— Без припасов оружие скоро станет бесполезным. Да и союз этот временный.
— А хотя знаешь что? — Ратников облокотился на стол. — Так даже лучше. Постарайся провернуть все так, чтобы в налете погибло побольше дикарей. И прихлопнем две проблемы разом.
Я промолчал, угрюмо глядя на собеседника.
— Точно! — старик хлопнул по пыльной стопке бумаг. — Тебе же нужен адрес. Вот, держи. И запомни — никакой магии. В нашей операции ничто не должно указать на участие великих родов. Все это — разборки бандитов и дикарей, не более. В противном случае все обернется крайне скверно.
— В-14, — прочитал написанное на бумаге. — Что это?
— Номер вагона, где перевозят оружие. Его прицепят последним — мои люди этим займутся. Поезд грузовой, из гражданских только бригада паровоза. Перебьете охрану, взорвете сцепку — и дело в шляпе.
Я нахмурился, тщательно обдумывая услышанное.
— Предлагаете напасть на поезд? Да еще и без магии?
— Не переживай, с тобой пойдут мои агенты, замаскированные под налетчиков. Дюжина стрелков плюс грузовик — этого вполне хватит для атаки. Но хоть одна колдовская искра — и ты сам по себе. Это понятно?
— Так точно.
— Вот и хорошо. Поезд отправится из порта около восьми вечера. Направление — юг, место прибытия — Новый Белгород. Через сорок верст дорога пойдет через просеку — там и устроите засаду. Лучшего места не найти, так что постарайтесь все закончить, прежде чем состав покинет лес.
Агенты прибудут своим ходом. Один тебя проводит. Встретишься с ним на почтовой станции около южных ворот. Пароль — хочу отправить письмо господину Кудряшову. Но если вдруг что, точка сбора — заброшенный лагерь лесорубов. Можете выдвигаться прямо сейчас.
И нет нам покоя ни ночью, ни днем.
Ну, хоть не надо переживать насчет костюма — после недавних приключений я выглядел как самый настоящий гангстер с Дикого Запада.
Оставалось только раздобыть ковбойскую шляпу и платок — прикрыть лицо. Что и сделал по дороге к почте.
— Оставайся здесь, — сказал брату, когда остановился у станции.
— В смысле? Я тоже хочу на дело!
— Это не дело, а тайная спецоперация. Я — маг, как-нибудь справлюсь, хоть колдовать и запретили. А ты можешь погибнуть. Так что возвращайся домой и помоги отцу.
— Но…
— Никаких «но». И прекрати со мной спорить. Второго Аррана я не потерплю.
Шкет отвернулся и закурил, сокрушенно качая головой. Я выхватил сигарету прямо изо рта, сжал в ладони, и меж пальцев выстрелили струйки черного дыма.
— И с этим тоже заканчивай. Это не делает тебя круче.
Марк не ответил, хотя слова так и вертелись на языке.
Но юнец давно понял, что в отличие от Андрея Семеновича я крайне скор на расправу, и потому сунул портсигар в карман и замолк.
Я же вошел в здание и передал пароль скучающему за лавкой почтмейстеру.
— Зеленый «Мож» на заднем дворе, — буркнул старик и продолжил разгадывать кроссворд.
— «Мож»? — не сразу понял, о чем вообще речь.
Собеседник искоса глянул на меня и вздохнул — мол, ну и молодежь пошла, ничего не знает, ни в чем не разбирается.
— Грузовик Можайского. Так понятнее? Или вам только Форда подавай?
Я прикинул даты — в нашем мире изобретатель мертв уже семнадцать лет, но здесь временные рамки несколько сдвинуты и возможно всякое. Например, тридцатилетняя радикальная суфражистка Николь Тесла.
— А он жив?
— Кто? Форд?
— Нет. Алексей Федорович.
— Конечно, жив. Свет милует. В газетах пишут, работает над новой штуковиной, что раз и навсегда побьет дирижабли. Уж не знаю, что это такое. Может, пушка какая.
— Может, и пушка. Что ж, спасибо.
— Спасибо в карман не положишь. Я на Юстаса не по доброте душевной работаю.
О деньгах не предупреждали, но старику вполне хватило десяти рублей.
Рассчитавшись, прошел через заднюю дверь и сразу увидел нужную машину с крытым кузовом.
У кабины курил мрачного вида типчик в грязном клетчатом пиджаке и картузе. На всякий случай сказал пароль еще раз, и агент кивком указал на пассажирское сиденье.
До точки добрались в полной тишине, нарушаемой лишь рокотом движка.
В лагере среди сложенных штабелями стволов горел костер.
В котле тушилась фасоль со шкварками, а вокруг сидели «бандиты» — один другого страшнее.
Перепачканные сажей небритые физиономии, рваные пыльники, шляпы и маски.
У всех — видавшие виды винтовки, а через грудь переброшены кожаные патронташи.
К нам подошли двое и достали из кузова ящик с динамитом, проводным взрывателем, парой карабинов и коробками патронов.
Как только я снарядился и встал в круг, к огню шагнул водитель в клетчатом костюме и пробасил:
— Меня зовут Сиплый. Командовать налетом буду я, как старший по зва… масти. Расклад таков — валим дерево на пути. Как только поезд останавливается, снимаем охрану и отцепляем груз. Если охрана не выходит — взрываем двери и зачищаем вагон. По нашим данным… в смысле, птички нашептали, что стволы стерегут семеро хмырей с обрезами и ржавыми револьверами. Проблем быть не должно. Так, у кого позыв… погоняло Чаклун?
Даже мой Дар — и тот законспирировали. Неплохая подготовка, парни явно не кабинетные крысы.
— Это я, — поднял ладонь.
— Пойдешь с нами. Остальные поделитесь на два отряда и окопайтесь у железки.
Вдали раздался паровозный гудок.
— Итак, господа, — коротышка натянул картуз на лоб. — Начинаем.
Для верности заминировали два кряжистых дуба по обе стороны от путей. Взрывчатки не пожалели — да и зачем, если в запасе почти целый ящик.
Мне поручили отматывать бобину с проводом, и я чувствовал себя партизаном, пробирающимся через лес в глубоком немецком тылу.
Длины провода хватило лишь на половину пути до позиции, и Сиплый остался у детонатора, чтобы обрушить стволы в нужное время.
Ведь засаду устроили с таким расчетом, чтобы после взрыва нужный вагон замрет точно перед нами. И откуда бы ни вышли бандиты, их быстро прикончат перекрестным огнем.
Состав приблизился к просеке, и мы распластались на земле, стараясь не высовываться из-за деревьев и кустов.
Экипаж паровоза точно предчувствовал беду, а может просто перестраховывался — место и правда идеальное для бандитского налета.
Далекое от города, сокрытое от посторонних глаз, сплошь заросшее естественными баррикадами — тут лучше не ослаблять бдительность.
Пока кочегары изо всех сил закидывали уголь в топку, машинист высунулся из окна с дробовиком и хмуро поглядывал на «обочину».
Но ничего подозрительного не заметил, и локомотив, гремя и чадя, прокатил мимо, таща за собой вереницу однотипных вагонов — деревянных, длинных, с широкими раздвижными дверями на бортах. А из-за красной краски напоминающих фермерские амбары на платформах.
А вот последний выглядел совсем иначе и больше напоминал немецкий танк времен Первой мировой.
С обшитыми сталью стенками, с прикрытыми люками бойницами и поворотной пулеметной башенкой на крыше.
Какого черта?
Юстас не мог предупредить заранее?
Или его самого обвели вокруг пальца и тайком заменили вагон на более подходящий для перевозки оружия?
Но что за банда смогла провернуть подобный трюк?
Когда же вагон поравнялся с нами, все вопросы отпали сами собой.
На одном из проклепанных листов красовалась большая белая шестерня со скрещенными молотами внутри.
Родовой герб Пушкиных.
И стволы принадлежали именно им, а не каким-то там подпольщикам.
И Ратников не мог об этом не знать — он же обер-прокурор Тайной канцелярии, а не заштатный сексот.
У Юстаса нет никаких выходов на контрабандистов-янки.
Он просто подставил под налет самую крупную и влиятельную семью Нового Петербурга, чтобы потом связать найденные у индейцев винтовки с ограбленным поездом и тем самым отвести подозрения.
Значит, все это задумано и спланировано изначально, только меня не утрудились предупредить, чтобы не отказался.
