного сектора, в коричневом доме под жестяной крышей, который укрылся меж редких, насквозь продуваемых влажными ветрами тополей, хрипло и раздраженно затренькал старенький уником.
Авита нехотя прикоснулась к аппарату.
– Это я, – раздался знакомый голос.
– Кто?!
– Это я, – Воробьиный Король говорил отчетливо, Авита ахнула, она не ошиблась.
– Я еле нашел твой номер, – добавил Далькроз. – Не называй меня по имени, про этот звонок никому ни слова, у нас мало времени, я говорю издалека и хочу предупредить тебя. Ни в коем случае не прикасайся к Системе. Ты меня слышишь?! Дослушай до конца! Ни во что опасное не ввязывайся, никуда не уезжай, не бери билетов на самолет и, главное, не трогай ментальный ввод. Особенно – ввод. Ты поняла? Жди известий. Отбой.
Брукс нехотя положила аппарат и долго смотрела в окно – порывы циклона неистово трепали серо-коричневые ошметки редких, истерзанных крон.
«Король опоздал. Я уже совершила все возможные глупости, ладно, хоть кончилось все хорошо. Главное не в том, самое главное – это точно был Воробьиный Король».
– Кто звонил? – спросил поздоровевший Лин. В последние дни с лица брата почти сошла восковая бледность, муть ушла из серых глаз.
– 'Ну не молчи! Перестань пялиться в природу, скажи, кто нам звонил. – Эрмелин, кажется, потерял терпение.
– Никто. Никто не звонил, – невпопад буркнула Брукс. – Это был никто.
Глава 15
СЧАСТЛИВОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ В НИКУДА
7010 год, конец лета, Консулярия, Арбел
Первые часы пребывания в Консулярии Вэла больше всего поразила тишина. Погруженный в летний зной, сонно молчал Арбел – наполовину город, наполовину поселок. Король удивленно рассматривал дом, в котором он оказался, – деревянные панели стен, глянец нелакированного, а только отшлифованного паркета, серо-коричневые ручной работы гобелены на стенах. За низким широким окном, забранным сеткой от комаров, цвели круглые розовые шары – неизвестные цветы слегка качались под слабым, прилетевшим с реки ветерком. О сетку, деловито гудя, бился рой цветных насекомых.
