Ознакомительная версия. Доступно 358 страниц из 1790
Бочку привезли из Чосона в качестве подарка от тамошнего правителя. К бочке прилагался раб, который чистил ее каждое утро и наполнял доверху. А еще в бочке сидела большая волшебная лягушка и квакала каждую стражу. Императору нравилось наблюдать, как она это делает. Вначале она надувалась, становилась просто огромной. Желтое горло с черными крапинками, казалось, готово было лопнуть, а потом раздавалось кваканье:
— Ква-ква-ква… — и ровно столько раз, сколько было стражи, и ни разу не ошибалась.
Император Кан-Чи пытался понять, как она это делает, а самое главное — почему каждый раз вовремя? Пару раз он самолично пытал раба, но раб ничего не мог объяснить, потому что у него не было языка.
И на этот раз Кан-Чи самозабвенно считал, сколько раз лягушка квакнет. Если в соседней стране такие чудеса, то что же у них есть еще? — думал он с завистью. Как только разберусь с Нихон, захвачу и ее, а там рукой подать до Ая. Был час лошади, и лягушка проквакала ровно пять раз, а когда начала квакать шестой, впервые сбилась. Император удивился, наклонился, чтобы посмотреть, что же произошло. А лягушка надулась сильнее обычного, открыла широкую, как ущелье, пасть, и оттуда вылетело ровно шесть отравленных стрел. Если бы не преданный, черный, как смоль, Мурасамэ который всегда находился рядом, то не пережил бы Кан-Чи стражи лошади: бросился Мурасамэ между хозяином и лягушкой, закрыл его своим мохнатым телом, и тотчас же умер, исторгнув напоследок из себя клубы пены.
В дикой ярости заколол Кан-Чи большую волшебную лягушку золотой иглой — из бездонной волшебной бочки полилась зеленая кровь, и все рыбы, все лягушки, все тритоны и прочие обитатели ручье в и болот в окрестностях пирамиды-дворца Оль-Тахинэ погибли. Вот каким ядом хотели отравить императора Кан-Чи.
Кинулись за тем рабом, да не сумели взять живым. Раб вложил себе в рот себе широкий индийский нож и пал лицом вниз. Нож пробил ему затылок, и раб тотчас умер.
Император Кан-Чи пришел в неистовство. Изломал на себе перья, разорвал леопардовую шкуру. Больше всего он горевал о Мурасамэ.
— О-о-о! Мой любимый пес! — кричал он, рыдая взахлеб. — Уййй!!! Я отомщу за тебя! Сотру этот Чосон в пыль! — И плевался на свой любимый город Чальчуапа.
Вызвал он главнокомандующего Дегановида и приказал готовить армию к походу.
— Какую? — сонно спросил Дегановид и поморщился.
Он давно привык к чудачествам императора, который у себя на родине никогда не правил, а был младшим сыном и любимчиком у своей матери Шочипилли — Царицы Цариц, и слишком долго ждал подходящего трона. Шочипилли не исполнила родовой закон «Трех голов» и не умертвила Кан-Чи, который был ее четвертым сыном и значит, должен был умереть, как того требовала знать, по достижении пятнадцати лет. Она спрятала его в горах и ждала удобного случая. Этой случай представился в виде кецалей, которые пришли со стороны солнца. Кан-Чи рос эгоистичным и балованным ребенком, хотя его нещадно пороли за пакости, до которых он был охоч. Он никогда не общался с простыми людьми и не понимал их. До двадцати пяти лет он вообще считал, что мир состоит из одних придворных льстецов и юных рабынь, которых ему регулярно поставляли. Когда они ему надоедали, он бросал их со скал, принося в жертву Богу Смерти — Кими, и очень быстро привык быть безжалостным. Потом Шочипилли решила приобщить его к государственным делам и последовательно делала его то военным министром, то министром морских вод, то министром земли. Кан-Чи так же последовательно проиграл все сражения, разорил рыбаков и довел хозяйство страны до такого состояния, что народ стал голодать и разбегаться. Знать зароптала, и Царица Цариц Шочипилли уже готова была уступить ей, но тут появились кецали, и ситуация изменилась. Мать надеялась, что, став императором неведомой страны, ее четвертый сын обретет мудрость Богов. Вышло все наоборот, он стал еще более жестоким и властолюбивым и не терпел никаких возражений. Он не вникал в суть вещей, не интересовался деталями и считал, что это должны делать за него советники.
— А сколько у нас армий?
— Три.
— Три? — удивился император Кан-Чи. — А где остальные? Уййй!!!
— Больше нет.
— А было?
— Не было.
— Готовь, которую ближе. Уййй!!! — император хлопнул себя ладонью по затылку.
— Ближе та, которая в столице, третья.
Император выпалил:
— Посылаю, которая в столице, третью! Уййй!!! — и снова хлопнул себя по затылку.
— В городе замечены мятежники. Кто будет охранять ваше величество?
— Кэбииси!
— Кэбииси ненадежны.
— Дашь им мшаго и майдары!
— Кецали будут против.
— К черту кецалей! Уййй!!!
— Зря вы так. У стен есть уши, — счел нужным напомнить главнокомандующий.
Дегановид приходился сводным братом императору Кан-Чи и мог себе позволить то, что не могли другие.
— Что ты предлагаешь? — немного успокоился император Кан-Чи.
— Надо выждать.
Император Кан-Чи сделал круглые глаза. Ему и в голову не приходила такая простая мысль:
— Я не хочу ждать!
— Вчера в провинции Хитати погиб отряд из двух сотен человек.
— Ну и что?!
— Два дня назад в Асо сожжена наша крепость номер пять.
— Ну и что?!
— От Науакуе ни слуха ни духа.
— Ну и что?! Это все время происходит. Скоро кецали подкинут нам новые силы.
— А если не подкинут? Если наша благословенная Царица Цариц занедужила или случилось еще что-то?!
— Подкинут! Хватит об этом!
— Ладно. Построим флот и ударим.
— Какой флот? — безмерно удивился Кан-Чи.
Выяснилось, что между Нихон, которая теперь называлась Се-Акатль, и Чосоном лежит глубокое море Гэнкай [211].
— Разве что попросить кецалей?.. — загадочно предложил Дегановид и вопросительно уставился на императора.
— Нет! — сжав кулаки и со свистом втянув в себя воздух, выкрикнул император Кан-Чи. — Нет! Нет! Нет! Никого просить не будем! Ушмаль и так косится. Чертей своих подсылает! Уййй!!! — император хлопнул себя по затылку.
Он в нерешительности засопел, смял последнее черное перо и посмотрел в окно. Море было далеко. Его не было видно. Родина же еще дальше — по другую сторону океана. Может, Дегановид прав? — впервые задал себе вопрос император Кан-Чи.
— Так будем отправлять третью армию или нет? — бесстрашно спросил Дегановид, полагая, что наступил тот самый момент, который называется переломным.
Но император Кан-Чи внезапно проявил дурной характер:
— Бери армию! Отправляйся на чертово побережье! Строй флот! Уййй!!!
— Раньше весны не получится.
— Строй, говорю! Уййй!!! Куриное дерьмо!
Дегановид не посмел ослушаться. С тех пор прошло три дня. Третья армия императора тайком от кецалей, без музыки и долгих прощаний отправилась в поход. Император Кан-Чи надел траурный наряд с черными перьями и с ненавистью смотрел на город Чальчуапа. Он не смог его победить. Он не смог даже его понять. Иногда ему казалось, что город живет вопреки логике и его воле и что он сильнее кецалей и Неба. О великий Кетцалькоатль, стал он молиться, сделай так, чтобы я победил! Всех победил! Всех! Всех врагов без исключения!!!
Неожиданно до его слуха донесся шум. Он подскочил к перилам балкона. Далеко внизу, среди пышной зелени деревьев сновали титлаки.
— Эй, стража, позвать начальника кэбииси!
Сань-Пао, как всегда, возник, словно из-под земли — годы государственной службы не прошли даром. Ураканы его тщательно обыскали. Одни из них встал с обнаженным мшаго у него за спиной.
— Что происходит? — грозно спросил император Кан-Чи, не дав Сань-Пао преклонить колено.
— Мы ловим Абэ-но Сэймэй…
— Ты нашел его?!
— Да, сэйса. Он воспитывался в школе «Врат Дракона».
— В этой стране очень мудреные названия, — заметил император. — Говори проще.
— Родом он из деревни Мусаси. В детстве был отдан в монахи. Его сделали ваби — господином самому себе. Этого звания достигают только избранные архаты.
Ознакомительная версия. Доступно 358 страниц из 1790
