Итог нашего наступления всегда один. Всегда остаётся горсть пепла, которую тут же подхватывал ветер и разносит по улицам кровавого города.
Побеждать — становится нашей привычкой.
Совсем скоро у меня получилось собрать всех воинов в одну кучу, к нам присоединился Ансгар вместе с Осси и Бэтси. Монстры продолжали вырываться из уличной глубины, скрытой зернистым туманом. Я оглянулся, и неожиданно испытал страх. Мои глаза не видели её. Я потерял из виду Роже!
— Роже! — заорал я. — Где ты⁈
Мой вопль никогда не станет громче шороха войны. Я знал, что не смогу докричаться дальше своей булавы, и бросить отряд, ради того, чтобы отступить и попытаться разыскать Роже, не имею никакого морального права. Но одно я знал точно — двигаться только вперёд, за массивные спины уродцев. И когда мой взор сумел пробраться через засилье страшных силуэтов, а ветер утих на короткий миг, позволяя песчаной пелене опустилась на землю, мои глаза выцепили девичьей силуэт. Она уходила прочь с вытянутой в воздух правой рукой.
— Роже! Остановись!
Очередной монстр рухнул у моих ног с раздробленной шеей и переломанным позвоночником. Мне было плевать на окружающую меня битву. Мне было плевать на всех. Перешагнул уже успевшее обратиться в пепел чудище, и даже не стал оборачиваться, когда длинные когти ударили мне в спину и швырнули вперёд. Я сплюнул забившуюся пыль в рот, вскочил на ноги и снова пошёл вперёд, к Роже, наслаждаясь предсмертным воплем монстра, осмелившегося напасть на меня со спины. Его добили без моего участия, я слышал как орёт Ансгар в гневе, слышал, как его булава ломала кости, как мужской рык заполнил улицы, чтобы отразиться от стен и вернуться в десятикратном размере к владельцу, наделяя его руку такой силой, что мне страшно представить морду зверя, на которую ляжет вся эта сила.
А потом я услышал Роже.
Я бежал к ней, и громко призывал остановиться. Но она даже не обернулась. Что-то неразборчиво выкрикивала в пустоту, и только когда между нами было метров десять, я сумел разобрать её слова. Она призывала остановиться. Она откровенно рвала глотку:
— Остановитесь! Это я, Роже! Они — друзья! Они пришли спасти нас!
А потом раздался женский голос. Сильный, властный. Он обрушился на наши головы подобно грому, и не нужно было прислушиваться, чтобы расслышать в нём скопившийся гнев.
— Назад! — оглушительно проревела скрывавшаяся за песчаным ветром женщина.
Позади меня раздался топот. Звериный рёв хлынул ото всюду, но в нём больше не звучала ярость или злость. Обернувшись, я увидел несущихся мне на встречу чудищ. Лапы вздымали в воздух песок и пепел. С трясущихся рогов слетали во все стороны нанизанные людские остатки. Олене-медведи пробежали пару метров на задних лапах, после чего сразу же опустились на четвереньки и неуклюже, расталкивая друг друга понеслись в мою сторону. Страшное зрелище, казалось, что весь мир попёр против меня. И особого выбора у меня нет. Мне оставалось только одно.
Я крепко сжал булаву и выставил перед собой уродливый щит, убрав с глаз картинку надвигающегося пиздеца. Подошва глубоко вгрызлась в землю. Я приготовился принять сильнейший удар, увернуться от шквала когтей, который, скорее всего, разорвёт меня на куски. Но когда звериный рёв окутал меня — это оказалось самым сильным потрясением, которое я испытал. Всего лишь лёгкий ветерок. Еле заметный толчок, не более.
Зверьё в кровавой корке пронеслось мимо меня, оставив на мне вместо смертельных ран — грязь. Я быстро обернулся, ужаснувшись от мысли, что вся эта волна безумия сейчас снесёт и Роже. Но ничего подобного не произошло. Роже так и осталась стоять с поднятой в воздух рукой, а чудища скрылись в песчаной пелене, опустившейся на улицу между двумя домами.
Я выдохнул. Мы получили короткую передышку. Но ради чего? И какое отношение к этому имеет Роже?
Насладившись мигом тишины, я быстро направился в сторону Роже. Стоило мне сделать несколько шагов, как вдалеке проявился силуэт. Тень двигалась нам на встречу, а я в свою очередь даже не имел понятия как быть. Чего я только не перебрал у себя в голове. И очередное нападение кровокожих, и неведомого монстра, в чьих силах управлять не только зверьём, но и моими солдатами, и даже подумал о возвращении Гнуса. И даже понадеялся, что вот наконец увижу её, судью Анеле, и сейчас настанет решающий момент. Но ничего подобного.
Когда я встал рядом с Рожей, нам на встречу вышла высокая фигура в пыльной робе, скрывающей ноги до самых ступней. Лицо пряталось в тени опущенного до носа капюшона, и даже когда она встала на расстоянии руки, кроме мерцания двух глаз мне больше не удалось ничего разглядеть.
— Роже, — раздался женский голос, приглушённый повязкой на лице. — Иди ко мне, не бойся.
Фигура протянула руку к девочке. Показавшаяся из рукава ладонь имела загорелую кожу, неухоженные ногти и была покрыта множеством рубцов, что ничуть не умаляло в ней женственности.
Роже уже собиралась шагнуть в сторону незнакомки, как я положил девочке руку в кровавой корке на плечо, вынуждая замереть на месте. Девочка дёрнулась, замерла. Она уже хотела посмотреть на меня, когда я уставился в мерцающие в глубине капюшона глаза и спросил:
— Кто ты?
Меня оставили без ответа. Капюшон слегка наклонился вбок, и незнакомка обратила своё внимание куда-то в сторону, позади себя.
— Ты можешь её контролировать? — спросила она у кого-то.
— Нет! — раздался детский голос, принадлежащий растерянному мальчугану лет семи.
Всё это время мальчик прятался позади незнакомки, держась за её робу. Немного помедлив, он покинул своё убежище и встал напротив меня. Как и женщина, он был одет в пыльную роду, голову покрывал капюшон. Говорил он без стеснения, его лицо не покрывала повязка, служившая, судя по всему, фильтром от витавшего в воздухе песка. Блеснувшие в тени капюшона глаза явно были обращены на меня. Что там закрылось, любопытство или страх? Неожиданно мальчик вскинул правую руку в мою сторону и сжал ладонь в кулак, будто хватая что-то неосязаемое. Я ничего не почувствовал, что, видимо, и вызвало злобное рычание, сорвавшееся с губ парнишки.
— Она иная! — пропищал мальчик. — Она не подчиняется мне!
Капюшон женской фигуры обратился в сторону Роже.
— Роже, ты знакома с этим кровокожим?
— Да. Её зовут Инга, и она — мой друг.
— Друг? — усмехнулась фигура. — С кровокожами никто не дружит. Они — нелюди, чья натура — захватывать, убивать и порабощать.
Я повесил булаву на пояс, а щит убрал за спину. Мне хотелось показаться спокойным и безобидным, и брошенные в мою сторону нелестные слова никак меня не задевали. Я позволил Роже подойти к женщине, а сам даже не шелохнулся. Поймав на себе взгляд из глубины капюшона, я сказал:
— Твой малыш правильно сказал, я — иная. Мой облик — возможность избежать смерти, сумевшей приблизиться ко мне так близко, что я ощущала на своей шее её холодное дыхание. Стать кровокожим — моё желание, никто меня не принуждал. И наделяя своё тело этой силой, я прекрасно понимала, на какого врага её обрушу. Мой враг здесь, в этом городе, но это точно не вы. Мы здесь, чтобы остановить судью Анеле.
— Мы… — протянула женщина, а затем прогрохотала. — Кровокож, ты привёл сюда целую армию. Сколько здесь мужчин, сотни четыре, или пять? Стать кровокожим — было их искренним желанием?
— Среди нас есть люди, и они шли за нами по своей воле. Я считаю, этого достаточно.
— Да, я вижу среди вас людей, и только благодаря этому вы еще не растерзаны моими ручными зверюшками, — она немного помолчала, а после добавила: — Кровокож, ты так и не ответила на мой вопрос.
— У них был не шибко богатый выбор. Либо смерть, либо сразиться со смертью. Чтобы выбрала ты?
— В моей памяти кровокож навсегда останется монстром с занесённым мечом над смертным. Убийцей. Душегубом. Похитителем, сгоняющим беззащитных на корабли, чтобы в дальнейшем обречь их всех на мучительное рабство. Задай мне этот вопрос тогда, когда на моих глаза убили мать, я бы не задумываясь предпочла бы смерть. Но сейчас меня окутали сомнения.
