Системный приручитель 1 (СИ) - Пислегин Алексей

Спасибо хоть, урод сразу не выстрелил.

А дальше… Дальше она ждала. Уже несколько часов.

Иногда накрывало жалостью к себе и к ребятам, у которых шансов выжить просто не было — тогда Юля ревела. Иногда просыпалась злость и странное воодушевление. Девушка твердила себе как в бреду:

— Он придёт. Он придёт. Придёт.

Или — орала на декана и его шестёрок. Вот как сейчас.

Вдали иногда слышались выстрелы, провоцируя у компашки внизу бурные дебаты. Надеются, их спасут? Это дядя Никита, больше некому. Пусть лучше к волкам спускаются.

Хуже всего было то, что ела Юля в последний раз утром. А пила воду — как раз перед началом этого кошмара. А после был долгий изнуряющий бег на грани возможностей, после было карабканье по гладкому стволу сосны… Голод и жажда чем дальше, тем больше становились невыносимы.

Ещё и один из волков очень пугал. Самый крупный — раза в полтора больше остальных, — чёрный, и с белым пятном на лбу, он держался в стороне, близко не подходил. И… Это было не объяснить словами. Просто, от него веяло жутью.

А вот неожиданное появление новой стороны Юля заметила первой.

Склон скалы над каменным языком, где устроились декан и компания, поначалу был вполне пологим. Там росли какие-то кусты, трава. Орлова — видимо, как проштрафившегося — отправляли туда ещё в самом начале, но он высоко подниматься не стал.

Крикнул — так, что и Юля услышала:

— Бесполезняк! Отсюда мы никак не выберемся! Реально тупик!

Как оказалось, кое что он пропустил. Точнее, кое кого.

Сначала девушке в глаза бросилось странное шевеление в кустах в нескольких метрах по склону над основанием скалы. Отсюда, сверху, она даже поняла, что среди листвы спряталась какая-то нора. И — довольно большая.

И наружу показался… медведь.

Точнее — по всем внешним параметрам медвежонок. Просто, размером как бы не с сенбернара. Волки внизу побольше будут — но так они то взрослые!

Первой мыслью было: не дай бог декан обидит малыша.

А потом… Потом Юля сообразила: раз есть огромный медвежонок — значит, где-то есть и его гигантская мама?

Глава 17

Большое непредвиденное обстоятельство

Илья взял себя в руки быстро, тут надо отдать ему должное. Присутствие женщин оказывает просто магическое действие на мужчин — при прекрасном поле до смерти не хочется показывать свою слабость.

Так что, я начал подробно объяснять свои действия, параллельно вспоминая, как мне то же самое рассказывала бабуля-хирург в Африке. Её помощником я тогда стал случайно, просто кандидатуры лучше не нашлось. Сильнее всего поражало то, как она — заслуженный преподаватель московского медуниверситета имени Сеченова — мешала выверенный академический язык с матом. И прям так… С выдумкой мешала, очень креативно.

Стань она после войны звездой стендапа — я б ни на секунду не удивился. Прибавишь к этому замогильный медицинский юмор, и выйдет очень аутентично: «А у вас так бывало? Отпиливаешь человеку ногу, а тебе орут: бабка, эта не та нога! Что, не бывало? Вы очень скучный зал!»

Врачи обычно работают молча, что-то объяснять не любят, но она то была ещё и преподшей — вот и дала мне лекцию, потому что ей самой так проще было бороться со стрессом.

— Иглу вонзаем под углом девяносто градусов к коже, — пояснил я свои действия. — При такой глубине раны я, как видите, цепляю ещё и подкожный жир…

— Я даже чувствую, дядь Никит!

— … стягиваем края раны так, чтобы они сошлись ровненько. Криво стянете — заживать будет долго, да и рубец уродливый останется. Слишком туго делать нельзя. Если перетянуть сосуды, кровоток нарушится, не дай бог до некроза дойдёт. Узел делаем вот так…

Получалось у меня лучше, чем я сам от себя ожидал. Пожалуй, можно сказать спасибо Саше, внучке Семёныча, моего партнёра по бизнесу. Девочка помешана на оригами, много раз уговаривала меня помочь ей сложить особо сложные поделки — вот я и подразвил мелкую моторику.

Длинного усатого китайского дракона до сих пор без содрогания вспомнить не могу…

Как там Саша с Семёнычем, интересно? В маральнике есть, где укрыться, там хватает оружия и патронов. Да и сложность у осколка, скорее всего, должна быть пониже, чем у нас здесь.

Лишь бы они сами не обратились тварями…

— То, как я накладываю шов, называется узловым способом… На самом деле, даже как-то сложнее называется, но я полностью не помню. Тут просто: делаем узел, обрезаем нить — и снова делаем узел. Можно делать шов непрерывным способом, как дырку на штанах штопая — но это не так надёжно. И меня именно узловому способу учили. Расстояние между узлами может быть до сантиметра, но тут у нас рана на боку. Кожа тонкая, под натяжением часто, так что я по полсантиметра отступаю.

Закончив с первым швом, я аккуратно протёр рану смоченной хлоргексидином марлей — и перешёл к следующей. Там дело пошло ещё лучше, я приноровился и уже вязал узлы быстрее и аккуратнее.

Необходимость давать объяснения отпала, и Илья, который хоть как-то отвлекал себя моей лекцией, сквозь зубы потребовал:

— Народ, вы хоть анекдоты потравите, что ли. Я сейчас с ума нахрен сойду.

Неожиданно, к нему подсела Мэй, аккуратно прижалась к здоровому боку и что-то энергично зашептала на ухо.

— Серьёзно? — пискляво возмутился парень. — Маш, я со школы не выношу английский. Я не знаю, нафига он у нас, у геологов, до сих пор преподаётся. Я не буду повторять времена!

— Present Perfect, — настойчиво сказала девушка, показав отличное произношение. В этот раз уже не шёпотом. — Давай, как будет «Я посетил Барнаул» с Present Perfect?

— Я даже не знаю, как будет без! Я геолог!

— Ладно, — Мэй вздохнула. — Я просто хотела тебя отвлечь. Когда голова работает — остальное отходит на задний план. Раз ты геолог… — она осмотрелась, уже через секунду подцепила с земли первый попавшийся камень. — Что это за камень? Расскажи мне.

Теперь вздохнул уже Илья — а потом вдруг принялся рассказывать. И, стоит признать — в геологии он был хорош. Когда я сказал, что закончил со швами, он только кивнул, коротко поблагодарив — и продолжил пискляво затирать про магматические породы.

Увлёкся сам и увлёк заодно своим рассказом и сидящую рядом Мэй, и Олега. Только Сметана продолжала внимательно следить за моей работой — ей знания пригодятся уже сейчас. А Шенг честно бдел за окрестностями. Впрочем, случись что — от его сестры пользы всё равно будет больше.

— Готова? — спросил я Сметану, закончив бинтовать Илью.

— Лучше даже не спрашивай.

Я и не спрашивал — просто пересел к ней поближе. Сметана сняла с моей руки повязку. Под моим руководством с помощью воды и марлевых тампонов аккуратно вымыла остатки гемостатика из дыр от волчьих клыков. Благо, кровотечение уже закрылось. Обработала напоследок хлоргексидином.

Что мне понравилось — девушка справилась со страхом причинить мне боль и уверенно свела вместе края ран.

— Ловко ты, — хмыкнул я, глядя на её ловкие движения. — Какое-то хобби с шитьём?

— Ну… — она смутилась. — Да. Я шью мягкие игрушки.

— Надо же. Юля тоже, кстати. Вам будет, о чём поговорить, если что.

— Не знала. Но Юля и не моя студентка, мы вообще очень мало пересекались.

— Юлька вообще мастер на все руки. Игрушки — это так, в городе пришло, после переезда. С её отцом, пока он был жив, они вдвоём в деревне то доспехи делали самурайские из фанеры, то арбалет, то лук составной клеили… Думаю, вечером её за идеи для защитной снаряги усадить — ей только волю дай, из говна и палок соберёт экзоскелет. И блёстками посыплет сверху.

Вот, кстати, я — совсем не такой. Работать руками пришлось научиться, но то, что делаю я — просто функционально. А вот Юля — у неё талант, ей это дано.

Или, скажем, Антон, обращённый приходом Системы в монстра. Чехол для обреза он ведь явно сам сделал из кожзама, ремней и дерева. И вышло отлично: удобно, красиво и, главное — с душой. Смотришь, и чувствуется рука мастера, который в работу вложил свою любовь.