Проход вывел нас в тесную гардеробную, увешанную потрепанными платьями в рюшах и кружевах. Я протиснулась между плотными рядами пыльной одежды и выбралась к широкой арке, в которой колыхалась грязная занавеска.
– Прям тайные ходы, – завороженно ахнула Оля, пролезая за мной.
Я откинула занавеску и вошла в помещение, заполненное кухонной утварью. На печи возвышался огромный котел, из-под крышки валил пар – густой, едкий. Костя грустно глянул на заколоченное окно, игнорируя прижимающуюся к нему Машу. Эдик вышел из гардеробной последним. Уставился на котел и воскликнул:
– Замечательно!
– Супчика кровавого захотелось? – Оля скорчила презрительную гримасу.
– Дура, – печально изрек он. – Тут много энергии, видишь?
– Не-а, – замотала та головой, ничуть на дуру не обидевшись.
Энергию она действительно не видела. Ей пришлось бы сосредоточиться, а для этого нужны усилия. Увы, сейчас девочка была способна только на красочную истерику, наподобие той, что демонстрировала Маша. Костя сохранял хладнокровный вид, но сам с трудом сдерживал панику. Мозгами шевелил лишь Эдик, хотя Костя запросто рассмотрел бы точку выхода. Печально признавать, но от силы нет толка, если не использовать ее с умом.
Дом пошел ходуном, вдалеке раздался приглушенный гул.
– Что, опять?! – Оля шарахнулась к печи. – И здесь потечет?
Котел зашипел, под крышкой хлюпнуло. Маша завизжала, напугав друзей еще сильнее.
– Идите сюда, – велела я, встав в центр комнаты.
Все четверо в несколько шагов достигли цели. Они совершенно не походили тех наглых ребят, с которыми меня познакомила Даша. Их целиком захватило неистовое желание сбежать из «дома с привидениями».
– С ловушкой внимательнее, – предостерегла я. – Про нее-то вы слышали?
– Естественно! – возмутилась Оля. – Мы не такие бестолковые, чтобы…
– Я прослежу, – успокоил меня Эдик. Он единственный внушал доверие и казался рассудительным парнем.
– Кофе выпейте, кружечки две, – посоветовала я. – Полегчает.
Они зажмурились и поспешили вклиниться в разлитую по комнате энергию. Я сконцентрировалась на ребятах. С моей помощью трое из них стремительно взлетели на поверхность и испарились. Я повернулась к Косте.
– Ты вполне справишься один.
– Справлюсь, – сухо повторил он, открыв глаза. – Как только ты отпустишь.
Заметил все-таки. Ну да, я его держала крепко. Без меня Костя из Потока не выберется, а за собой не утащит – сил маловато.
– Ты промолчал, – напомнила я. – Когда мои вопросы остаются без ответов, я огорчаюсь.
– Собираешься дальше меня пугать? В этом мире бояться нечего, я уже понял.
– Можем отправиться куда-нибудь еще. Вариантов масса.
– Нам про тебя рассказывали, – усмехнулся он.
– Обо мне вообще любят поговорить. Теперь сумеешь поддержать разговор.
– Счастья-то привалило… – хмыкнул Костя. – Сперва Даша, сейчас ты. Явились и ждете, что «детки» обрадуются. С чего бы?! Мы видим, что вам ни до кого нет дела. Сидите умные такие, будто вокруг вас одни идиоты. Дима вот был не таким. Он всегда нам помогал… Пока не бросил…
– Бросил? – переспросила я. Волна исходящей от парня злости заставила меня вздрогнуть.
– Думаете, сможете его заменить? И не надейтесь!
Я едва подавила стон отчаяния. Могла бы сообразить сразу: гнев Кости обращен не на меня. Он скучает по Диме, своему другу и наставнику. Злится на него и на весь белый свет, не желая смириться с тем, что произошло. Мы с Дашей просто попали под раздачу… И я прекрасно его понимала. Знала, каково терять близкого человека. Важная часть твоей жизни исчезает, оставляя пустоту, которую ничем не заполнить. Надежда прячется глубоко внутри и медленно умирает. Неужели кто-то верит в то, что время лечит и незаменимых людей не бывает? Было мучительно продолжать разговор, по крайней мере, в подобном тоне. Поэтому я решила быть честной.
– Я хочу выяснить, отчего умер Дима. Накануне гибели он сказал мне, что происходят некие занятные вещи. Поможешь?
Костя засветился одобрением и кивнул.
– У Димы были скандалы с женой, Настей. У нее мама заболела, куча денег понадобилась. Они в долги влезли, ругались. Дима на работе специально засиживался, чтобы домой не идти. Настя ревновала его без повода, в центр пару раз наведывалась. В остальном у Димы все было отлично: шутил, развлекал нас, о занятных вещах не упоминал.
– Ясно, – протянула я разочарованно. Вряд ли Дима советовал мне быть осторожнее из-за своих личных проблем. – Возвращаемся.
Стоило отпустить Костю, как он ринулся прочь из Потока. С такой впечатляющей скоростью, что захотелось его похвалить. Правда, меня он не обогнал – мы достигли поверхности вместе.
– На! – гаркнул недовольный голос над ухом. Сердитая Даша вручила мне кофе. – Устроила тут…
– Спасибо, – скромно поблагодарила я и залпом осушила чашку.
Юные дарования сидели на том же диване, только на этот раз плотнее. Бедный Эдик не знал, куда деться от двух прижимающихся к нему девушек, Костя не сводил глаз со своих коленей. Мне стало стыдно, что я вынудила его высказаться и разбередила свежие раны. Настроение упало до нуля. День потрачен напрасно, Дима явно не из-за своих учеников волновался. Наоборот, ему радоваться надо было, что его так любят и ценят.
– Даша… – промямлила Оля и покосилась в мою сторону. – Расскажи нам еще раз про точки выхода в мирах со сценариями. Я не очень поняла…
– А? – изумилась та. – Конечно, хоть сейчас.
Я встала с дивана и направилась к дверям, на ходу разминая затекшую руку. Меня никто не окликнул. Да и зачем? Я ощущала их эмоции: облегчение, плохо скрываемую радость, плюс Дашино недоумение. Эх, видел бы это Вениамин, в жизни бы не предложил центр возглавить…
Когда такси высадило меня у дома, часы показывали девять вечера. На моем пути сразу возникла Карловна, бодро выпрыгнув из подъезда. Она держала за спиной чемодан и хищно улыбалась. Радость ее искрила до неприличия бурно, словно Карловна поджидала меня весь день. Или так и было?
– Лерочка! – набросилась она, не дав мне опомниться. – Как жизнь?
– Чудненько, – уверила я.
– Кипит и бурлит! Разборчивее будь, вид у него больно провинциальный. Квартира ему твоя нужна, как пить дать.
– Кому? – До меня с опозданием дошло, что она говорит про Влада.
– Мальчонок рыжий у тебя гостил? – начался допрос.
– Попросили присмотреть, – неохотно объяснила я, пятясь к подъезду.
– Своих тебе пора, – заботливо сказала Карловна. – Если жених вернулся.
Я замерла.
– Какой жених?
– У тебя их много было разве? Вчера приезжал, машина его стояла во-о-н, за кустами.
– Погодите… какая машина?
– Красненькая.
Я почувствовала, что закипаю. Красненькая, значит? Красненькая?! В моем дворе?!
– Вы его точно видели?
– А то! – фыркнула она, негодуя, как я осмелилась усомниться. – Ты ведь у него жила, а года три назад обратно к нам переехала. Я еще тогда поняла: не бывает так! И красивый, и богатый… Изменял, небось, да?
Она что-то путает, присутствие Паши я бы ощутила сразу. Не может быть, чтобы он бродил у меня под носом. Но проверить стоит.
– Знаете… – жалобно протянула я. – Он ко мне не зашел.
Карловна постучала каблуком по асфальту и хитро прищурилась:
– Вы разминулись.
– Когда?
– Извини, – гордо парировала она. – Нет времени болтать. Прислали с утра новый каталог, замечательный. Меня с ним уже ждут. Пора работать.
Я нахмурилась. Карловна прошла чуть вперед, победоносно задрав подбородок. Сделала два шага, развернулась и небрежно кинула через плечо:
– Или вдруг тебе тоже будет интересно? Я бы задержалась…
От ее наглости я едва не задохнулась. Вот это хватка! Рановато ей на пенсию. ЖЭК лишился ценного кадра, потеря невосполнимая. Чтобы я купилась на жалкий шантаж?! Нет уж!
Я сосредоточилась на Карловне и впечаталась в барьер – хороший и крепкий. Такой встречает незнакомцев и врагов, но никак не соседку, которую ласково называют Лерочкой. Сплетница двуличная, чтоб ей провалиться! Лезть напролом было опасно, влиять на эмоции – без толку. В Карловне бушевали радость, коварство и алчное ожидание. Ни малейшей зацепки для откровенного разговора.
