Легкие торопливые шаги не давали помедлить лишней секунды, торопя убраться вон.
Дверь тряхнули. Ручка крутанулась, затем замерла.
– Гиэнсэтэ? Всё в порядке?
Сорвав с её руки браслет, я метнулась к окну.
Увертываясь от острых колючек, от пронзительного цепкого взгляда, услужливо нарисованного воображением, я бежала не в сторону подъездных ворот, через которые шансов выбраться точно не было, а в глубину парка. Бежала до тех пор, пока воздух, превращенный в лезвие, не начал обдирать мне горло.
Браслет, зажатый в руке, вспыхнул, будто внутри камня загорелось недоброе пламя. Туман, поднимавшийся между деревьями, заставлял светиться обожженную морозом траву, мохнатый мох на деревьях. Густея, он принимал очертания женской фигуры, в которой легко угадывались черты убитой. По мучнистому, искаженному судорогой лицу покойницы пробегали зеленые всполохи. Волосы струились за спиной, сплетаясь с ветвями раскачивающихся ив.
Призрак Гиэнсэтэ, воспарив в воздух, коршуном ринулся вниз. Лицо упырицы, с запавшими щеками, выпяченными безобразными клыками приблизилось вплотную. Я, словно щит, инстинктивно выставила перед собой руку, в которой зажимала роковой браслет. Камень полыхнул и призрак, визжа, отлетел в сторону.
Но это не заставило тварь отступить. Припав к земле, жуткое существо, перебирая конечностями, словно паук, с небывалой скоростью понеслось на меня. Настигнув, сбило с ног. Попытки отбиваться оказались безуспешными. Когти мгновенно прочертили по ногам глубокие борозды, клыки вонзились в плечо, разрывая мышцы и сухожилия. Обожгла боль, растекаясь холодом, проникающим до самого сердца.
«Это конец», – отстраненно подумала я, будто размышляла о ком-то другом, постороннем и чужом. Пока разум пытался смириться с приближающимся концом, тело, задавшись целью выжить, само приняло решение. Пальцы почти привычно вонзились в горящие зеленым ядом глаза ведьмы. Привидение взвыло и отлетело, отчаянно мотая головой из стороны в стороны. Воспользовавшись ситуацией, на четвереньках, я поползла к арке, сплетённой из ив. Отчего-то казалось, если доползу – выживу.
Каждый шаг давался с трудом. Ноги не слушались, руки дрожали, соскальзывали, липкие от росы и крови. Ветви ив уже колыхались над макушкой, когда за спиной раздался очередной отчаянный визг.
Браслет полыхнул зеленым.
Под саднящими ладонями вместо размякшей земли чувствовалась холодная твердость камня. Приподняв ресницы, я поняла, что артефакт перенес меня из южного предместья на одну из улиц Бэртон – Рив. Вокруг колыхались цветные полотнища Квартала Развлечений. Благо ещё, угораздило очутиться не на центре улицы, где почти каждое мгновение проносились экипажи.
Без удивления я наблюдала за стремительно-летящей походкой приближающегося Миарона. Черный узкий силуэт отчетливо выделяется на алом рассветном небе.
– Что ты тут делаешь?! – прорычал оборотень, подхватывая под локти и яростно встряхивая.
В ответ на подобное бесцеремонное обращение тело взорвалось очередными искрами боли.
– Как ты посмела сюда явиться!? – Шипел кот, точно змей.
Я не отвечала. Не могла. Мне было наплевать на его ярость. Всё стало не важным, кроме располосованных тварью ног и плеча, саднящих сильнее с каждым новым вздохом.
Заметив, как кровь фонтаном хлещет и з моих ран, поняв, что только темнота препятствует распространению паники у случайных прохожих, Миарон поспешил укрыть меня под своим плащом.
Словно через воду, видела я реальность: охваченные пьяным оживлением улицы, третьеразрядный бордель, перекошенные лица, узкую лестницу, кружащуюся вереницу комнат.
Швырнув на стол, Миарон сдернул с меня плащ:
– Ого! Ты с драконом, что ли, подралась?
– С нежитью.
– Разожги огонь в очаге, – распорядился Миаирон, отдавая кому-то невидимому властные приказания. – Принеси стерильные бинты.
Опаляло жаром, окатывало ознобом. Плечо ломило, будто злобный зверь впился острыми зубами и не хотел отпускать. Воздух застревал в гортани.
Миарон что-то говорил, но я не понимала, к кому он обращается. Мне хотелось, чтобы меня пожалели или оставили, наконец, в покое – я сама не знала.
Я горела. Снова горела.
«Ведьме – пламя! Гори огнем!!!».
Черные птицы с острыми крыльями многочисленной стаей кружились над головой.
Блеск глаз оборотня завораживал. То, как вытягивались в струнку зрачки, становясь похожими на клыки, внушало трепет. Раскаленный металл прижался к коже, заставляя её шипеть и ежиться. Боль казалось далекой и одновременно пронзительно – острой. Мир взорвался миллионом игл.
Чьи-то руки волокли меня. Мертвецы протягивали трясущиеся в струпьях руки под кровавые струи и жадно пили. Пепел, черным смерчем кружился в воздухе, затрудняя дыхание.
– Одиффэ, не надо! Не убивай моего сына! Вы же выросли вместе! Пощади!!!
«Ведьме пламя! Гори – огнем!»
– Я люблю тебя, – говорил красивый зеленоглазый мальчик, протягивая руки, чтобы нежно обнять. – Люблю тебя!
Говорил это страстно. Но не мне.
Гиэнсэтэ раскачивалась над моей головой на истлевших веревках. С лоснящегося жуткого лица стекали слезы.
Зачем мне был нужен проклятый браслет? Я не могу вспомнить. Не могу! А теперь красивый мальчик возненавидит меня за то, что я убила его танцовщицу. Не хочу, чтобы меня ненавидели. Хочу, чтобы меня любили.
Черные птицы кружились, не спеша улетать. Они чуяли добычу – новый кусок падали. Очередной труп с черными волосами. Кто это? Миарон? Тот красивый зеленоглазый мальчик? Кого я убила? Я не могла вспомнить. Сердце разрывалось от боли; я задыхалась от слез. Хотелось бежать, но веревки накрепко привязали к одиноко стоящему на выжженном пустыре столбу.
Пожиратель Плоти Хантр-Руам смеялся всеми своими звериными ликами.
* * *
Самые злобные твари живучи. Я выжила. Темные Боги по-прежнему меня хранили.
Глава 5
НАЧАЛО ОХОТЫ
«В третий день недели первого осеннего месяца в поместье Нэйро-Окари нашли тело известной куртизанки Бэртон – Рив, блистательной Гиэнсэтэ.
Слава молодой женщины больше основывается на её многочисленных скандальных связях, а не на таланте. Имя танцовщицы связывают со столь высокопоставленными персонами, что те не берут на себя труда скрывать порочащие их страсти.
Дознаватели сообщили специальному корреспонденту о том, что Гиэнсэтэ зарезали в туалетной комнате её особняка, за четверть часа до возвращения Тэи Чеаррэ, её последнего официального любовника. Поймать убийцу до сих пор не удалось, несмотря на все усилия Департамента. По предварительным итогам следствия, убийство заказное, выполнено без магического вмешательства.
Нашему корреспонденту удалось взять интервью у Тэи Чеаррэ, а также его племянника Эллоиссента Чеаррэ:.
Корреспондент:
– Маэстро Чеаррэ, прокомментируйте, пожалуйста, события, произошедшие 13 дня?
Т.Ч:
– Всю имеющуюся у следствия информацию изложила пресс-служба Департамента.
К:
– Около месяца назад в театре «Опера Феери» дерзко зарезали маэстро Ри-Кло. Молва, может быть, незаслуженно, приписывает ему торговлю запрещенными дурманящими средствами? Вы считаете, это могло стать причиной его убийства?
Т.Ч:
– Мне об этом ничего не известно. Адресуйте вопрос уполномоченному лицу.
К:
– Так или иначе то, как были убиты маэстро Ри-Кло и маэра Пайро-Нейро наводит на мысль о хорошо организованной преступной группировке, действующей в городе. Как вы это прокомментируете?
Т.Ч:
– Никак.
К:
– Целым рядом граждан высказывается мнение, что убийства совершаются с помощью магии?
Т.Ч:
– Нашими спецслужбами следы магических действий не были зафиксированы.
Эллоиссент Чеаррэ в ходе беседы был куда более откровенен.
«Могу с уверенностью заверить всех вас, – заявил он, – что, кем бы ни был убийца, после того, как он расправился с Гиэнсэтэ он все равно, что покойник. Чеаррэ не оставляют неотмщенными тех, кого любят. Охота началась!».
