Гораздо большее.
Например…
Целый ворох Тройных Стрел Праха пронзил пещеру стремительными росчерками смерти. Не раздалось ни крика, ни писка, ни вздоха. Лишь с тихим стуком упали на камни в мгновение ока лишившиеся плоти скелеты десятка погибших рабочих. Магия тьмы не оставила им и шанса.
Сами они, может, никогда и не догадались бы, что именно произошло на их глазах. Но непременно рассказали бы другим. А те третьим. И уж среди четвертых точно нашел бы кто-то достаточно умный, способный сопоставить факты и пустить по следу маркиза жадного до добычи героя.
Настоящего. А не такого, как фор Корстед. И лучше бы малышка Лиа поняла это как можно раньше. Не настолько горьким станет осознание истины в будущем.
Смерть навсегда закрыла рты случайным свидетелям, а Радремон вздрогнул, когда рукоять шпаги нечаянно соприкоснулась с Перстнем Безграничной Мглы. В мозге маркиза будто разом лопнули десятки зеркал, протяжно завыли волки, а целая стая кошек начала выцарапывать себе путь наружу.
Живое оружие пыталось пожрать Перстень.
Но тот сопротивлялся, всеми возможными способами взывая к милости хозяина.
Неимоверным усилием фор Корстеду удалось разлепить два артефакта, после чего он надел кольцо на палец другой руки и тут же ощутил волну благодарности. Будто сытый щенок ткнулся носом в подставленную ладонь.
Абсурд! Бред! Сюр!
Живой перстень, живое оружие… Что дальше? Живой башмак? Живые трусы, которые потребуют тщательнее подтирать зад? Может быть живая самоходная повозка?
Во имя Светлоликого, в какой же фантасмагории приходится жить!
Тем не менее, пару раз вздохнув и вернув мысли в привычное русло, Радремон решился на эксперимент и, сняв с шеи Кровавую слезу Кракена, коснулся ею шпаги.
Серьга растворилась без следа, а перед глазами маркиза всплыли информирующие об успехе сообщения системы.
[ Параметры частично поглощены Живым оружием.]
[ Преобразование избытка в опыт.]
[ Получено 15 опыта.]
Не густо. Ну и как теперь выглядит артефакт?
Если отбросить шелуху в виде дешевой пугалки, то получилось:
Живое оружие (шпага, серьга)
Качество: уникальный
Способность: Пожирание. Поглощает другие артефакты, перенимая часть их свойств. Оставшиеся свойства преобразует в опыт для владельца.
Способность: Мимикрия. Принимает форму одного из поглощенных артефактов.
+ 7 к силе
+ 5 к интеллекту
Урон: 7
Плюс пятнадцать к духу и минус пять к выносливости почили в бозе. Как и негативный эффект. Может поэтому получилось так мало опыта?
Но зато по одному только мысленному желанию фор Корстеда шпага превратилась в каплевидный рубин с серебряной застежкой, а затем вновь стала шпагой. Удобно.
Следующей жертвой ненасытного артефакта стал Жезл молодой саламандры, любезно поделившийся тремя (из четырех) единицами урона, бесполезными «+5 к интеллекту для заклинаний школы огня» и семеркой опыта.
Затем, чуть подумав, Радремон решил скормить Меч мертвого ренегата.
С одной стороны с ним повезло больше, чем со Слезой, ведь шпага вобрала в себя максимально нужные бонусы на интеллект и мудрость, а с другой — вслед за сообщением
[ Потеряно 117 опыта.] — маркиз чуть не отдал богам душу.
Похоже оружие не сумело достойно переварить проклятие меча и ущерб к ловкости. А изжогу, диарею или что там у него случилось, решило компенсировать за счет хозяина.
Миленько.
Фор Корстеду показалось, что его прямо за сердце схватила безжалостная рука ледяного элементаля, сжала пальцы и попыталась вырвать, чтобы сожрать на глазах у прежнего владельца. В глазах потемнело, дыхание сперло, ноги подкосились.
Радермон едва не упал и устоял на одной лишь силе воли, а показатель здоровья резко ухнул до опасного значения в пятьдесят пунктов из трехсот двадцати возможных. Сейчас для смерти ему хватило бы одного попадания какого-нибудь атакующего заклинания второй ступени в исполнении мага второго ранга.
Маркиз, конечно, не дал бы себя поразить, но это уже другая история.
Выпив одно из стратегически припасенных исцеляющих зелий, фор Корстед выпрямился и пристально посмотрел на живое оружие. Штука, без спору, архиполезная и с неисчерпаемым потенциалом, но впредь пользоваться ею нужно с осторожностью.
Не усвоит в следующий раз какое-нибудь Копье безрукого калеки с показателем в минус сто ловкости и останется лежать поверх тушки мертвого хозяина. А в описании добавится строчка о третьем смертном, павшем за пределами поля брани. Например в спальне. А то и, не приведи Светлоликий, в сортире. Там ведь все равно заняться нечем. Можно, например, покормить прожорливую шпагу.
Не так ли, случаем, померли и двое первых? Очень может быть, что и так. Очень может…
Однако на этом Радремон не остановился и извлек из Перстня трофейный посох с навершием из кристалла синего кварца. Вот только как ни прикладывал маркиз артефакты друг другу, те и не думали объединяться, сливаться или поглощаться.
Что ж, похоже новая игрушка наелась и какое-то время будет отдыхать. Дареному коню в зубы не смотрят. Вещь и так уникальная, и любой ранговик с радостью отдаст за нее душу, да еще и приплатит сверху.
Фор Корстед же получил ее… по праву! Ведь именно он со своей спатой, рискуя жизнью, зачистил данж и чуть не двинул кони в сражении с Грибищем. Не пойди они тогда до конца, и кто знает сколько жителей Элмора погибло бы от расплодившихся монстров. А на счет того, что без везения здесь тоже не обошлось… Так удача смелых любит. Дерзайте, и вам воздастся!
Спрятав посох и полюбовавшись игрой искорок на черном металле, Радремон убрал шпагу в ножны. Так все-таки привычнее и сподручнее. Нужно лишь проверить как будут видеть ее обладатели Истинного зрения.
К счастью, один такой как раз находился неподалеку. И именно его полный разочарования крик едва не вызвал очередной обвал.
Глава 35
Спустя неизвестное количество попыток, Банарву удалось-таки проникнуть в свой сундук, раскурочив одну из помятых стенок. Вот только вместо свитков, артефактов или хотя бы Чарки нескончаемого эля, на каменный пол пещеры хлынул поток золотых и серебряных монет.
— За что-о⁈ — раненным медведем ревел дварф, схватившись за бороду. — Обескровленный господь, на кой ляд мне этот мусор? Где сокровища? Эй! — он поднял голову и потряс кулаком в угрюмо нависающий свод. — Я тут чуть сдох вообще-то! Монстр мертв, данж зачищен! Хочу сокровищ! Мне положено! По-ло-же-но!
Банарв с досады пнул скопившуюся возле сундука горку, и монеты со звоном разлетелись во все стороны. А сам бородач плюхнулся на задницу с видом готового вот-вот расплакаться ребенка.
Радремон же подумал, что в родном Шинатуме ему такой суммы хватило бы до конца жизни. Сытной, теплой и безбедной. Еще и детям осталось бы.
— Не повезло? — усмехнулся маркиз, подойдя поближе. — Ты смотри, как блестят. Чем не сокровище?
— Да пошел ты, Сительство, в… Бездну. — грустно отмахнулся дварф. — Сам, небось, опять чудо какое отхватил? Что у тебя? Ковер-самолет? Скатерть-самобранка? Меч-леденец?
— Кладенец.
— Плевать.
Банрав вздохнул, нахмурился, решительно подполз к груде золота и принялся с набивать бесполезными деньгами кошельки и карманы. При этом он бормотал что-то о переплавке и том, что сам себе выкует лучшее сокровище. Такое, что все вокруг сдохнут от зависти. Задави их валун!
Закончив, дварф поднялся и только теперь увидел, что пещеру наполнили грязно-гнилого цвета скелеты, разлегшиеся в живописных позах. Банарв пару раз перевел взгляд с трупов на фор Корстеда, но не сказал ни слова. Лишь мрачно кивнул, придя к каким-то своим выводам.
