Ультимат. Том 2 (СИ) - Бергер Евгений

— Порохов Михаил Витальевич семьдесят первого года рождения. Таурин Сергей Николаевич шестьдесят девятого года рождения.

— М-м-м… И даже не представители «иностранного легиона»? Удивительно! — хмыкнул Семён и продолжил активно работать пальцами. Как и предполагалось — поиск занял около пятнадцати секунд: — Вуаля! Готово. Порохов отбыл в мир иной в ковидные времена. А Таурин жив-цел орёл! На данный момент… прописан в Ярославле. Но по факту проживает в Краснокамске на улице Куфонина.

— Погодите! Но, как вы узнали фактический адрес проживания? — удивилась маленькая оперуполномоченная.

— Очень просто! Нашёл все его банковские карты. Вычислил активную. И увидел, куда он заказывает жрачку.

— В Краснокамске есть доставка еды?!?! — удивился Ерёмин.

— Ага… Даже в такой жопе мира есть «Пандекс-еда». — усмехнулся фамильяр. Носатый сержант в ответ лишь подозрительно промолчал.

— Погодите… Но просматривать данные физических карт без ордера нельзя! — возмутилась Поселягина.

— Хорошо. Через сколько вы получите ордер?

— Через пять рабочих дней. Но это при лучшем раскладе! Ордера на банковские карты физиков могут выдавать до тридцати пяти рабочих дней.

— А теперь, дорогая моя Дюймовочка, давай посчитаем. Что быстрее? Тридцать пять секунд? Или тридцать пять рабочих дней?

— Но это не отменяет того факта, что вы — нарушили закон! Нарушая закон даже во благо, вы уподобляетесь преступникам.

— С волками жить — по-волчьи выть, сладкая! Так что, козлятушки? В Контору, а потом прессовать краснокамчанина? Или вы на своём… — Семён указал на ржавый полицейский «УАЗ Хантер» 1997 года выпуска: — … «БТРе» покатите?

— Конечно, на своём! — ответила Поселягина.

— Удачи! — махнул рукой Ерёмин и уселся на переднее пассажирское кресло «Кабана».

— Ах ты!!! — малютка тут же злобно покраснела.

— Дюймовочка! Не будь такой строгой. Второй раз предлагать не буду. — подмигнул Семён.

— Ох… Я об этом ещё пожалею. — обречённо закатив глаза, Поселягина села на задний диван.

— Так, где Контора? — поинтересовался Ерёмин.

— Ты уже в ней, косатик! — усмехнулся фамильяр и пару раз нажал на педаль газа, отчего двигатель выдал весьма соблазнительный перфоманс для петролхедов.

Включив старенький трек Dr. Dre «Still», Семён переместил рычаг управления АКПП на режим «драйв», после чего вальяжно покатил в сторону проезжей части.

Краснокамск — город несбывшихся надежд. А ещё то самое место, о котором забыли власти, боги… да и, вообще, все. Одним словом — жуть!

Семён считал, что если в Пермской губернии захотят снимать фильм в жанре пост-апокалипсиса, то готовая локация уже есть.

— Да уж… — вздохнул фамильяр, с неприязнью глядя на надпись «Краснокамск» на вытянутой пятиэтажке. Этакий «Голливуд» с «Алиэкспресс»: — И, как здесь можно жить? Не город, а результат десяти пьяных инцестов, щедро припудренных героиновой зависимостью.

— Чего это вдруг? — нахмурился Ерёмин: — Отличный провинциальный город. Я здесь учился и вырос.

— Уф-ф-ф… Не повезло тебе, брат.

— Да, почему⁈ Говорю же — всё здесь хорошо! Город, как город…

— Ну, не скажи. — Семён указал на небольшую группу целевой аудитории круглосуточной «наливайки» на углу: — Время — обед. А преданные фанаты «Красного и Белого» уже решают, чем бы потешить свои вкусовые сосочки.

— Алкоголики есть везде.

— Правда? Что-то в Перми их не видно.

— В том-то и дело, что просто не видно!

— Всё равно, очень сомнительное место. Филиал Ада на Земле. Только ещё грязнее…

— Можно подумать, вы родились в идеальном месте? — малютка решила защитить свою подручную оглоблю.

— Париж? Да он самый идеальный город на свете! Лучше него — нет ничего.

— Грязь. Крысы… И эмигранты на каждом шагу. Действительно, «идеальный»…

— Так, а я что-то не догнал! Дюймовочка, мне показалось, или ты хочешь обратно идти пешком?

— Вы грубите моему напарнику! Я отвечаю вам взаимностью.

— Я не грублю, а констатирую факт. — усмехнулся Семён: — Париж — именно такой, каким ты хочешь его видеть. Акцентируешь внимание на грязи и представителях «иностранной разведки»? Так оно и будет. А на самом деле, Париж — волшебный город! Там вечно витает аромат романтики… Чего-то неизведанного и таинственного!

— Вонь от мусора и пережаренной картошки, вы хотели сказать?

— Нет! Короче, Париж — лучше этой дыры, которую вы самоуверенно именуете городом.

— Как скажете. — хмыкнула Поселягина и отвернулась к окну.

Семёна редко, что-то по-настоящему задевало. Он, вообще, старался не обращать внимания на внешние раздражители. Но, когда кто-то начинал поливать грязью родной Париж… Это было за гранью! Да, у любого города есть свои плюсы и минусы.

Однако сравнивать столицу некогда прекрасной Франции с… Краснокамском⁈ Нет, это непозволительный моветон.

Подкатив к старой обшарпанной пятиэтажке, финальная тройка игроков направилась в сторону подъезда, но путь им преградил вышедший из облезлого куста персонаж в рваном пиджаке и ароматом «элегант после вчерашнего» от одеколона «Саша»:

— Добрейшего денечка, отцы и… — персонаж вопросительно посмотрел на Поселягину, словно бы оценивая её возраст: — … барышня! А не найдётся ли у вас полтишка рублей для бедного загулявшего поэта? Ведь жизнь прожить — не поле перейти! И даже таким, как я — иногда нужно спиртовое топливо, дабы смазать струны усталой, но очень талантливой души.

— Акелла? — удивлённо произнёс Ерёмин.

— Малой⁈ — ещё более удивился «призрак загулявшего поэта»: — Етить-колотить! Ты что это? Милиционером заделался?

— Дядь, мы — полиция, и уже давно. — сержант пожал руку старого алкоголика: — А ты, чего? Где Тетя Зина?

— Так это… Уж нет её. Давно…

— Ой… Прими мои соболезнования! Я не знал…

— Слышь, старый⁈ Чего это меня нет⁈ — сверху раздался пронзительный крик, и с балкона выглянула типичная зрительница «магазина на диване»: — Опять нажрался и хрень порешь⁈ А ну не позорь меня перед людьми!

— О! Теть Зин! Привет.

— Здравствуй, Алёшенька! Ну, тебя прям не узнать! — улыбнулась женщина: — Чего забыл в наших краях?

— Ищем тут одного. Допросить надо.

— Ого… А как звать?

— Таурин Сергей Николаевич. Знаете такого?

— А… — Тетя Нина тяжко вздохнула: — Как его не знать? Все знают… Дома сидит. Носа на улицу не кажет. Садовод хренов… Третий этаж. Семнадцатая квартира.

— Спасибо. — Ерёмин благодарно кивнул и направился в подъезд.

— Алёшь… Ну, может, это… по старой дружбе… Ну, помнишь же, как раньше на Матроске жили? Ну?

— А ну отстань от парня! Пьянь! Ну, сейчас я выйду, и ты у меня ляжешь!!! — пронзительно гаркнула Тётя Зина и коршуном полетела в сторону входной двери.

— От щас, кто-то огребёт… — выдохнул амбассадор боярышника, а затем сиганул за угол.

Спустя мгновение, возле обшарпанной подъездной двери материализовалась Тётя Зина.

— Где? — запыхаясь, спросила она.

Финальная тройка игроков тут же указала за угол дома.

— Спасибо! — вооружившись скалкой, оператор бигудей побежала на поиски своего «пьяного счастья».

— Париж, говоришь? — с нескрываемой ноткой ехидства произнёс Семён.

— Ну, тык… — Ерёмин лишь растерянно пожал плечами.

— Пошли, давай. Типичный сельский парень… — фамильяр подался вперёд и мгновенно превратился в пушистого чёрного кота.

— Господи… Я никогда к этому не привыкну. — с ужасом выдохнула Поселягина.

— А тебя никто и не заставляет. Давайте за мной, тимуровцы! — махнув огромным хвостом, позвал за собой сгусток меховой тьмы.

Поднявшись на третий этаж, Семён сразу отметил, что дверь подозреваемого костяного скульптора выглядела в разы лучше, чем у соседей. Как будто, свежая… И без единого портака.

Ерёмин трижды постучался и отошёл назад. Спустя тридцать секунд замок хрустнул, и в подъезд выглянуло опухшее лицо с лёгким флёром вчерашней вечеринки:

— Я вас внимательно слушаю. — голос Таурина был таким же скрипучим, как несмазанные ржавые петли.