– Привет? – Я попытался встать и с удовольствием выяснил, что могу это сделать.
На корабле никого, похожего на нее, я не видел. Она была похожа на человека – ну, то есть в общих чертах. Металлический цвет волос намекал на ее принадлежность к другому народу.
Пока я шел к ней, то кое-что заметил. Волны бежали назад, но там, где вода должна была остановиться и снова хлынуть на берег, она продолжала отступление. Весь океан решил, что он хочет оказаться как можно дальше от острова. Увидев лежащие на песке раковины моллюсков и подпрыгивающую, сбитую с толку рыбу, девочка заверещала.
– Нет, тут что-то не так, – пробурчал я. Что здесь не так?
Истории об океане. Истории, которые Сурдье рассказывал, когда я был еще маленьким, истории о смертельно опасных волнах…
– Уходи оттуда!
– Рыбки! – девочка указала вниз.
– НЕТ! Отойди от воды! – Я побежал к ней. Мы были близко, слишком близко к океану.
Когда я подхватил ее на руки, вода начала строить стену. Эта стена росла все выше и выше, а я мог лишь смотреть на нее, понимая, что опоздал. Я не успею добежать до безопасного места до того, как на нас обрушится волна.
Волна была огромная, черная. Она состояла из самых темных глубинных вод океанической бездны. Волна поднялась так высоко, что закрыла собой свет. Я закрыл глаза и отвернулся.
Я стоял у берега – и, что примечательно, меня не смыло волной и я не умер.
Только не думай, что я не был благодарен. Нет, просто меня это удивило.
Я оглянулся и посмотрел на волну. Вода застыла в воздухе, она стала абсолютно неподвижной. Она не росла и не уменьшалась; она нависла над землей, словно рок, который в последнюю минуту передумал и еще не вполне решил, кого он хочет уничтожить.
Девочка показала волне язык и издала неприличный звук.
– Ты не ранена? – Я посмотрел на девочку, затем снова на волну. – Почему она не падает?
Девочка обхватила меня руками и слюняво поцеловала в щеку. От нее пахло сладкими ванильными кексами, которые плавают во взбитых сливках.
– Глупыш, она падает. Но слишком медленно, вот ты и не замечаешь. Она уже давно-о-о падает. – Девочка извивалась у меня в руках, словно кошка, которая хочет, чтобы ее отпустили. Я поставил ее на землю, и она ускакала обратно к мокрому песку и принялась ахать над морскими звездами.
– Я не… – Я покачал головой. – Я не понимаю.
– Это ничего. Для тебя прошло уже много времени, и поэтому ты уже не помнишь. Сложно увидеть что-то настолько большое или старое. Большинство людей вообще ее не видят, и не увидят, пока она не обрушится. А это произойдет быстро. Очень быстро. И тогда… – Она разбросала вокруг себя песок. – Тогда она смоет все.
– Когда это произойдет?
– Ждать осталось недолго. – Девочка наклонилась и подобрала раковину. – Морская спираль. Красивая. На свете нет двух одинаковых. Их форма зависит от случая. От волн, песка, солнца, ветра.
– Напомни, кто ты?
Девочка ухмыльнулась.
– Ты уже знаешь.
Я сглотнул и огляделся по сторонам. День был прекрасный, солнечный, и слой тумана у берега смягчал жару. Воздух обладал свежей соленой сладостью, которая всегда исчезает в таких крупных портах, как Столица или Кишна-Фаррига. Над головой кричали чайки, сходя с ума от радости от внезапно обнаружившейся рыбы. Все вокруг казалось настоящим, если забыть о нависшей над головой волне.
Я стиснул зубы и перевел взгляд на девочку.
– Почему? – Если она – та, о ком я думаю, уточнять вопрос мне не придется. Моя богиня все поймет и так.
– Разве не смешно, что у коротких вопросов длинные ответы?
– Все равно, дай мне короткий ответ.
– Идет война. Она очень старая и очень плохая, и мы должны любой ценой одержать победу.
– Война? С кем? – Если бы Куур давно с кем-то воевал, я бы об этом знал. – Ты про ванэ, да?
– Нет, я про демонов.
– Про демонов? Но… – Я заморгал. – Ведь боги победили в той войне. Мы победили в той войне. Именно поэтому демоны должны нам подчиняться, когда мы их призываем. – Было так странно говорить об этом так, словно это произошло всего несколько лет назад, не больше пары десятков лет назад. Если когда-то и была война с демонами, то она закончилась так давно, что уже превратилась в легенду.
Но я вспомнил Ксалтората. Я подумал про императора – он ведь в основном был нужен именно для того, чтобы изгонять демонов или появляться там, где какому-то демону удавалось собрать вместе достаточно себе подобных и устроить Адский марш. Жители Маракора и Джората, скорее всего, искренне верили в то, что мы все еще воюем с демонами.
Девочка сочувственно взглянула на меня.
– Нет, мы не победили. В этой войне проиграли все. Она не закончилась, просто возникло затишье, перемирие. Противники отступили в свои убежища залечивать раны – столь жуткие, что на выздоровление у нас ушли тысячи лет. – Она вздохнула. – А теперь мы готовы начать все это снова, только на этот раз отступать нам некуда.
Я скрестил руки на груди и уставился на море.
– И какая роль во всем этом уготована мне?
– Большие волны начинаются с маленькой ряби. Лавины начинаются с одного камешка.
У меня сдавило горло.
– Я… Я – твой камешек?
– Да. Кроме того, ты сам вызвался.
Я застыл. Неужели я действительно вызвался добровольцем?
– Ничего такого не помню, – сказал я наконец.
– Ну разумеется. Ведь ты тогда еще не родился.
– Не родился… – Я взял в себя в руки, чтобы не закричать. – А если я не хочу быть твоим камешком? Ты – богиня удачи. Разве у тебя нет слуг, которые приносят тебе обед или убивают твоих врагов? Я не хочу быть героем. Подобные истории плохо заканчиваются. Славный мальчик из деревни убивает чудовище, получает в жены принцессу и лишь тогда обнаруживает, что ему досталась высокомерная, капризная девица, которая считает себя во всем лучше него. Или он так упивается собственным величием, что начинает повышать налоги и возводить золотые статуи в свою честь, пока его народ умирает от голода. А избранные – такие, как император Кандор, в конце концов остаются гнить в джунглях Манола, утыканные стрелами ванэ. Нет уж, спасибо.
Девочка бросила ракушку через плечо, и та разбилась о камни.
– Тогда уходи. – Ее голос был не особенно похож на детский, но, с другой стороны, он уже давно изменился.
Я повернулся вокруг своей оси и раскинул руки, обводя берег, остров, море.
– А у меня есть выбор?
– Есть. Они приведут корабль, и ты сможешь отсюда выскользнуть. – Девочка улыбнулась, но глаза ее были печальны. – Неужели тебе кажется, что я не оставлю тебе выбора?
– Пока что ты мне его не давала.
– Значит, твоими решениями управляю я? Я заставила тебя освободить рабов на борту «Страдания»? Любопытно. Кто бы мог подумать, что у меня такая власть над тобой. – Она наклонилась, чтобы подобрать еще одну раковину. – Можешь не верить мне, если хочешь, но у тебя есть возможность уйти. Купи ту таверну, пей эль, заигрывай со служанками, а всех этих людей оставь в прошлом. Может, сумеешь спрятаться среди врагов, раз уж ты бросил друзей.
– Проклятье, ты ведешь нечестную игру! – воскликнул я, в ярости пиная камни.
– Правду часто неприятно слушать. – Девочка подошла ко мне. Ее большие фиалковые глаза пристально глядели на меня. – Я выбрала тебя из-за сентиментальности, из-за ностальгии, но не потому, что ты незаменим. Я могла выбрать другого. Уходи, если хочешь. То, что я даю тебе, истории Сурдье называют даром, а ты – проклятьем. Я открою тебе тайну, которую не знают тысячи людей, мечтающих стать героями: это и дар, и проклятье. Так было, и так будет всегда. Это удача и неудача, радость и боль. Они всегда будут вместе. Если ты пойдешь за мной, тебе не станет лучше. Герой, с которым не случается ничего плохого, – не герой, а просто избалованный неженка.
– Значит, испытание на стойкость?
– А что тогда, по-твоему, жизнь? Каждому достается своя боль, и не важно, почитает он меня или нет.
