— К вопросу — когда? Жду, когда назначат посла Кустового в каганате, тогда и начну мотаться. На самолёте дипломатической миссии.
— Ладно, мы пока забудем про самолёт, хотя полагаем, что он прибыл в город не вполне законно…
— Это просто предположение секретной службы. Домыслы. А пока ожидаю решения Кротовского, кстати давненько я его не видел, а здесь ещё кое-какие мероприятия произведу.
— Из разряда таких, что мне за Вас будет, во-первых, стыдно, во-вторых, страшно?
— Жалеете, небось, что в Кустовой попали, а, Константин?
— Жалеть нельзя. Такого нет в моей служебной инструкции.
У меня зазвонил мобилет. Это был Танлу-Же. Несмотря на то, что они с Константином не просто знакомы, но даже ведут дела, предпочёл не общаться при секретной службе, поэтому звонок сбросил.
— Думаю, что мне пора. Дел много. Самолёт заправить. Тайлера, опять-таки, проведать.
— Предупреждайте впредь о своих делах, а то в Вас иногда стреляют.
— А Вы арестуйте злодея-руководителя, так сразу и перестанут.
…
Выйдя от Константина и отойдя на приличное расстояние, набрал Танлу-Же.
— Простите, что дёргаю, Аркад Ий. У нас на строительной площадке полиция.
— Меня ищут?
— Да.
— Опять? Этим-то чего надо? Всё ещё горят желанием пообщаться по делу о нападении?
— Нет, в связи со стройкой.
— О как!
— Мы тут все массово забыли русский, но Вы же знаете, они в таких случаях всегда везут нас на экскурсию к себе в участок. К тому же хотел сказать, что ремонт Ваш закончили, который в офисе, после известных событий, так там теперь регулярно трезвонит телефон.
— Понял, аллюром три креста скачу к Вам. А телефон, ремонт, это всё потом.
Для поездки пришлось брать извозчика, ещё и приплатить ему пять рублей, чтобы он не плёлся, как умирающий ослик.
…
— Ну что, Ваше благородие, доигрались? — весело, словно сказал озорную шутку, изрёк щекастый полицейский в чине майора, которого сопровождало ещё трое сержантов, которые поигрывали мускулами и вертели в руках короткие дубинки.
— А тут кто-то рассчитывает на взятку? — со вздохом оценил его цветущий вид я. — Ну давай.
— Что давай? — не понял удивлённый майор.
— Составляй протокол. Для начала. Попробуй придумать, что, по твоему мнению, я нарушил.
— Известно, что, строительные работы ведутся без разрешения и проекта.
— Повторюсь, давай, жги, — подбодрил его я, неискренне улыбаясь.
— Какой-то Вы, Ваше благородие, хитрый и не испуганный. А ну как я всех этих нелегальных работников арестую?
— Валяй. Как арестуешь, так и выпустишь, так всегда происходит.
— Но ведь я всех их оштрафую. С каждой китайской морды по десять рублей штрафу, по червонцу с лица. Тут и на две тысячи наберётся, — довольный своими математическими выкладками, заявил он. — А со мной и парнями можно и дешевше договорится. За три сотни мы так и быть, прикроем глаза на твои многочисленные нарушения.
— Не прикроешь, потому что — денег не дам. Хлеборезку ты прикроешь, а глаза нет. Выписывай свои штрафы.
— И выпишу! — выпятил он челюсть.
— Выпишешь. А я обжалую, все до единого.
— Ну и что?
— А то, что ты даже протоколы не сможешь нормально оформить. А пока ты, пыхтя, их напишешь, я представлю трудовые договоры, ведь буквально каждый здесь китаец, во-первых, обладает гражданством вольного города. А во-вторых, является легальным работником Филиновского прииска. В-третьих, исполняющим свои обязанности согласно официальному договору найма.
— Они языка не знают!
— А для работы на прииске он не нужен.
— Причем тут прииск?
— Я, барон Филинов Аркадий Ефимович, как частное лицо, нанял Филиновский прииск, руководителем которого совершенно случайным образом является Филинов Аркадий Ефимович, выполнить для меня вспомогательные строительные работы, согласно техническому заданию и сметы на принадлежащем мне участке.
— Разве так можно?
— А я сделал протокол об одобрении сделки с заинтересованностью. И потом, ведение строительных работ без разрешения, это вообще не компетенция полиции, для этого есть строительный надзор. С ним я и буду разговаривать. В результате ты получишь на двести своих протоколов двести отмен и двести взысканий судебных расходов, примерно… Как ты сказал, по червонцу с лица? Вот столько я и взыщу с твоего отдела. Какое большое спасибо тебе начальник отделения скажет, трудно себе представить, когда казначейство мне отлистает две тысячи из бюджета отделения… Самые лёгкие деньги в моей жизни, монстр меня сожри!
Полицейский заскрежетал зубами, переваривая сказанное. Какой-то у меня новый талант проявился, вызывать скрежет зубов работников силовых ведомств. Надо этим не злоупотреблять.
— Подведу итог. Миграционных нарушений нет, строительные… вне Вашей компетенции, а вам всем пора идти, вы своим присутствием мешаете работе строительной площадки.
Майор ошеломлённо стоял ещё какое-то время, гневно поблескивая глазками, а на лице застыла гримаса, словно он собирался вот-вот что-то сказать.
Однако разговор с адвокатом оно как… Ему как правило есть, что ответить. Стоит ли что-то говорить?
Полицейский наконец-то в ярости развернулся и решительно шагнул в направлении ворот. По траектории движения находился щуплый молодой китаец, который поспешил убраться с дороги. Поспешил, но не успел, полицейский зло пнул его по филейной части, отчего лёгкий китаец отлетел в сторону.
— А ну, стоять! — я был в своём привычном и слегка придающим мне уверенности «луке», то есть сочетании одежды и прочего, чего я держу под одеждой. В мгновение ока я извлёк из кобуры скрытого ношения свой кольт и почти не целясь, пальнул.
Громыхнуло знатно, кольт — это вообще ручная артиллерия.
Глава 15
Фобии
Пуля попала под ноги майора и выбила высокий фонтанчик острых песчинок.
— Руки поднял! — зло рыкнул я.
— Ты чё творишь, придурок⁈ — испугано завопил фальцетом майор. Он побледнел, повернулся, но самообладания не потерял. — Это ж нападение на сотрудника при исполнении!
— Вот тебе, зайду с козырей, — я ловко перекинул кольт из правой руки в левую (признаться честно, такой фокус я специально тренировал), а правой полез во внутренний карман пиджака и достал документ.
— Читай, ослоголовый.
— Ничего не понятно, какой ещё посол? Ты пистолетик-то убери, и так уже, почитай, на срок себе заработал.
Один из сопровождавших его сержантов осторожно извлёк свой табельный пистолет, как ему показалось, незаметно, но я тут же сместился таком образом, чтобы майор оказался на линии огня, на случай если сержант захочет поиграть в ковбоя.
— А такой, — не отводя оружие, я убрал свой документ в карман (один из нескольких документов, я был директором прииска, у меня была адвокатская ксива и теперь дипломатический паспорт, причём самый настоящий). — Это означает, что не надо было переступать грань дозволенного и вести себя, как пидрила. Мне, кстати, такое слово граф один знакомый сказал. Так что «посол» означает, что у меня дипломатический иммунитет.
— Как ещё мунитет? — в недоумении морща покатый лоб, с тревогой спросил майор.
— Такой, что я вас тут всех положу, как рябчиков на охоте, а меня в ходе следствия по факту ваших убийств даже не арестуют, даже домашнего ареста не будет. Потому, что это требует согласия моего правителя и отзыва иммунитета. А я тем временем скажу, что это вы на меня напали и у меня будут, заметь, примерно штук двести свидетелей. Так что твоя дохлая шкура окажется не только не отмщённой, мне даже принесут извинения, а сделает это лично твой начальник.
— Не будет такого, — без уверенности в голосе выдал обескураженный майор.
— Дипломатический иммунитет — это когда я могу по роже тебе съездить при твоих подчинённых, а ты мне в ответ — не сможешь.
— Да понял я, понял, — сжал до скрипа зубы майор. — Ты тут самая большая шишка, а мы уже уходим.
