"Фантастика 2025-25". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Евдокимова Юлия

— Как вы там?

— Сидим. Любуемся этим бардаком с пятидесятого этажа.

— Готовность номер один. Я и Центурион начинаем отработку по третьей сетке через полчаса Выдвигаетесь по намеченному маршруту. Корректировка — раз в десять минут.

— Понял. Отбой.

— Ну что, браток, — кивнул я Шестерневу, — отрихтуем наши помятые физиономии?

Красящий крем. Пластоформы. Парики. Усы. Через десять минут на меня пялился из зеркала и шевелил пышными усами араб из Тегерана или Триполи. Благо, арабский язык я знаю «на отлично» О Шестерневе этого не скажешь, но на крайний случай сойдёт за глухонемого — такие встречаются и в наш век сказочных медицинских технологий, особенно на Востоке. Теперь облачиться в халат с объёмным узором, прихлопнуть затылок тюбетейкой. Все, теперь можно и на улицу. Ау, мусульмане, мы теперь из ваших, из правоверных, готовы пинать неверных собак.

Оружие с собой. Идентификационные карточки департамента безопасности, которыми мы запаслись заранее, — тоже. Выходим на охоту. Охотничий сезон ведь открыт не только для одуревших фанатиков. Нам тоже есть за кем поохотиться.

— Вперёд, старина, — сказал я.

Одно из самых отвратительных состояний — состояние собственного бессилия. Когда тебя всю жизнь учили защищать и воевать ради спасения людей от смерти и боли, идти по попавшему в лапы кровавых дикарей городу, не в силах ничего изменить — это испытание. Криз не собирался утихать, а только разгорался.

Синее ночное небо озарялось пожарищами — число их росло. Зло растеклось по улицам. Гвардейцы и полицейские делали лишь редкие вылазки в город и умудрялись ещё спасать людей. Орды стекавшихся со всей страны подонков почуяли, что ночь их время. Теперь они пытались прорвать линию обороны, закрывавшую неподконтрольную часть города, а также завладеть стадионом и университетом, где находилась большая часть спасённых граждан. Гвардейцы держались.

Тушмухамедов приказал нанести бомбовый удар и накрыть плазмопокрывалом окраины города, где наблюдалась наибольшая концентрация повстанцев. Звено бомбардировщиков сравняло с землёй несколько кварталов, но это ничего не изменило. Убийцы тараканами расползлись по всем щелям и улицам.

Картины Босха материализовались в эту ночь в Ташкенте. Оскаленные, искривлённые злобой лица, окровавленные руки, отблески пламени на мечущихся фигурах. Сперва я ещё считал погибших. Потом понял, что дело бесполезное. Счёт шёл большой. Погромщики старались, не жалея сил.

На одной из площадей подростки играли в футбол отрубленной человеческой головой, по-моему, женской. В другом месте на наших глазах запалили троих. Гнев собирал жатву.

Мы пока что сходили за своих. Чужим здесь места не было — Чужие корчились в предсмертных судорогах, и смерть их была нелёгкой.

Мы прочёсывали город по сетке номер три — то есть по заранее просчитанному маршруту, позволявшему обеспечить наибольший охват.

— Тысячу лет мы его будем здесь искать, — севшим сиплым голосом произнёс Шестернев.

— Не тысячу. Он где-то там. Я знаю.

Я действительно знал, что Найдёныш где-то впереди. Мы были связаны невидимой нитью. У нас было что-то общее. Я лучше, чем кто бы то ни было, ощущал биение его мощи.

Центр напряжения был на площади Мухамеда — пожалуй, самой красивой площади города. Стеклянные галереи окаймляли её, поднимаясь вверх, к сказочно красивым, с воздушными очертаниями, исполненным в лучших восточных традициях зданиям духовной академии и исламского центра. Несколько грубоватой здесь смотрелась пирамида департамента информации.

— Туда, — я махнул рукой в сторону департамента. — Он там.

— Точно?

— Да, — я нажал бусинку коммуникатора. — Лучник.

— На связи.

— Квадрат три. Департамент информации. Блокируйте выходы. Он там. Мы за ним. Включаю видеоканал.

Теперь они будут видеть всё, что с нами происходит.

В окаймляющих площадь галереях было почти пусто. Попалась пара человек, не обративших на нас никакого внимания — они спешили на площадь, чтобы принять участие в творящемся там.

Вот и вход в департамент. Толпа здесь побывала, судя по разрушениям. Холл был завален трупами, расчерчен чёрными обугленными линиями и зиял проломами в стенах. Протянутое через всю стену знамя Вечного Союза обуглилось и почернело. В полу было несколько вмятин от плазменных гранат. Здесь шёл хороший бой, и держались защитники до последнего.

— Куда дальше? — спросил Шестернев.

— Черт разберёт, — я замялся, потом показал пальцем: — Кажется, наверх.

Поднимаясь по лестнице, через прозрачные стены мы видели, что творится на площади. Чем выше мы поднимались, тем более широкий вид открывался на происходящее там. Площадь вскипала человеческой массой — собралось не менее полусотни тысяч. Народ все прибывал. Пылали огромные костры.

На грузовых платформах свозили пленных. Некоторые из них могли стоять. Некоторых выкидывали, как мешки с песком. Нескольких забили сразу «зеленоповязочники», не в силах сдержать охватившую их страсть и подождать несколько минут.

На мозги давил ритмичный рёв толпы. Ритм — спутник взбесившейся протоплазмы. Он овладевает мозгами, толкает людей в объятия разрушительного сумасшедствия.

Присмотревшись, я мог различить тлеющие в людской мешанине голубые огоньки. Это были проводники той самой загадочной энергии, иных констант, иных пространств, о которых говорил Диксон. Это были источники зла. И по ним, если наводить порядок, нужно было бы бить по первым. Только кто их различит, кроме меня? Шестернев? Другие суперы? Вряд ли. Намётанный глаз только у меня. Почему? Это вопрос другой. У меня есть своё мнение по этому вопросу.

— Представить не мог, что увижу такое, — выдавил Шестернев. — Что они хотят делать?

— Что делали весь день — жечь живьём. Раньше правоверные рубили неверным головы и забивали камнями. Шейх Махтум гибче, чем кажется. Он перенял христианский опыт — инквизиции.

Первого пленного потащили к костру. Рука Шестернева потянулась к разряднику. С этой позиции мы с двух стволов смогли бы натворить немало, имея разрядники «Торнадо» — разработанные на основе звёздных технологий и, естественно, не преподнесённые Асгардом в подарок человечеству. Было желание навести шорох. Но не это главное. Мы пришли за Найдёнышем. Он здесь. Но я почти потерял с ним контакт.

— Спокойно, дружище, — я положил ладонь на руку Шестернева, и тот будто очнулся.

— Ну, куда?

— Там… Нет, выше.

Он стоял в холле тридцатого этажа спиной к нам и взирал на площадь. Человек как человек. Рост ниже среднего. Осанка немного согнутая. Широкие плечи. Тёмный комбинезон. И… И ощущение невиданной мощи, исходящее от него.

Толпа внизу взорвалась визгом. Наверное, первую жертву кинули в костёр. Мне показалось, что плечи незнакомца устало поникли.

Я сжал рукоятку разрядника.

— Ты хочешь убить меня? — не оборачиваясь спросил Найдёныш.

Моя рука налилась тяжестью. Возможно, я и смог бы выстрелить в тёмную спину, но понимал, что это будет нелегко. Шестернев тоже застыл в неподвижности.

— Почему мечтаешь о моей смерти?

— А почему ты несёшь с собой смерть? — выдавил я.

— Я? Смерть? Они сами убивают себе подобных.

— Но ты принуждаешь их поступать так.

— Я? Нет. Они слабы и не в силах противостоять току мощи. Ты — можешь противостоять. В тебе сила. Ты — пилигрим.

— Кто?

— Ты можешь бродить между мирами. И твой друг тоже. Я понял вас.

— Ты тоже пилигрим?

— Я могу бродить меж мирами.

— Зачем ты пришёл в наш мир?

— Не знаю… Пришёл? Нашёл? Вернулся?.. Нет знания. Есть отчаянье.

— Кто ты?

— Нет знания.

— Ты рагнит?

— Нет знания.

— Ты несёшь зло. Гибель людям.

— Люди? Мне жаль людей.

— Так остановись!

— Не могу. Хотел. Не могу… Мне нужно что-то вспомнить… До свиданья.

Я вскинул руку и выстрелил. Разряд проделал в стене дыру. Но Найдёныша на месте не было. Он переместился.