Мир вечного ливня - Янковский Дмитрий Валентинович

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120

– Похоже, так, – согласился я. – Но в чем механизм, не могу понять.

– Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, – к обороту денег, – кивнул Кирилл. – Важнейший закон денег, который богатые держат в тайне от бедных, заключается в том, что чем больше денег потратишь, тем больше их заработаешь. Поэтому чем дороже стоит каждый предвыборный буклет, тем больше общая трата и тем больше остается в кармане каждого, кто этим занимается.

– Но ведь можно и полезные вещи делать дорогими! – возразил я.

– А вот хрен! – Кирилл отбросил окурок в урну. – Если сделать полезную вещь дорогой, то ее мало кто купит и серьезного оборота средств не получится. Кроме того, дорогая вещь прослужит долго, и следующая понадобится черт-те знает когда. Поэтому все полезные вещи для народа делают из самых дешевых материалов, чтобы они почаще ломались и приходилось покупать новые. Когда же ресурсы расходуются на бесполезные, никому не нужные вещи, они как бы сразу, минуя потребителя, уходят в утиль и можно снова включать печатный станок или штамповочную машину. Надо лишь убедить народ в том, что производить этот утиль до крайности необходимо. Ну, демократию, например, придумать. Пока станок работает, его владелец получает прибыль. Как станок остановится – все, кормушка захлопнется. А полезных вещей нужно мало, человек ведь, по сути, неприхотливая тварь. Вот и приходится придумывать всякую хрень вроде антибактериального мыла или жвачки, без которой, типа, все зубы выпадут. Тут и нам, как понимаешь, работенка перепадает. Надо ведь при помощи рекламы убедить людей в необходимости покупки или хотя бы производства бесполезных вещей. Ладно, вернемся к такси. Смотри, ты платишь таксисту, а он купит за эти деньги лотерейный билет, деньги умножатся и вернутся к тебе уже в большем количестве, чем ты их потратил.

– Почему же умножатся? Разве деньги берутся из воздуха?

– Ладно, неправильное слово. Не умножатся, а сконцентрируются. Потому что таксистов миллионы, а нашего брата тысячи. Это общий принцип. Тебе перепадает процент от всех купленных лотерейных билетов. А если не поедешь на такси, то, грубо говоря, таксисту неоткуда будет брать деньги на лотерейные билеты. Ладно, пойдем работать!

Этот монолог Кирилла я потом долго обдумывал, задал пару вопросов Владу и пришел к выводу, что это не пустой треп. Еще чуть позже я сообразил, что с точки зрения концентрации денег лучше платить за услуги, а не за товары. Потому что товар из чего-то состоит, в нем часть цены – сырье, которое чего-то действительно стоит. А вот когда платишь парикмахеру, то это чистый оборот денег. Пирамида. Но сверхприбыли получают только те, кого мало и кто ничего не производит. В смысле ничего материального. Верхушка пирамиды. Они своим существованием только утилизируют уже произведенное. У них мощные машины, жрущие на десять километров столько же бензина, сколько другие на сто, они не сдают белье в стирку, а просто выбрасывают его, они едят и переводят в кал самую дорогую еду, ради производства которой надо уничтожить как можно больше полезного, сто граммов икры в тарелку, а килограмм рыбы червям на съедение.

В общем, я решил втиснуться в клан этих утилизаторов – именно этот мотив был истинным в желании пойти в ресторан. А когда решение созрело окончательно, под шкафом нашлась визитка Кати. Меня эта находка развеселила.

«Вот так случай, – подумал я, вертя картонку в руках. – Пока денег не было, я не мог найти номер телефона. Как только появились – пожалуйста».

Мелькнула в голове и еще одна мысль, но я ее даже сам для себя не озвучил. Была это не столько мысль, сколько ощущение того, что находка как-то связана с правильностью принятого решения о бессмысленной трате денег на ресторан.

Сразу я звонить не стал. Трудно было подобрать нужные слова, ведь я Катю почти не знал. Еще точнее – вообще не знал. Ну что это за знакомство – час с небольшим? Мямлить же в трубку не хотелось, поэтому я решил заранее подобрать слова. И тут же столкнулся с тем, что слов-то не знаю! Вот ведь как! Дожил до тридцати лет, а по сути с женщинами ни разу не знакомился. Ну, в юности понятно – совместная игра в классики и прогулки под луной на Воробьевых горах. Тусовки на Арбате, где половые различия как-то нивелировались под шесть аккордов цоевских песен.

А потом война, будь она проклята – одна непрерывная война длиною в шесть лет. Плюс два года срочной службы, один из которых – тоже война. Конечно, женщины и на войне остаются женщинами, та же Искорка, например, но там все проще. Проще договориться, не надо придумывать эвфемизмы, всем и так понятно, что кому надо. Вообще там меньше было фальши, меньше требовалось хитрости. Китайцы говорят, что война – путь обмана, но это по отношению к противнику так, а между своими все проще. Я знал, что те девчонки из служивших, которые спали со мной, спали и с другими ребятами, но ревности не было, да и все это было скорее по-дружески, чем по-любовному.

С Катей же совершенно иначе. Проблема секса как такового для меня уже не стояла, поскольку решалась она общением с девушками ночного клуба, благо карта еще не кончилась. А заинтересовала меня Катя как-то иначе. Не так, по-дружески, как на войне, но и совсем не женскими прелестями, которые у клубных работниц сексуального труда были развиты куда в большей степени. Катя меня заинтересовала как личность, хотя что я знал о ней как о личности? Да ничего я о ней не знал, но интуиция упорно подсказывала, что позвонить надо. И я набрал номер.

– Алло, – не очень уверенно произнес я в трубку, услышав на другом конце женский голос. – Могу я поговорить с Катей?

– Это я. А кто это?

– Это Александр. Вы, наверное, не помните… Мы с вами встретились в переходе на «Октябрьском поле», а потом поехали на студию.

– Мистер Неудавшийся Одеколон? – обрадовалась Катя. – Вот уж не думала, что тебя услышу. Как ты?

– Представляешь, я благодаря тебе заработал неплохие деньги. На вахте, когда уже уходил, меня подобрал Кирилл.

– Тот, который для лотереи снимает?

– Ну да. Я у него поработал сценаристом…

– Да ну? Вот прикольно! Неужели и денег дал? Жлоб он, говорят, редкий.

– Дал. Я их как раз сегодня получил, – я вдруг понял, что зря искал слова, что говорить с Катей оказалось удивительно легко и приятно, а называть ее на «вы» просто глупо. – Слушай, не хочешь сходить в ресторан? Я приглашаю.

– Серьезно? Нет, ну прикол! Как снег на голову. Вобще-то я не против, только если без кудрей.

– Без чего? – я не был уверен, что все ее слова понимаю правильно.

– Ну, типа, без заморочек. Не хочется в сильно крутой кабак. Там нудно. Ненавижу столики со скатертями и когда официанты в рот заглядывают.

– Да на сильно крутой ресторан у меня и не хватит.

– Что? Ну, ни фига себе! Первый раз слышу, чтобы мужик так запросто признался в ограниченной платежеспособности.

«Вот я прокололся!» – мелькнуло у меня в голове.

– Прикольно будет познакомиться с тобой поближе, – сказала Катя.

У меня неожиданно сильно потеплело в груди. Не ожидал я от себя подобной бурной реакции.

– Вообще ты ведь можешь сама выбрать, куда пойти.

– Серьезно, ты разрешаешь? – в ее голосе послышалась издевка.

– Вот ты заноза! – усмехнулся я. – Серьезно ведь говорю, а ты поддеваешь!

– Ладно, не грузись. Это я потому, что мужики обычно сами предпочитают девушку ужинать там, где им удобнее.

– Я просто не знаю заведений, кроме одного ночного клуба.

– Не москвич?

– Москвич. Просто очень долго был… в командировке.

– Ну, ни фига себе! Зэк, что ли? Прикольно. Ладно. Ты вообще на что рассчитываешь, если такой откровенный?

– В смысле? – я невольно напрягся, решив, что она имеет в виду продолжение вечера.

– Ну, в смысле, едой закинуться или выпить?

– А совместить никак нельзя?

– Можно. Но вообще все кабаки с тем или иным уклоном. В одних жранина дороже, в других бухло.

– А ты что хочешь? – осторожно спросил я.

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120