Полукровка (СИ) - Горъ Василий

Кстати, следующие минуты полторы-две госпожа Удача подыгрывала нам. Причем по-крупному: «золотое» попадание одной-единственной БЧ «Смерча», запущенного с погибающего корвета, каким-то образом разнесло линкор; две БЧ «Тайфуна» умудрились влететь на летные палубы кораблей-маток, впоролись в резервные истребители и превратили носители в облака мелких осколков; звено «Молний», управляемых полными отморозками, прорвалось к флагману евров, прошло мимо створа летной палубы, загнало в нее все ПКР и переломило линкор пополам; ничуть не менее отмороженный тральщик накрыл ударными тралами то ли три, то ли четыре звена вражеских истребителей, заходящих на наш крейсер, и сжег их к чертовой матери.

Свою роль сыграл и сход со струны остатков Семнадцатого Пограничного — да, эти борта дышали на ладан, зато их экипажи до смерти устали играть от обороны и жаждали крови, а искины этого флота «видели» и корабли управления, и малые разведчики, так что еврам резко поплохело. Увы, именно в этот момент ко мне снова «постучался» адмирал Скобелев и потребовал немедленно замкнуть на его СОУФ системы оперативного управления всех кораблей его группировки!

— Так, стоп! — воскликнул я, сообразив, что он предлагает. — Вы понимаете, что ваша схема управления боем вчетверо понизит скорость принятия решений⁈

— Мальчик, не учи меня управлять флотами и молча делай, что приказали! — гневно рявкнул он и сорвал меня с нарезки:

— Во-первых, не мальчик, а господин стажер и «вы». Во-вторых, я не ваш подчиненный, соответственно, приказывать мне вы не имеете никакого права. И, в-третьих, пятикратное увеличение плотности каналов связи гарантированно приведет к вскрытию моего МДРК малыми разведчиками проти— …

— Я отправлю тебя под трибу— … — заорал он, но я оборвал связь, отправил эту айдишку в черный список и отослал запись «беседы» Переверзеву. После чего снова уставился на сканеры и вслушался в голос Феникса:

— Тор, наши координаты просчитали. Пора изображать челнок. Но каждый сверхкороткий прыжок будет обрывать каналы связи…

— Народ предупредил?

— Да. И попросил о помощи пилотов четырех истребителей.

— Тогда работаем…

…Первый сверхкороткий прыжок прошел, как по маслу. Хотя нет, не так: как по маслу прошел процесс срубания хвоста — да, евры определили мои новые приблизительные координаты достаточно быстро, но истребители, рванувшиеся к ним, нарвались на «четверку прикрытия» и позорно слились. Попытка отправить по тому же вектору заметно более серьезную «группу возмездия» тоже не удалась: наши, не горевшие желанием терять единственный источник целеуказаний, шарахнули по группе из легкого крейсера, двух фрегатов и двенадцати истребителей главными калибрами шести ударных крейсеров и вынесли все, кроме мелочи, а ею занялись «коллеги». О-о-очень мотивированные и злые.

Тем не менее, зависать на месте я и не подумал, так как прекрасно понимал, что на меня наведут либо пару-тройку малых разведчиков, либо МДРК, которых мои сканеры не «вскрывали». Поэтому, поболтавшись «на месте» минуты, эдак, полторы, ушел в следующий прыжок. По направлению, выбранному от балды. И пусть после схода со струны Фениксу пришлось заново «подбирать» все борта, но меня-любимого никто не прищучил. Зато достали линкор адмирала Скобелева. Вернее, развалили на четыре крупных и облако мелких обломков. Как — не знаю: это случилось во время прыжка. Но мне — как ни стыдно в этом признаваться — полегчало. Кстати, командующий отличился и в этот момент — оклемавшись от шока, вызванного фактическим уничтожением «настолько могучего корабля», он изыскал возможность выйти в эфир и вытребовал к себе на помощь абсолютно все ближайшие «Крабы»! И пусть на этот крик души откликнулись только четыре машины, а остальные предпочли продолжить спасательные работы по прежнему плану, я «восхитился», а мой ИИ мстительно задокументировал это действо и, как выяснилось чуть позже, приаттачил файл с таким веселым компроматом к моему следующему донесению полковнику Переверзеву.

Кстати, гибель линкора этого клоуна никак не сказалась на КПД работы его подчиненных: тяжелые корабли лупили по целям на расплав стволов и пусковых установок ПКР; истребители возвращались на летные палубы носителей только для пополнения боекомплекта; тральщики дочищали минные объемы и изредка «радовали» тралами корабли врага, а транспортники хамили со страшной силой. В смысле, игнорируя уставы, пробивались в боевые порядки, пристраивались к «своим» кораблям и перегружали боеприпасы в том самом ключе, используя который я когда-то наказал амеров. И пусть к этому времени от доброй трети нашей группировки и четырех кораблей Семнадцатого Пограничного остались одни обломки, ситуация медленно, но уверенно переламывалась в нашу пользу — да, в количественном отношении у евров наблюдался небольшой перевес, но… защитники Смоленска вынесли все вспомогательные корабли, так что пополнять запасы ПКР и снарядов было неоткуда, и конец боя был не за горами.

«Гости системы» понимали это не хуже меня и дважды пытались найти выход из все ухудшающегося положения. Но попытка «быстренько уничтожить» «погранцов», чтобы получить возможность дать деру, не удалась — мы вовремя засекли начало перестроений, просчитали замысел тактиков противника и слегка скорректировали рисунок боя. А госпожа Удача улыбнулась звену «отморозков» и их последователям. Благодаря чему еще два линкора приказали долго жить, а истребители вернулись к кораблям-маткам целыми и невредимыми.

Впрочем, самое веселье началось секунд через сорок после моего шестого прыжка «челноком»: наш единственный постановщик помех, остававшийся «на ходу», как-то умудрился залить боевой вирус в навигационный искин одного из вражеских линкоров, и тот, отработав не теми эволюционниками, разрядился главным калибром в здоровенный обломок кормовой части тяжелого крейсера. А тот рванул и разнес корабль управления, прятавшийся под «шапкой».

Не знаю, кто именно находился на борту последнего, но его гибель почему-то лишила евров остатков боевого духа, и они начали сдаваться.

Первыми капитулировали новенькие «Сен-Жермены». Что самое забавное, за считанные мгновения до переноса целеуказания на их «туши». Следом за ними соответствующий сигнал подало два линкора и фрегат. А после того, как наши сожгли недостаточно расторопный фрегат «Марсель», сразу три корвета проекта «Эльзас» и два истребителя, их борта начали забивать эфир и глушить движки пачками.

Тут-то адмирал Скобелев и дал о себе знать — принял командование малым десантным кораблем, на который его доставил «Краб», вышел в эфир из его рубки и… потребовал у исполняющего обязанности командующего группировкой ВКС ОЕ обозначить свое местоположение. Дабы он — Петр Витальевич — смог прибыть на его корабль и принять капитуляцию…

Глава 18

4–5 июля 2469 по ЕГК.

…Скобелев отправился строить из себя героя на штурмовом боте «Титан»

и в сопровождении эскорта из восьми «Молний». Мало того, этот «кортеж» летел медленно, словно наслаждаясь каждым мгновением триумфа. Несмотря на то, что в это же самое время в обломках кораблей умирали люди. Но адмиралу было до фени — он ЛЕТЕЛ К СЛАВЕ. А о таких мелочах, наверное, не задумывался.

Слава богу, среди старших офицеров группировки нашлись вменяемые личности, поэтому сразу после исчезновения бота на летной палубе линкора «Assaut» почти все наши тяжелые корабли выпустили мелочь, и та рванула на помощь зашивавшимся «Крабам». Само собой, тот, кто рулил процессом, не забывал и об осторожности. Поэтому параллельно спасательной операции шла вторая — десятки штурмовых ботов подходили к вражеским кораблям и выгружали десантуру, озверевшую от бездействия. А та разоружала экипажи, занимала ходовые рубки, блокировала искины и брала под контроль системы вооружения. Линкоры и крейсера тоже пребывали в полной боевой готовности, а истребители либо носились по вражескому ордеру, либо пополняли боекомплект.