"Фантастика 2025-25". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Евдокимова Юлия

Вперёд. За стойкой — ведущая вниз узкая крутая лестница. Ох как здесь влажно и мусорно. Вот заваленный ящиками склад… Вот стена. Я пытаюсь воздействовать на электронный запор. Стена отходит в сторону.

Я включаю светошумовые фильтры на шлеме и бросаю россыпь «светлячков» в помещение. Молния, гром. Эти штуковины рассчитаны на то, чтобы на несколько секунд вывести противника из строя — оглушённый и ослеплённый он теряет ориентацию

Врываемся в помещение. Просторный зал с фонтаном, причудливыми СТ-проекциями, пузырями для уединения. Я ощущаю идущие с площадки, заполненной световыми бликами, волны. «Хрустальный цвет» — последнее запретное сенсоригрище только появилось на Земле и уже дошло досюда.

Я вижу вскидывающего автомат охранника в комбезе и шлеме, спасшем его от действия «светлячка». Лучше бы тебе сейчас беспомощно трясти головой, не в силах понять, что творится вокруг. А теперь ты не оставляешь мне иного выхода. Получи — я пускаю в него очередь.

Ощущение опасности. С разворота стреляю вправо — ещё один готов. Спецназовцы кладут ещё двоих.

— Всё в порядке, — кивает спецназовец.

Это я вижу и без него.

Полицейские отключают задержанных — их здесь человек тридцать — парализаторами или заковывают в наручники «скат» — при попытке освободиться они бьют током,

— Это мои друзья, — улыбается командор Дамиани, снявший шлем и прохаживавшийся переступая через распростёртые тела — Джума Хайкел — убийца со стажем. Правда, Джума? Джума что-то промычал.

— Давно мечтал увидеть тебя, грязь, в такой позе, — командор ткнул Джуму носком ботинка в бок и направился дальше. — О, Раймонд Эверс — глава уличных торговцев наркотиками в полисе. Две судимости и пятьдесят шесть арестов. Почему-то решил, что правосудие к нему не относится. У него были основания так считать. Судьи почему-то испытывают к нему излишние симпатии. Правда, Эверс?

— Лягаш поганый, — прошипел Эверс и заработал от одного из спецназовцев удар прикладом ЭМ-автомата по хребту.

— О, а это Марк Сидоров, — Дамиани присел на колено около широкого в кости, седовласого мужчины. — Правая рука Донга.

Он усадил Марка Сидорова в кресло рядом с разнесённым шальной пулей сенсоргенератором.

— Спустился к подданным, с небес на землю? — спросил командор Дамиани.

— Не выделывайся, Марсель, — довольно злобно прошипел Марк Сидоров. — Хотите новую заварушку — получите. И каждому по заслугам воздаётся.

— Считаешь, напугал? — не менее зло посмотрел на него командор.

— Конечно. О детях своих подумай. О жене. Война такое дело — никого не щадит.

— Марк, ты меня не узнаешь? — я взял стул и уселся рядом с Сидоровым.

— Ещё одна лягавая сука.

Он прищурился, оглядывая меня с кривой циничной улыбкой.

— Мы с тобой встречались лет десять назад. В Милане, — сказал я. — Тогда-тебя звали Клаус Рикард.

Его улыбка тут же потускнела.

— А я ведь тебя искал, — произнёс я, в упор разглядывая его. — Долго. А ты схоронился на Марсе.

— Рудольфе, — ошарашенно прошептал он.

— Да, когда-то звали меня так. За тобой неоплаченный долг, Клаус.

— Да пошёл ты в задницу.

Я не поверил своим глазам, когда просматривал данные на помощников Донга. Десять лет назад наше управление и Европол проводили совместные мероприятия по ликвидации отлично законспирированной сети одного из Больших Кланов. Тогда от руки Клауса Рикарда — ныне Марка Сидорова — погиб мой добрый друг майор Клыков. Притом погиб нелегко, мучительно. С того времени мне очень хотелось повстречать его убийцу. Но тот как сквозь землю провалился. Его сообщники утихомирились на кладбище или в центрах социальной реабилитации. А он сумел вывернуться. Я надеялся, что его пристрелили в разборках, хотя и жалел, что погиб не от моей руки. Но он выжил.

— Эту войну, считай, не пережил, бедняга, — недобро улыбнулся я. — Обещаю.

Он покраснел, но в глазах читались неугасимое упрямство и ярость. Ну и пусть. Всё равно можно считать, что он мёртв. Такие встречи — подарок судьбы, а её подарки надо принимать и пользоваться ими как положено.

Я отошёл в сторону и взял в руку коробочку коммуникатора. Вышел на прямой канал с начальником полиции, который руководил штабом операции — к нему стекалась вся информация.

— Как там? — осведомился я.

— Третий и четвёртый объект накрыли, — сообщил Парфентьев. — Нашли, что рассчитывали.

— Значит, информация подтверждается.

— Подтверждается.

Третий и четвёртый объект — значит, накрыли склад оружия и перехватили груз с нейрочипами.

— Я беру Дамиани и его головорезов и выдвигаюсь на позицию к объекту «Верхушка».

— Все как договаривались. Необходимые силы уже на позициях, — сказал Парфентьев.

— Вот так делается история, — хмыкнул я.

— По-моему, — буркнул Парфентьев, — так чаще влипают в истории…

Тучный, в годах, похожий на китайского божка Донг полностью отдался во власть наркотической сенсоригры — на нём были очки и наушники, обеспечивающие полное погружение в инореальность. Главарь марсианской организованной преступности находился на вершине блаженства. Сочетание инфрастимулятора с сенсорником дарит неповторимые, изумительные минуты.

Впрочем, наркотическими сенсор игрищами Донг не злоупотреблял, он без труда держался на грани, за которой начинается падение. Донг знавал многих, растерявших достойные качества ума и характера от подобных излишеств, а потому кончивших плохо. Мир, в котором жил Донг, не прощал слабости и неосмотрительности. Чтобы выжить в нём, нужно быть всегда в форме и постоянно ждать подлого удара — неважно от кого: — врага или друга.

Рядом с пульсирующим световым колпаком инфрастимулятора, под которым нежился Донг, на жёстком неудобном стуле сидела Нами — секретарша босса. Как только Донг вошёл в силу, в его окружении появились черноволосые японки примерно одного типа с чёрными как смоль волосами и раскосыми, прекрасными глазами. Сколько их сменилось за десятилетия. Некоторых он отдалил от себя, найдя им другие занятия в своей империи. Другие плохо кончили по разным причинам. Нами была самой лучшей. Она обладала холодным, острым умом, обширными знаниями, давала порой весьма ценные советы. Впрочем, Донг иногда подозревал, что и она кончит плохо. Именно из-за того, что самая лучшая, не до конца понятная, и Донг начинал чувствовать душевную зависимость от неё. А подобного он не прощал.

Нами сидела выпрямившись, прикрыв глаза, на её безмятежном лице не отражалось ничего. В тонких пальцах она быстро и необычайно ловко вертела серебряный шарик. Пальцы жили будто вне зависимости от неё самой, застывшей в неподвижности.

Логово Донга располагалось в тридцати километрах от Олимпик-полиса в одной из пещер и больше напоминало дворец. Оно стоило уйму денег, но они были потрачены не зря. Новейший дизайн одних и достойная старомодность других помещений, все мыслимые предметы роскоши и технические новинки, призванные украсить быт. Донг любил свой дом. Он являлся как бы возмещением за проведённое в «Обители чести» время, за последовавшие за ним годы скитаний.

Глаз запутывался в линиях помещения, где сейчас находился Донг. Огромный зал с бугрящимися, перекрученными в фигурах, напоминающих ленты Мёбиуса, полом и потолком, с нависающими над головой террасами, с ловушками постоянно меняющихся СТ-проекций, с шуршащим серебряным дождём. Плавно меняющееся освещение скрадывало размеры зала. Это было любимое место хозяина, творение рук одного из лучших дизайнеров Земли, обошедшееся в такую кругленькую сумму, о которой не грех вспомнить перед гостями, если хочешь поразить их воображение и подчеркнуть, насколько хорошо идут у тебя дела.

На руке Нами запульсировал коммуникатор.

— Ли говорит, — послышался голос одного из помощников Донга, дежурившего в штабе. — У нас тут что-то непонятное. В положенное время из «Биореконструкции» не доложили об отправке груза.

— Почему? — холодно осведомилась Нами.