Камень (СИ) - Минин Станислав

«Это девушка так показывает мне, чтобы я двигался вперёд, а она за мной?» - подумал я и услышал её подтверждающий крик.

- Вперёд, Алексей, вперёд! – она продолжала меня толкать.

Ледяные иглы закончились и перед нами начала расти ледяная стена. Ощутимо пахнуло холодом. Когда мы приблизились, стена была высотой метра три и продолжала расти не только в высоту, но и в ширину. Оббегать её было долго, да и зачем? Какое же для меня было наслаждение ударить по ней во всю силу! Лёд зазвенел и пошёл огромными трещинами, а я вытащил из пролома правую руку и ударил рядом левой. Когда образовался приличный пролом, я залез в него, и проконтролировал, чтобы Ведьма залезла следом. Внезапно, пролом и трещины начали «зарастать» льдом прямо на глазах. Мы с девушкой рисковали оказаться в ледяной ловушке.

«Интересная техника!» - подумал я и ударил одновременно двумя руками по стенкам пролома.

Опять раздался характерный звон, потом треск, и лёд стал разваливаться гораздо быстрее, чем это было от прошлых ударов. Длинна пролома, который стал ещё больше, составляла чуть больше пяти метров (вот человек заморочился с замораживанием, совсем сил не жалеет), которые мы с Ведьмой преодолели за пару секунд, и выскочили с другой стороны стены, чтобы оказаться под градом летящей шрапнели из камней! Девушка послушно переместилась мне за спину и толкнула в поясницу. Через пару секунд поднялся ураганный ветер, который эту природную шрапнель делал ещё опасней, но мы упорно продолжали двигаться вперёд. От завывания ветра и попаданий камней в лёд за нашими спинами можно было наверно оглохнуть, но шлем хорошо гасил звуки. Когда, по моим ощущениям, до наших визави оставалось метров пятьдесят, в ход пошло всё, что осталось – и небольшие ледяные иглы, и камни, и куски земли со смерчами. Последние доставили мне больше всего волнений – они «заходили» на нас с разных сторон и могли задеть Вику, но она упорно толкала меня вперёд, крича в спину:

- Ничего страшного! Давай вперёд! Мой левый, остальные два твоих!

- Понял! – проорал я.

Когда мы, наконец, достигли наших «условных противников», то занялись распределёнными целями. Бить «своих» я боялся – было непонятно, что у них с силами, пришлось сначала, по уже стойкой привычке, толкнуть одного на другого, а потом, когда они оказались на земле, выворачивать по очереди руки на болевой и одевать наручники. Не забывал я контролировать краем глаза и Вику, у которой тоже всё прошло без эксцессов.

- Всё, всё, сдаёмся! – услышал я с земли. – Снимайте железки!

- У меня ключа нет… - растерялся я.

- У Ведьмы возьми, а то она и дальше нас мучить будет! – сказал тот же голос.

«Это у них, видимо, свои приколы. – подумал я. – В наручниках простое железо, порвать их для этих деятелей, даже в таком состоянии, не представляет никаких проблем…»

- А кто в меня ледышками и камнями пулял? – строго поинтересовалась она, сидя на своей «цели». – Да ещё слабенькие такие смерчи запускал, а-а? – она пихнула локтём в бок свой «стульчик».

- Мы больше не будем, госпожа! – нестройно откликнулись все трое.

- Тогда ладно. – она встала и по очереди «освободила» от наручников троицу. – Пошли уже, сейчас разбор полётов будет.

Пока мы шли, я спросил у Ведьмы:

- Вика, а почему мы не пользуемся тактической связью, удобней же?

- Не всегда получается ей пользоваться, злодеи тоже не дураки! Но будут тренировки и со связью, не переживай.

Когда мы дошли до Пасека, то там уже был и Смолов.

- Курсант Пожарский, сегодня ваши занятия на полигоне закончены, пойдёмте. – сказал мне ротмистр, повернулся и зашагал в сторону здания Корпуса.

Мне не оставалось ничего другого, как направится за ним, не забыв поднять руку в прощальном жесте своим коллегам, которые ответили мне тем же.

- Виктор Борисович, как хоть я сегодня, нормально? – поинтересовался я у Смолова уже в лесу.

- Нормально. – кивнул он. – Сейчас к психологу, он вас уже ждёт, а потом тир.

Психолог, скорее, психиатр, мужчина под шестьдесят, с профессионально-участливыми глазами, сначала начал расспрашивать меня про ситуацию с сожженной машиной, что мне говорил Прохор, что я отвечал, что чувствовал в эти моменты, бывало ли со мной такое раньше, как к этой ситуации я отношусь сейчас, что чувствовал тогда, не было ли в детстве случаев домашнего насилия со стороны взрослых, писался ли я в постель, мучил ли животных и так далее… Потом были стандартные картинки, как у психолога в Лицее, потом приглашения заходить, если я почувствую или замечу за собой что-нибудь этакое. Что означает что-нибудь этакое и здоров ли я, у доктора уточнять не стал, поспешил покинуть гостеприимный кабинет и направился в тир.

Уже когда выехали с Прохором за ворота базы Корпуса, воспитатель поинтересовался:

- У психолога был?

- Да, вроде нормально прошло. Ничего лишнего не спрашивали. Ну, ты понимаешь о чём я говорю…

- Понимаю. Как полковник и эти твои, Смолов с Пасеком? – посмотрел он на меня.

- Молчат. Графа Орлова вообще не видел.

- Ты же понимаешь, что это ещё ни о чём не говорит?

- Понимаю.

- Вот и не расслабляйся. – крайне серьёзным тоном сказал Прохор. – Завтра к деду на отчёт, волнуется старик, звонил мне недавно.

- Хорошо. Завтра съездим. – кивнул я.

Полковник Орлов вместе со Смоловым и Пасеком смотрели в кабинете графа видеозапись учебного боя.

- Василь Григорьевич, молодец! – похвалил штабс-ротмистра полковник. – Идея просто великолепная! Потенциал для наших операций у этой пары, Пожарского и Вяземской, действительно огромный! Ну кто из злодеев может подумать, что этот юноша и хрупкая девушка являются сотрудниками Корпуса! – офицеры дружно усмехнулись. – Видеозапись видеозаписью, но собственные впечатления ещё никто не отменял. Прошу, высказывайтесь.

Начал, как всегда, Пасек:

- Иван Васильевич, пока ещё рано делать окончательные выводы, но мне кажется, что они сработаются.

- Поддерживаю Василя. – кивнул Смолов.

- Хорошо, будем посмотреть. – подвёл итог Орлов. – Дальше. Пожарский сходил к психологу, всё в порядке, как мы и предполагали. А значит, одно из двух, - он обвёл взглядом подчинённых, - или князь действительно психанул, или мы чего-то не знаем. Я, лично, склоняюсь ко второму варианту.

Смолов переглянулся с Пасеком и ответил за двоих:

- Мы тоже.

- Глаз на тренировках с него не спускать! – кивнул полковник.

Пока ехали в город, позвонил Сашке Петрову. Мой друг ответил мне, что сейчас со своими однокурсниками на каком-то мероприятии, говорить не может, но готов заехать ко мне через пару часов. Я с радостью согласился.

Дома мы с Прохором поужинали, после чего мой воспитатель устроился в гостиной, включив какую-то новостную передачу на телевизоре, а я пошёл в кабинет разбирать сумку после Университета. Ах, да, надо Лесе позвонить, сказать, что Сашка приедет, и она может к нам присоединиться. Девушка по телефону сказала, что дома будет примерно через час, около девяти, как раз к тому времени, когда должен приехать наш знакомый живописец, приведёт себя в порядок и обязательно заглянет. Пока было время, залез на планшете в паутину, посмотрел последние новости, зашёл на портал Университета и проверил расписание на понедельник.

Петров, как и обещал, появился в десятом часу вечера.

- Лёха, Москва это что-то! Жизнь бьёт ключом! – заявил он мне, когда мы расположились в гостиной. – Сейчас с однокурсниками были на выставке одного художника из Киева, это что-то! – он с восторгом начал рассказывать свои впечатления.

Поток совершенно непонятных мне терминов, описания каких-то особых методов и стилей рисования, прервало появление Алексии. Пока они здоровались и обменивались последними новостями, я выставил на журнальный столик три бокала и открыл бутылку вина.

- За встречу! – сказал я тост, после того как разлил вино по бокалам.