Воскресное утро. Книга вторая (СИ) - Алексеев Михаил Николаевич

Итог: большие потери в личном составе и технике дивизий первой линии и отступление на исходные позиции.

Оганян сделал вывод, что немцы очень творчески и быстро переработали опыт боев на Украине и сумели найти способ противодействия советскому наступлению. Хотя большинство офицеров склонялось к продолжению наступления на следующий день после перегруппировки, Оганян принял решение сделать паузу. Правда, пришлось объясняться сначала с Жуковым, потом даже со Сталиным. Ведь 2-ой Белорусский Рокоссовского наступал и, несмотря на приблизительно такие же потери, продвинулся вперед. Ввиду отсутствия соседа справа, Рокоссовский вынужден был расходовать резервы на прикрытие оголенного фланга. Но Оганян был тверд в своем решении и обещал через сутки догнать соседа слева.

31-го мая Фронт провел замену дивизий первой линии, отведя потрепанные в ходе наступления в первый день в третий эшелон, и резерв. Но это было логично и прогнозируемо и своим штабом, и немецким. Главное было не в этом. Оганян срочно перекинул из-под Минска из фронтового резерва артдивизию прорыва из Особого Гвардейского Корпуса генерал — майора Морозова.

Штаб дивизии прибыл уже под утро 31 — го мая. Встающее солнце он, начальник артиллерии Фронта и генерал Морозов встретили, склонившись над расстеленной на столе картой.

— Вот такие у нас дела Вячеслав Владимирович. Очень надеюсь на Вашу помощь, — продолжал беседу Оганян, обращаясь к комдиву.

— Сделаем. Не вопрос. Думаю, есть смысл использовать нашу отработанную схему. Добавьте к моим трем полкам еще три — будут работать по нашим целеуказаниям. Плюс при перемещении как минимум три полка будут работать по позициям немецкой артиллерии, — ответил тот.

Это была единственная длинная фраза, произнесенная генерал-майором.

Морозов был, как всегда, немногословен и конкретен.

Утром 1-го июня все повторилось вновь, даже низкая облачность и отсутствие воздушной поддержки наступающих, за исключением длительности артподготовки. Было уже понятно, что первую линию немцы держат минимальными силами.

Все изменилось, как советская пехота и танки достигли второй линии. Открывшая по ним огонь немецкая артиллерия в свою очередь попала под чрезвычайно точный и эффективный огонь артиллеристов Морозова. «Акации» следовали за наступающей пехотой буквально в паре километров позади. И сразу же после первых залпов немецкой артиллерии на ее позициях стали рваться советские снаряды. Попытка подавить советские батареи ответным огнем не увенчались успехом — САУ постоянно меняли огневые позиции.

И к исходу дня 1-я Ударная Армия генерал — майора Гольцева прорвала полосу обороны Группы Армий «Центр» на всю глубину. В прорыв был введен мехкорпус фронта. Последующие три дня войска Фронта «пережевывали» оперативные резервы Группы «Центр». Перелом произошел 5-го июня. То ли резервы у немцев кончились, то ли еще что, но противник, еще вчера стоявший насмерть, проявлявший поистине немецкое упорство и организованность в обороне, стал терять эти качества, местами отступление стало переходить в бегство. И самое главное, пропала оперативная гибкость командования в быстро меняющейся обстановке и воля к победе. Из немцев как будто вынули стержень.

6-го июня после суточных боев был взят Гродно.

В это время Прибалтийские Фронта вышли на подступы к Кенигсбергу.

9-го июня войска фронта завязали бои за Белосток. Сплошного фронта уже не было. Сражение перешло в фазу маневренной войны. Настал час резерва Фронта — Особого Гвардейского Корпуса РГК гвардии генерал-майора Катукова.

10-го июня из района Замбрув в прорыв пошла 1-я Гв. МСД РГК, усиленная полком «Акаций». Задача дивизии: совершив за двое суток 120 км марш по тылам Группы Армий «Центр», блокировать или захватить переправы через Вислу севернее Варшавы — в районе Вышогруд — Новы-Двур-Мазовецкий и Воля-Смоляна.

11-го из района с такой же задачей, но после 170 км марша от Остроленки должна была захватить мосты в районе Вроцлавек — Плоцк -2-я Гв. МСД.

12-го июня — из района Цеханув — в район Торн — Бро́мбергь — 3-я Гв. МСД.

13-го июня из района Млава — в район Грауденц — Кульм-4-я Гв. МСД.

В этот же день из района Ортельсбурга в тыл к немцам пошел усиленный разведбат Корпуса. Его задачей были железнодорожный и автомобильный мосты у маленького города Мариенвердер.

Задача частей и соединений Корпуса: по возможности захватить и удержать до подхода сил Фронта мосты. При невозможности захвата — блокировать их.

То же самое делал и 2-ой Белорусский Фронт Рокоссовского.

9 июня 1942 г. Северо-восточнее Белостока.

Наступление шло уже вторую неделю, а корпус не сделал еще ни единого выстрела, плетясь с тыловыми колоннами фронта далеко позади от сражений. Правда, артиллерийская дивизия, приданная корпусу, постреляла, и, как говорят, весьма успешно, обеспечив прорыв фронта войскам 1-ой Ударной Армии. А про корпус будто забыли. Комфронта генерал-полковник Оганян считал, что момент использования резерва еще не настал.

Смирнов, сидя в люке на зимней куртке, для удобства положенной на броню, смотрел на разоренные войной маленькие деревушки и городки Белоруссии. В течении года фронт второй раз огненным безжалостным катком прокатился по этим местам. От многих деревень остались только ряды печных труб. И среди этих пожарищ и пепла их встречали женщины, дети и старики. Женщины кидали на броню букетики наспех сорванных полевых цветов, с затаенной надеждой высматривая среди колонн своих мужчин. Малые дети жались к ним, не в силах спрятать испуг на своих лицах — они привыкли испытывать страх перед людьми в форме. Мальчишки постарше бежали вслед за техникой что-то радостно вопя и просясь прокатиться. Их подхватывали сильные солдатские руки и сажали на броню, сразу же суя им в руки спрятанные в сидорах продукты. Старухи кланялись в пояс и крестили проходящие войска.

Смирнов понимал, что они, следуя в тылах фронта, далеко не первые прошедшие через деревню, но жители всех встречали так.

В 23-ем полку многие до войны служили в этой местности, и теперь у них, узнавших и не узнающих эти деревни, в глазах стояли слезы. На первом же привале на ночь после прорыва фронта комполка отдал устное распоряжение старшинам рот и батарей кормить местных жителей. Хотя мог бы и не говорить — это сделали бы и так.

И так повторялось уже больше недели, когда что-то изменилось. Солдаты всегда чувствуют, когда настает их черед идти в бой. Забегали связисты, в штаб один за другим потянулись командиры подразделений. Вызвали в штаб и их комбата. Только вызвали не одного комбата, а и комроты — один. То есть Смирнова. Чему он очень удивился.

Встретили их неласково. И причиной этой неласковости оказался как раз Смирнов. Как выяснилось позже.

— Значит так комбат, — начал комполка, ответив на приветствие и подойдя к лежавшей на столе карте, — довожу в общих чертах задачу. Дивизия идет в рейд за линию фронта. Хотя ее как бы и нет. Сейчас выдвигаемся в район Замбрув. Начало марша через 2 часа. Там дозаправляемся, получаем все, что может понадобиться там. Конкретно — сам знаешь — не первый раз замужем.

Значит, получаем, и завтра — в путь! По карте 120 км. Это по карте. Срок — двое суток. Задача — севернее Варшавы захватить или блокировать мосты. Продержаться до подхода основных сил Фронта. В качестве помощи нам, то есть дивизии, выделен полк «Акаций» Ну и обещана всесторонняя помощь авиации. То есть разведка, прикрытие, штурмовка и бомбежка супостатов. О хорошем все.

Комполка прошелся перед стоящими танкистами и, закурив, продолжил:

— Теперь о не очень хорошем. Комкор потребовал выделить в его распоряжение одну танковую роту. Причем, я подчеркиваю этот момент, потребовали именно роту Смирнова. В качестве отступления от темы — я по своим каналам разузнал, откуда ветер дует. А дует он от командира корпусного разведбата. Не знаю, что за задача ему поставлена, но он смог настоять у комкора именно на твоей, Смирнов, роте. Аргументы — мы с ним воевали уже в тылу, не первый раз, у комроты опыт действий в отрыве и за линией фронта. В общем, хвалил как невесту перед сватами. Хотя, я думаю, комкору все равно, какую роту выделить, если такое решение уже есть.