Пилот (СИ) - Астахов Юрий
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
- Ну, не сердись девочка, не сердись. Просто не понимаю. И что ты в нем только нашла?
Не глянулся я ему, выходит. А взаимно! Да пошел ты, барбос пегий! Тоже мне эксперт-ценитель нашелся. Знаток меня, понимаешь! Я потихоньку стал закипать. Но крышечка еще не брякала. Поэтому вел себя пока скромно. Катя распахнула дверь и пригласила гостя:
- Проходи в дом, дядя Ставрос.
Дядя ждать себя не заставил, проплыл в помещение, как танкер в порт, только что гудком не погудел. Катя за ним, как яхта драгоценная. Потом, обогнав гостя, вперед выдвинулась. В гостиную повела. За ними я уже, вроде как буксир-толкач. А за мной халдеи его. Ребята с холодными глазами, чистыми руками и горячими сердцами. Все двое. Один у входа ошвартовался. Второй у двери в гостиную пост занял, мы же за стол сели.
- Кофе? Вино?
- Побалуй дядю Ставроса 'Ариусиосом', девочка. Я знаю, у тебя водится.
- Да, дядя Ставрос.
Катя аккуратно налила вино из древнего на вид, замшелого почти, глиняного кувшина в бокалы. Губа-то у "дяди" - не дура! Поднял он свой хрусталь:
- Твое здоровье девочка!
До моего здоровья ему, понятное дело - дела нету. Да и хрен с тобой. Ты за ружбайки заплати нормально, да и проваливай. Век бы с тобой знаком не был.
- Твое здоровье, дядя Ставрос! Твое здоровье, любимый! Катя кивнула мне и улыбнулась. Так улыбнулась, что вся злость моя испарилась тихо и осталась нирвана одна. Выпили мы по глотку. Они о знакомых поговорили недолго. Потом за главное тереть начали. Катя меня кивком попросила, я молчком ружья со стенки снял, на стол положил. Бобер их вертеть принялся, рассматривать, лупу из кармана вынул. Чуть не облизал ружбайки те. Стволы откинув, как путний поизучал. Чо там изучать-то? Сияют оне синим светом. Курками пощелкал. Губками почмокал. Кате резолюцию наложил:
- Я дам тебе за них по сто тысяч!
- Дядя Ставрос, на аукционе я объявлю стартовую цену в сто пятьдесят тысяч евро.
- Грабишь меня девочка. Зачем тебе аукцион? Скажи свою цену?
- Я уже сказала, дядя Ставрос. По сто пятьдесят. На аукционе заплатят дороже.
- Сбрось немного!
- Немного? Хорошо. Сто пятьдесят три тысячи. За каждое.
Голос у Кати почтительный донельзя. А вот выражение глаз дерзкое. Хулигански дерзкое. Повздыхал "дядя", вина попил. Опять губами почмокал.
- Хорошо! Пусть будет так, как ты хочешь. Сто пятьдесят, и это последнее слово.
- Да дядя. Конечно дядя. Я согласна дядя. Милый, принеси пожалуйста футляры.
- Вышел я в дверь, мимо стража неподкупного. Взял в комнате прислуги, где ружья чистил, протертые до блеска кожаные футляры, да и принес. Разобрал ружбайки, горизонталку в футляр на бархат алый уложил, вертикалку в другой футляр, на синий бархат. Щелкнул замками, на место свое сел.
Дядя старомодно чековую книжку вынул. Заполнил и расписался. Катя чек приняла с поклоном легким. "Дядя" щечку ей целовать нацелился. Подставила ему Катя щечку. Скромница и отличница просто. Ботаночка эдакая. Дядя опять присел. Вино допил. Катя мне подмигнула и я послушно на кухню сбегал и принес оттуда два здоровенных, литров на десять каждый, глиняных оплетенных жбана. Заранее приготовленных.
- Это тебе в подарок, дядя Ставрос.
- 'Ариусиос'?
- Твой любимый!
- Спасибо девочка.
Достал вдруг "дядя" снова чековую книжку из кармана и еще один чек выписал, на пять тысяч, да Кате подал. Кивнул ей на меня:
- Одень своего мальчика по-человечески.
А вот в этом месте крышечка у меня сходу и забрякала. Вынул я деликатно у Кати из пальчиков чек этот. Свернул фунтиком. Потом из шкатулочки табачной табаку трубочного добыл. Забил козью ножку и "Зиппо" щелкнул, огонек добывая, прикурил и вальяжно дымком пыхнул:
- Благодарю за заботу, уважаемый Ставрос, однако - не в коня корм. Я себе на покрышки вполне сам в состоянии заработать. Взглянул "дядя" на меня в упор, как прицелился:
- Отчего же не заработал?
- Отчего же не заработал, вполне заработал. Нелепое стечение обстоятельств. Я тут, извините, проездом, некоторым образом. Деловых визитов не планировал. Но мог бы встретить вас в костюме-тройке и кроссовках. Согласитесь, выглядел бы значительно забавнее.
Усмехнулся "дядя", двустволку свою отвел от моей переносицы, и Кате сказал:
- Теперь - понимаю.
Кате ручку на прощание поцеловал и откланялся. Стремянный его футлярчики с ружьями подхватил и в машину спешно унес, пока не отняли. Проводили мы гостя к автомобилю, Катя даже ручкой вслед помахала. Я с ней просто рядом постоял. Не махая. И так 'дядя' перетопчется. 'Дело сделано - сказал слепой!'.
Когда в дом мы с Катей вернулись, я с ней щекотливый разговор завел:
- Катя, радость моя, тут у меня деньги немножко заканчиваются. Поиздержался я. На проезд еще хватит, но в обрез. Однако у меня тут планчик прорезался, как дела материальные поправить. А средств на его осуществление, плана этого, увы, уже нету. Не займешь до получки сотни полторы тысяч, под разумный процент?
Тресь! В голове звон колокольный. Бим-бом! Что это было? Чем это она меня? Сквозь звон этот воспоминания всплывают, покачиваясь и колыхаясь. По поводу... А, точно - 'Собака на сене'! 'Своею ручкою, собственноручно!'. Да уж! Кирия Катерина дама, конечно, выдержанная весьма в проявлениях, однако же, и горяча. Южанка, что с нее возьмешь! И ведь не просто так приложила, а со знанием дела, по уху 'лодочкой'. Кто только научил, на мою голову?!
Когда резкость у меня в глазах снова заработала, обнаружил я что на попе сижу. На полу паркетном из черного мореного дуба. Ровно так сижу. Катя напротив меня на коленочках пристроилась, перепуганная такая, руки к груди прижала, лепечет что-то про то, что больше так не будет, и слезки на глазках поблескивают. А во мне ярость свирепая кипит. И, наверное, в глазах моих отражается. Заприметила Катя это дело и уже капитально перепугалась, до визгу. Особенно много визгу случилось, когда я на коленки к себе ее пристроил, вверх окрестностями спины повышенной упругости. И отшлепал окрестности эти ладошкой. За неимением вожжей. Отошел от канона, конечно:
- Ужо, я те задам! Я тебя отучу ручонки распускать! Я те покажу, рукоприкладствовать! Я тя угомоню, любовь моя горячая!
Заодно и сам остыну. Но совладал я с собой. Пожалел ее сразу, погладил, подул. Поцеловал конечно места, столь взволновавшие меня при первой нашей встрече. Расчувствовался, и только полетели ее кружевные запчасти в разные стороны, в состоянии непригодном для дальнейшей эксплуатации. На Теодоровых трофейных рогах поразвесились декоративно. Интерьер оживили необычайно.
Когда страсти улеглись, Кате по стенкам пришлось попутешествовать, собирая с рогов, клыков и прочих понтов свои 'обломки кораблекрушения'. Собирала она лоскуты малые и рдела-пунцовела задними щечками смущенно. А я за процессом сбора наблюдал внимательно и с немалым эстетическим наслаждением. Таких аттракционов раньше мне наблюдать не приходилось. Занятно!
- Поздравляю любимая с первым семейным скандалом!
- Виталос, ты не должен был так говорить! Ты очень меня обидел, предложив мне проценты. Тебе принадлежит все, что есть у меня, со мною вместе. Я завтра же перечислю эти деньги на твою карточку, и ты сможешь расходовать их, как сочтешь нужным. А что ты задумал?
- Да ничего такого. Там, куда мы едем, климат жаркий. Как в саванне африканской, мне сказали. А в таком климате бытовые кондиционеры наверняка пользуются повышенным спросом. Вот и хочу закупить партию в сотню-другую штук, а там распродать. Деньги туда везти смысла не вижу. Кому они там нужны. Фантики тутошние. Их там по весьма грабительскому курсу меняют. Если вообще меняют.
- А золото?
- А золото было бы неплохо. Да где его взять?
- В банке. Давай на всякий случай в банке на сто тысяч евро слитков выкупим?
- А на остальные закупим мобильные кондиционеры. Их монтировать не надо.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Похожие книги на "Пилот (СИ)", Астахов Юрий
Астахов Юрий читать все книги автора по порядку
Астахов Юрий - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.