"Фантастика 2025-76". Компиляция. Книги 1-35 (СИ) - Стоев Андрей

— Думаешь, князь такому обрадуется?

— Я могу оказать ему услугу, а бегать по поручениям не собираюсь. Вот примерно на этой границе я и хочу остановиться.

Обе глубокомысленно покивали.

— А кто ещё участвует? — поинтересовалась Ольга.

— Я с вами первыми говорю. Думаю, Алина за эту возможность обязательно ухватится. Насчёт Хомских пока не знаю. У нас с ними ещё не настолько близкие отношения, мне трудно судить, что они хотят.

— Значит, с Хомскими ты решил помириться? — как бы невзначай поинтересовалась Ольга.

— Так я с ними и не ссорился, — ответил я. — Ссорились моя мать с Путятой, но я не моя мать, а Беримир не Путята.

— Милослава Путяту вылечила, — с намёком заметила Ольга.

— Да, я её об этом попросил, — признал я. — Чтобы наладить отношения с Хомскими. Не сказать, что она легко согласилась, но я всё же смог найти аргументы.

— Находить аргументы у тебя довольно ловко получается, Кеннер, — согласилась Стефа, и они с Ольгой дружно усмехнулись.

— Скажи, Кеннер, — заговорила Ольга, — вот представим, что ни Тирины, ни Хомские не захотели участвовать — что тогда? У нас одних сил для Греков маловато.

— Я мог бы, конечно, просто взять с Греков виру и на этом закончить, — подумав ответил я. — А князю объяснить, что защитников не нашлось. Но это не очень хороший вариант, потому что князь легко найдёт мне защитников, и мы оба это знаем. Так что в таком случае мне всё же придётся повоевать — или вместе с вами, или без вас на княжеских условиях. Ну или вместе с вами и заодно с теми, кого князь в это дело втащит.

— То есть Греки никак не могут войны избежать?

— Никак, конечно, — я посмотрел на неё с удивлением. — После того как их измена вылезла наружу, для них только два варианта: либо их полностью уничтожат, либо им всё же удастся сохранить семью, пусть и ценой имущества. Князь просто не хочет вытаскивать всю эту грязь на публику и предпочитает раздавить Греков чужими руками. Но если это не получится, то он уничтожит их сам под корень. Когда Остромира убили, у них появился шанс выжить, но они неизбежно потеряют богатство и влияние. Это минимальный вариант, который устроит князя.

— Погоди, не так быстро, — остановила меня Ольга. — Мы слышали, что у Греков намечаются трудности, но измена? О чём ты вообще говоришь?

Я осёкся. Последнее время я общался только с людьми, которые были полностью в курсе событий, и совсем упустил из виду, что до широкой публики никаких подробностей так и не дошло.

— Я наговорил слишком много лишнего, — вздохнул я. — Извините, но я ничего не могу объяснить.

Стефа с Ольгой переглянулись, а затем вопросительно уставились на меня.

— Кеннер, откуда ты всё это знаешь? — потребовала Стефа.

— Извините, — развёл я руками. — Я забылся и сказал то, что не имел права говорить.

— Может, он специально как бы случайно проговорился? — спросила Ольга Стефу. — Чтобы нас туда затянуть?

— Нет, — покачала головой Стефа. — Я Кеннеру верю. Он такими методами не пользуется. Ведь не пользуешься, Кеннер?

— Не пользуюсь, — со вздохом подтвердил я. — Я действительно проболтался.

— Может, он действительно сын князя, а Мила нам просто голову дурила с этим Яриным? — неуверенно спросила Стефа. — Откуда он такие вещи знает?

— Ты-то хоть эти глупости не повторяй, — возразила ей Ольга, но в голосе у неё тоже чувствовалась неуверенность.

— Да никакой я не сын князя, — сказал я с досадой. — Я даже маму как-то спрашивал об этом. Я знаю чуть больше просто потому, что случайно в это дело немного влез. Самым краешком.

Как обычно, нас встречала Анета, и теперь я уже понимал почему. Меня больше не обманывали изящные изгороди — после того, как у нас появилось своё поместье, я полностью осознал, что из себя представляют родовые владения. Гулять здесь в одиночку я вряд ли решусь — стоит случайно забрести куда-нибудь не туда, и прогулка завершится болезненно или как минимум унизительно.

Ленка с Анетой на мгновение соприкоснулись щеками, обозначая сердечный женский поцелуй, ну а мне поцелуй достался чуть более натуральный.

— Как вы справлялись здесь без нас? — спросил я, когда мы двинулись по дорожке в сторону дома Алины.

— С трудом, — улыбнулась Анета. — А где вы пропадали?

— Надо было съездить по делам в империю, — туманно ответил я. — У нас там родственники, познакомились с ними, пообщались.

— Газеты писали, что вы там кучу народа поубивали, — заметила Анета с лёгкой улыбкой.

— Это Кеннер, — предала меня Ленка. — Я только пряталась за него.

— Интересные у вас поездки. Надо бы как-нибудь съездить с вами, развеяться.

— Не верь газетчикам, — посоветовал я, — они врут как дышат.

— Ливонский потрошитель, — захихикала она. — А что, звучит.

— Это что, — закатил я глаза, — мне теперь каждый будет так мозг клевать?

— Бремя популярности, — наставительно сказала Анета, и девицы дружно захихикали.

А не послать ли мне команду архивистов к кому-нибудь из популяризаторов? Кто там это прозвище запустил? Меня никогда не привлекала идея вести себя вроде Дона Корлеоне, но временами меня к этому просто вынуждают. Впрочем, подобная реакция совершенно нормальна для аристократа — да та же Алина в такой ситуации приехала бы в редакцию и без лишних разговоров превратила бы её в дымящиеся руины.

Алина встретила нас на пороге, немедленно погнала мыть руки и усадила за стол. Когда она дома, у неё доминирует материнский инстинкт, и она каждый наш визит стремится накормить нас до отвала. Не скажу, что меня это угнетает — Алина готовит просто потрясающе. Но что меня больше всего в ней поражает — это то, с какой лёгкостью она меняет свои образы. Дома она заботливая мамочка, на людях она величественная Мать рода, а в нашем путешествии я познакомился с образом отвязной хулиганки. Причём она никогда не играет — во всех её образах это настоящая Алина.

— Наконец-то вы сами приехали, — улыбнулась Алина, глядя, как мы демонстрируем отменный аппетит. — Вечно вас приходится силой затаскивать, особенно тебя, Кеннер.

— На самом деле у меня к тебе небольшое дело, — с лёгким чувством вины сказал я. — Я сумел выдавить из князя право на защиту. Хочешь поучаствовать?

— Спасибо, Кен, — с чувством сказала Алина. — Я знаю эту историю, конечно. Гана мне рассказала, как ты князю руки крутил. Я и надеялась, что ты про меня не забудешь, и рада, что в тебе не ошиблась.

— Да как бы я про тебя забыл, Лина, — я даже смутился. — Я и князю сразу сказал, что тебя позову.

— Кто ещё участвует?

— Ренские в деле, — ответил я. — Они, правда, немного побаиваются остаться в одиночку против Греков. Я им говорил, что ты наверняка захочешь поучаствовать, но они всё равно сомневаются. С Хомскими я, правда, ещё не говорил — совершенно не представляю, что они ответят.

— А ты сам? — удивлённо посмотрела на меня она.

— Я участвовать не хочу, — честно ответил я. — Но если у вас возникнут какие-то трудности, то я приду на помощь немедленно, можешь в этом не сомневаться.

— Я в тебе никогда не сомневалась, Кен, — с чувством сказала Алина. — Никогда с момента нашей первой встречи. Но мне всё же интересно — почему ты не хочешь повоевать? У тебя вроде есть претензии к Грекам, собственно, только у тебя они и есть.

— Как бы это получше объяснить, — задумался я. — Понимаешь, Лина — мы на самом деле выскочки без какой-то серьёзной репутации. Отношение к нам пока очень насторожённое. Собственно, всей репутацией, которая у нас есть мы обязаны нашей матери. Не будь её, нас бы просто презирали, как любых выскочек.

— Я думаю, ты несколько драматизируешь, — мягко заметила она, — но в определённой мере это верно.

— Все понимают, что серьёзной причины для мести Грекам у меня нет. Они ранили нашего слугу, но того, кто ранил, мы казнили, а того, кто отдал приказ, мы по закону не имеем права трогать. И по закону, и по обычаю я должен взять какую-то разумную виру и закончить конфликт. Так вот, если я буду участвовать, то это будет выглядеть, что я воспользовался надуманным поводом, чтобы пограбить. Некрасиво будет выглядеть. А вот если я сам останусь в стороне, то в обществе не будет никаких сомнений, что я просто выполняю волю князя. И в целом ко всей нашей коалиции отношение будет другое.