Бластерные разряды вздымают песок у их ног.
Шорох скользящего по песку тела Ниимы за их спинами становится все громче и ближе. Рей не представляет, насколько далеко от них хаттша, но до ее ноздрей уже доносится отвратительная вонь чудовища. У нее возникает мысль развернуться и выстрелить прямо в змеиную морду, но рабы попросту накинутся на нее толпой. Нет. Нужно придерживаться плана — добраться до моноциклов. Слоун на бегу целится из винтовки в одного из ездоков...
Но что-то ее отвлекает. Вдали в долине мерцает вспышка яркого света, заметная даже на фоне полуденного солнца.
За спиной раздается рев хаттши. Рей накрывает тень Ниимы, которая вздымается своим объемистым телом, вкладывая всю силу в хвост...
Все вокруг заливает белый свет. Пространство заполняет звенящий столб зеленого огня, и, прежде чем женщина успевает понять, что происходит, раздается грохот, и ее швыряет на землю. Откуда-то плывет облако дыма, и она взглядом отыскивает его источник...
Платформа Ниимы лежит на песке, разрезанная пополам.
Сама хаттша — на расстоянии вытянутой руки. Слиз- нячка ошеломленно клонится набок, тряся головой и пытаясь сфокусировать взгляд рептильих глаз. С ее изуродованного черепа сыплется песок.
Ниима рычит что-то на хаттском, но перевод теряется в грохоте очередного пронзающего воздух заряда. Один из моноциклов внезапно подлетает и, дважды переку- вЫрнУБШИСЬ’ валится на спину верхового животного, ломая ему хребет.
Турболазеры. Вот чем их обстреливают. Слоун знает этот звук. Эти лучи. Ей никогда не доводилось оказаться на земле во время их обстрела и стать его мишенью, но она прекрасно знает, на что способны эти пушки; и если стоять на месте, гибели не миновать.
Планы меняются.
Моноцикл ее не спасет. Но нагорья — вполне могут. Она протягивает руку к своему единственному союзнику...
И видит, что половина тела Брентина Уэксли отсутствует.
«Нет, только не это...»
Но мужчина тут же садится, и с него осыпаются песок и пыль, которые только что погребли его под собой. Он кашляет и хрипит, но сейчас не время прочищать легкие, и Слоун, зайдя сзади, помогает ему подняться.
— К плато. Бегом, — показывает она.
Они бегут.
В то же мгновение очередной турболазерный заряд испепеляет новый моноцикл.
ИНТЕРЛЮДИЯ
КРИСТОФСИС
В первый день пятеро паломников покидают корабль и отправляются в путь через одну из бесчисленных пещерных систем Кристофсиса. Ими движет великая цель — они несут с собой священный дар, не так давно украденный из этих мест: кайбер-кристаллы, драгоценные камни, растущие лишь в нескольких точках этой планеты. Да, большая часть планеты имеет кристаллическую структуру, но кайбер-кристаллы крайне редки. Кристаллы вывезла отсюда Империя, чтобы соорудить способный уничтожать целые планеты лазер «Звезды Смерти». А еще их использовали в своих мечах джедаи, хранившие мир в Галактике. Брин Айзиска говорил, что кристаллы нужно вернуть туда, где их взяли, — на Кристофсис. Или, как он выразился, на их «родину».
Один из паломников — дроид-погрузчик MA-Во, которого они зовут Мабо. Именно он несет ящик, в котором содержится похищенное.
На третий день, поднявшись по крутой каменистой насыпи, утыканной кристаллическими шипами и скользкой от щебня, человек по имени Аддар признается своему другу, иакару Джумону:
— Не понимаю, зачем мы это делаем?
__ Затем, что это необходимо сделать, — пожав плеча-
рычит в ответ Джумон. Произнося эти слова — как будто они что-то объясняют, — он подергивает усами.
№ все же Аддар, молодой, неопытный и не слишком уверенный в себе, продолжает настаивать:
Я имел в виду... какой в этом смысл?
Сегодня у костра мы снова посмотрим головидео, которое поможет тебе понять.
Так оно и происходит. Когда наступает ночь, они разводят костер под одним из ведущих к открытому небу отверстий, сквозь которые Аддар видит россыпь звезд, столь же сверкающих и блестящих, как стены здешних пещер. Джумон велит эломину по имени Мадраммагат включить диск-проектор, и появляется искаженный помехами голо- графический образ Брина Айзиски, проповедника и филантропа, возглавляющего их сообщество верующих, Церковь Силы. Изображение Айзиски повествует о наследии Силы, о взаимосвязи всего сущего и о том, что джедаи не управляют Силой, но скорее являются ее проводниками, «антеннами, настроенными на эту космическую частоту», как выражается проповедник, и даже на голограмме заметны трепетные огоньки в его глазах. Но Аддар не чувствует того же. Аддар вообще ничего не чувствует.
Когда видео завершается, Джумон, похоже, улавливает мрачное настроение Аддара и рявкает:
Мы делаем это потому, что так надо. Потому что их нужно вернуть домой.
Иакару заворачивается в спальный мешок и засыпает.
На этом все и заканчивается.
На четвертый день они входят в кристаллический лес. Деревья здесь слабы и тонки, стволы и ветви подобны нитям, но они продолжают стоять, заключенные в голубой кристалл. Некоторые даже вырастают настолько, что е°единяются с потолком. Гуляющий среди деревьев под- Земный ветер причитает и стонет, порождая пронзительную какофонию жутких звуков.
Когда заканчивается четвертый день и начинается пятый, Мадраммагат совещается с женщиной-дуросом уг. гордой. Щеки его утрачивают привычный румянец, р0Га вздрагивают.
Нас преследуют, — говорит он.
Будьте начеку, — кивнув, соглашается Уггорда. Учитывая, насколько редко она подает голос, ее предупреждение обретает особый вес, и страх пробирает Аддара до костей.
«Нам не стоило здесь появляться», — думает он.
На шестой день Мадраммагата находят мертвым — он удаляется в гущу кристаллических деревьев, чтобы облегчиться, и больше не возвращается. Тело его разрезано на куски, словно пилой.
Теперь ясно, кто на нас охотится, — рычит Джумон.
Кто? — спрашивает Аддар.
Кьяддаки.
Этой ночью они не останавливаются на привал и спешат дальше.
Утром седьмого дня паломники слышат кьяддаков - постукивание их многочисленных конечностей, щелканье их челюстей. К середине дня становятся заметны следы их присутствия — царапины на кристаллических деревьях, размазанные по камням блестящие силикатные испражнения. К вечеру они видят в ответвлениях туннеля огоньки и тени — достаточно далеко, но ближе, чем хотелось бы.
Ненавижу этих тварей, — тяжело дыша, дрожащим голосом говорит Аддар. — Почему они не оставляют нас в покое? Следовало бы их убить.
Они тоже создания Силы, — отвечает Джумон.
И что?
И потому мы их не трогаем.
Но они могут на нас напасть.
Такова их природа.
Может, их природа — темная сторона?
__ Возможно, Брин прав, — говорит Джумон, — и никакой темной стороны не существует.
Вряд ли все столь просто. Я верю в зло. И Брин то- ясе_ к тому же... — Аддар задирает рубашку и показывает маленький бластерный пистолет. — У меня есть вот это. Можем им воспользоваться.
Тебе не следовало брать его с собой. Смертельное оружие? Здесь? В этом священном месте? Ты же знаешь...
Уггорда делает обоим знак замолчать, и они идут дальше.
На восьмой день Уггорда погибает — или, по крайней мере, так им сперва кажется. Как из ниоткуда появляются трое кьяддаков, которые набрасываются на нее и режут похожими на пилы конечностями, крепко удерживая клешнями. Джумон выхватывает раздвижной посох и, оскалившись, раскручивает его в руке, словно жужжащий ротор, после чего вместе с Мабо бросается в самую гущу схватки. Высоко подняв одного из кьяддаков, дроид швыряет его в деревья — ломаются ветви, кристал- лысо звоном сыплются на землю, точно осколки стекла. Посох Джумона попадает в одну из многоглазых жучи- ных голов. Хлещет жидкость, тварь с визгом убегает прочь. Третий кьяддак достается Аддару, и он бросается к чудовищу, преодолевая сковывающий движения страх. Зажмурившись, он достает бластерный пистолет и стреляет в воздух — не чтобы убить монстра, а чтобы отпугнуть. Он понимает, что стоит ему открыть глаза, и жук накинется на него, вспарывая живот...
