Небесный шкипер (СИ) - Демченко Антон

Как я и ожидал, пятёрка Бьорна поднялась по откинутой аппарели на «Феникс» и тут же исчезла из виду. Только сам Трёхпалый, всё так же удерживая Хельгу перед собой, остался на виду и принялся что-то кричать.

Впрочем, когда на борт медленно поднялся первый из пленников Гюрятинича, я понял, в чём дело. Бьорн решил забрать своих людей с собой. Что ж, пока его обезоруженные бойцы поднимаются по аппарели, у меня есть время на воплощение своей идеи.

— Экипажу — доклад! — рявкнул я в трубу переговорника.

— Трюм задраен, груз закреплён, — тут же отозвался весёлый голос Фёдора.

— Ходовая готова, — поддержал его Вячеслав.

— Боевая готова, — прогудел Алексей.

— Все посты готовы, — раздался рядом голос Алёны.

— Принял. Внимание, экипаж! Боевая тревога! Фёдор, отправляйся к Алексею, займёшь место у Брюно. Твоя задача — погасить погонные орудия противника, едва тот попытается привести их в боевое положение. Алексей — заряжай носовые аппараты. Первый и третий — торпедами типа один, второй — тип три. Наводчику по выходу на позицию, определить координаты «Феникса». Первая цель — носовая проекция купола. Вторая — зев нагнетателя. Огонь одиночными ТОЛЬКО по моей команде. Фёдор, слышишь? Не вздумай палить без приказа!

— Есть! — несколько обиженно отозвался младший Трефилов.

— Есть! — поддержал его довольный предстоящими стрельбами Алексей. Вот же любитель больших пушек…

— Есть! — дождавшись подтверждения от Алёны, я кивнул и взялся за штурвал.

— Экипажу приготовиться к манёвру. Взлетаем, господа!

«Мурена» легко тронулась с места и, аккуратно развернувшись на месте, бесшумно поплыла по круг. К тому моменту, когда последний из боевиков скрылся в железном брюхе «Феникса», яхта заняла позицию точно по курсу «кита»… и нам осталось только ждать.

Как я и предполагал, одной Хельгой Бьорн не ограничился. Ещё бы! Если верить Герберту, то среди людей Трёхпалого нет ни одного человека, имевшего дело с дирижаблями, а одна сестрица с управлением такой махиной не справится. Всё равно нужен кто-то, кто будет контролировать работу «незнаек» на той же ходовой палубе, например. «Кит» — это всё же не яхта, его в одиночку в небо не поднять.

И уж тем более меня не удивил тот факт, что «добровольцем» от офицеров «Феникса», на борт поднялся сам капитан. Что ж, моё уважение к Гюрятиничу только что выросло на пару пунктов… хотя, при первой же возможности, по роже я ему всё равно съезжу. За то, что не уследил за Хельгой.

Пока я наблюдал, как Владимир свет Игоревич поднимается на борт своего бывшего «кита», его матросы под предводительством оставшихся офицеров успели покинуть площадь, полагаю, из опасения, что отобравший у них дирижабль, противник может открыть по ним артиллерийский огонь.

— Почему они не включают основные двигатели? — удивилась Алёна, глядя, как «Феникс» неуверенно и тяжело поднимается вверх.

— А кто бы их научил? — пожал я плечами. — Это ж не «Мурена», милая. Одним переключением тумблера двигатель «кита» не завести. Вот и ползут они на одном нагнетателе, в аварийном режиме, на малой высоте…

— Ты… поэтому? Ну, конечно! — Алёна хлопнула себя боевой перчаткой по лбу. Звук от соприкосновения шершавой, усиленной металлическими вставками кожи о не менее металлическую поверхность шлема, вышел звонким. — Рвануть нагнетатель и никуда они отсюда не денутся… А как же Хельга?

— Мы решим этот вопрос, — ощерился я. Очевидно, что-то в моём голосе Алёне не понравилось, потому как она оторвалась от перископа и смерила меня долгим взглядом.

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь… — протянула невеста.

— А уж как я надеюсь, — буркнул я себе под нос, но тут же встряхнулся. — Так, вышли на позицию. Наводчик — цель твоя.

— Есть! — звонко откликнулась Алёна и, щёлкнув тумблером, вновь уставилась в зеркало перископа, тут же раскрасившееся чёрными линиями прицельной сетки.

— Боевая?

— Боевая готова. Носовые заряжены. Первый, третий — тип один. Второй — тип три.

— Цель прямо по курсу. Относительная скорость — шестнадцать узлов. Относительная высота — ноль. Расстояние — пять кабельтовых. Сокращается… — затараторила в трубу переговорника Алёна и, неожиданно хихикнув, добавила: — полигонные условия, братик. Промажешь — прибью!

Впрочем, уже через секунду, она вернулась к обычному деловитому тону и вновь в трубу переговорника понеслись цифры точного целеуказания.

— Принял. Данные введены, аппараты готовы, — отозвался Алексей.

— Внимание экипажу! Выходим из режима маскировки. Фёдор, готовься к открытию огня, — произнёс я, одновременно щелкая соответствующим тумблером.

— Принял, — сейчас в голосе младшего Трефилова не было и намёка на весёлость.

— Первый носовой… пли, — выдохнул я. Над головой глухо бумкнуло и торпеда устремилась к цели, серебристой молнией мелькнув в обзоре рубки.

Маячившему в каком-то кабельтове от нас, «Фениксу» будто молотом по носу приложили. Трёхтысячник вздрогнул…

— Наводчик. Уточнение по второй цели! — рявкнул я и Алёнка, тряхнув головой, отвлеклась от созерцания огненного цветка, распустившегося на носовой части «китового» купола. Миг, и она уже диктует уточнённые целеуказания в переговорник.

— Принял! — донёсся до меня по вопилке голос Алексея. — Аппарат готов!

— Второй… пли!

Над головой опять тихо бумкнуло и следующая торпеда помчалась к цели. Промахнуться с такого расстояния было невозможно и, спустя пару секунд из широкого зева нагнетателя, расположенного прямо под куполом «Феникса», вырвался длинный язык пламени, в свете которого я даже с расстояния в сто с лишним метров рассмотрел замершие на мостике «кита» фигуры… и выражения их лиц. Спасибо окулярам шлема, способным не только видеть в темноте, но и работать как плохенький, почти театральный, но всё же бинокль.

— Фёдор?

— Никакого движения, шкипер! — отозвался тот. — Орудия «кита» в походном положении, бронестворки закрыты.

— Контролируй их! Вячеслав, Алексей, наш выход! Пулемёты в руки и бегом на выноску! Возьмём это корыто на абордаж! — я повернулся к Алёне. — Всегда мечтал это сказать! Милая, остаёшься за главную. Не давай Федьке играться с пушкой без дела.

— А ты… — поняв, к чему я веду, невеста осеклась и вздохнула. — Ты неисправим. Что мне отвечать, если они попытаются нас вызвать по радиотелеграфу?

— Ничего, — покачал я головой. — Сохраняй загадочное молчание.

— У тебя совершенно идиотские планы, дорогой, знаешь? — проговорила она. Я пожал плечами и, подхватив с оружейной стойки лёгкий автомат, отворил люк, ведущий на открытую часть мостика.

Не прошло и минуты, как носовая якорная пушка выстрелила в сторону гондолы болтающегося без хода «Феникса», и мы со старшими братьями Трефиловыми скользнули по протянувшемуся тросу к цели.

Когда Хельга услышала в докладе Полукварты капитану о рабах… ну да, у неё снова «сорвало крышу», по меткому выражению братца. Бешенство застило глаза алой пеленой и, схватив давно ставшие привычными пистолеты, она рванулась в бой, невзирая на приказы и окрики. Это было сильнее её.

Не удивительно, что в таком состоянии, она оказалась лёгкой добычей для островитян и то… то, что произошло дальше, стало закономерным итогом её несдержанности. Пусть в своём гневе она успела уничтожить четырёх рабовладельцев, это не отменяло конечного результата. Её захватили и… использовали как заложника.

Словно во сне, она наблюдала, как мрачнеет лицо мужа, увидевшего её в руках этого урода, связанной с приставленным к голове револьвером. Хельга почти не слышала, о чём они говорят, точнее, до неё просто не доходил смысл слов, сливавшихся в один неумолчный бессмысленный гул.

Нет, она не сдалась и пыталась вырваться! Но даже электрический разряд, пущенный в тело удерживающего её островитянина, не позволил ей выкрутиться из крепкой хватки. Да он даже не заметил её потуг! Должно быть, благодаря костюму, чем-то похожему на матросские «шкуры» для наружных работ на высоте и абордажа. А ещё ей было стыдно. Мучительно стыдно за то, что снова подвела дорогого человека.