[1] Простонародное название бакенбард
Глава 4
Просто хороший день
— Алексей Филиппович, дозвольте спросить: а что у нас с прусским заказом на поверхностно-следовые преобразователи? — Келин тут же пустился пояснять смысл своего вопроса: — Интерес у меня не праздный, хотелось бы иметь представление, каким образом и на какой срок придётся расширять линию их выделки.
Молодец, конечно, Павел Сергеевич, хочет выполнение заказа заранее спланировать. Я бы с превеликим удовольствием пошёл своему управляющему навстречу, вот только ответить толком мне ему было пока что нечего — дело застряло на этапе предварительных обсуждений. Привилегию на преобразователи я, разумеется, получил, и заказ свой пруссаки должны, по уму, со мной и обсуждать, но Палата внутренних дел, единственный на сегодня заказчик этих артефактов, выставила условие, чтобы предварительные переговоры велись через неё. Деньги мне, конечно, одинаково пригодятся что русские, что прусские, но приоритет русского казённого заказа тоже никуда не денешь, так что приходится ждать исхода переговоров наших хранителей закона с прусскими, а когда они договорятся между собою, ещё и мне с пруссаками цены и сроки обсуждать надо будет. Вот всё это я Келину и изложил, пусть тоже понимает, что тут и к чему.
Управляющий мой всё понял, а потому расспросы о прусском заказе прекратил и повёл меня осматривать недавно обновлённую линию выделки приводных артефактов для прессов и штампов, спрос на которые оставался пока что самым высоким среди нашей продукции. Собственно, сами эти обновления мы с Павлом Сергеевичем согласовали заранее, много что было здесь уже и сделано под моим личным надзором, но вот полный запуск обновлённой линии прошёл без меня, и в работе я её ещё не видел.
А ведь было на что посмотреть! Отмеривание и перемешивание ингредиентов механизированы с помощью паровых машин, как и фасовка готовой смеси в формы для последующего спекания, сами формы в печь загружаются, правда, вручную, но сразу по два десятка, по извлечении из печи полуфабрикаты подаются в работу артефакторам на тележках. И, наконец, самое главное — наполнение. Поскольку артефакты довольно простые, наполняют их сразу по десятку: сначала часть инкантационной формулы читают в сопровождении мануального воздействия артефакторы с самыми низшими разрядами, затем более сильные, после чего остаётся лишь проверить качество готовых изделий. Прямо какой-то разгул не то техномагии, не то маготехники…
Увиденное привело меня в прекрасное настроение, и я на радостях поручил управляющему составить перечень наиболее отличившихся в обновлении линии работников, артефакторов и инженеров на предмет выдачи им премий. Потом мы с Павлом Сергеевичем проработали ещё несколько текущих вопросов, главным образом связанных с закупками сырья. Келин в очередной раз показал себя человеком исключительно дельным, заранее приготовив бумаги по всем обсуждавшимся темам, и мне пришлось прочитать и подписать стопку листов вершка в полтора толщиной. [1]
Обедали мы с управляющим в заводской столовой. Я потребовал себе обед из общего котла, как бы запамятовав, что сам же в своё время распорядился готовить все блюда единообразно. Что ж, указание моё, как я выяснил, исполнялось, и я, посовещавшись со столовскими, получил самый что ни на есть обыкновенный обед, каковой в большинстве своём брали работники. Сегодня это были щи, гречка с салом, ржаной хлеб и чай. Келин за отдельную плату взял себе ещё пару пирогов с рыбой и ситного хлеба [2] вместо ржаного, пояснив, что и любой работник, заплатив несколько больше обычного, может поесть побольше и повкуснее. Но в общем и целом я опытным путём выяснил, что питаются мои работники вполне неплохо.
А вот послеобеденное благодушие я Келину заметно подпортил, поведав о недавних событиях в моём доме, потребовав усиления бдительности заводской охраны и предупредив о том, что саму охрану в ближайшее время придётся увеличить. Противиться Павел Сергеевич, ясное дело, не стал, пообещав сделать всё что нужно, и как нужно.
…Помнится, я уже хвастался, что вместе с новым домом обзавёлся и собственным выездом? Недёшево, да, но при нынешней моей жизни до крайности удобно. Конечно, с постройкой и запуском завода товарищества «Русский артефакт» извозчики в здешние места стали ездить намного чаще, чем оно случалось ранее, но всё же не настолько, чтобы возле завода можно было легко и быстро найти себе наёмную повозку. А в собственной — еду когда хочу и куда хочу. Ну или куда надо, да. Для таких постоянных разъездов у меня особая карета — небольшая, всего на двоих пассажиров и с маленькой багажной полкой, зато с тем же комфортом, что и в большой парадной. Сейчас, хоть февраль уже и кончается, зима всё равно лютует, стремясь оставить о себе долгую, пусть и недобрую, память, а у меня в карете тепло, потому как обогреватель на огненных камнях. Я даже для кучера, насколько такое возможно при его открытом размещении, велел обогрев предусмотреть, разместив один обогреватель под сиденьем, а второй в его спинке. Федот мой хвалится, мол, кучера прочих господ отчаянно ему завидуют, потому как ни у кого больше во всей Москве такого нет. Ну, будем надеяться, пока нет.
Это я к тому, что дорога от завода до университета даже кучеру моему оказалась не в тягость, а уж мне и подавно. В университет, однако, я попал не сразу — до завершения лекций профессора Маевского оставалось ещё какое-то время, и его я потратил, ненадолго зайдя в наш оружейный магазин на Ильинке, благо это совсем рядом. Смотреть отчётность я не стал, всё равно регулярно её получаю прямо на дом, но с управляющим поговорил, выяснив, что пусть розничные продажи растут медленно, зато выписывают наши стволы, патроны и оружейные принадлежности с неуклонным ростом от месяца к месяцу.
…Профессор Маевский, выслушав мой рассказ об использовании ворами глушителя охранных артефактов, сразу сказал, что в Москве такой могли бы изготовить человек пять, но это те, о ком он знает. Со слов Михаила Адриановича я имена этих пятерых переписал, чтобы отдать список Шаболдину, пусть поговорит с ними. Честно сказать, не сильно я тут на успех и надеялся, предвидение вообще на сей счёт помалкивало, но лишним оно не будет. Я ещё поговорил с профессором Долотовым, но после беседы с ним список не расширился — Долотов назвал мне те же самые имена. Была, конечно, вероятность, что глушитель сделан и не в Москве, но Дикушкину в Усть-Невский я на сей счёт написал, а в Киевском, Казанском и Тобольском университетах обещал навести справки Маевский. Написал я и в Мюнхен, но так, больше для порядка. Честно-то говоря, у меня вообще не было никакой уверенности в том, что розыск по этому направлению поможет изловить нанимателя Мартышки, но более существенных зацепок в деле пока нет. Разве что у Шаболдина получится найти подручного моего незваного гостя.
Кстати, о Шаболдине. Я прикинул, что в губную управу успею как раз к окончанию присутственных часов. Да, Борис Григорьевич и после запросто может остаться, если дело того требует, но уж сейчас-то я должен застать его обязательно.
Так и вышло — старший губной пристав Шаболдин оказался у себя в кабинете, и по крайне недовольному выражению его лица я с присущей мне проницательностью заключил, что в деле появились новости и что хорошими их не назовёшь.
— Курдюмова, прозываемого Печёным, мы пока что не нашли, — сразу принялся излагать пристав. Похоже, я не ошибся. — Среди воров говорят, будто он три дня уже как из Москвы подался неведомо куда. Слух этот мы проверяем, но очень похоже, что так оно и есть.
— Свёл заказчика с Мартыновым и сразу решил затаиться на время, вроде как он тут и ни при чём? — высказал я предположение.
— Да наверняка почти, — с кислым видом согласился Шаболдин и продолжил: — Шепнули мне тут, видели некоего Сидорку Плюснина, по прозванию «Плюха», в шапке, такой же, как Мартынов носил, но проверить пока не получается, не можем того Плюху нигде сыскать.
