— К краю не подходи, — тихо посоветовал я Ольге, тем самым переключая ее внимание на себя. Не хотелось бы, чтобы все так печально закончилось, сразу после того, как мы избежали ритуального жертвоприношения.
— Что это? Где мы? Что, вашу мать происходит? — она прижала руки в горящим щекам и в упор посмотрела на меня.
— Полагаю, что кто-то из твоих недоброжелателей решил больше не пытаться тебя просто похитить, а убить. В данном случае, от ритуального кинжала жреца на церемонии его бракосочетания во имя бога Солнца.
— Какого бога Солнца? — она помассировала виски и так жалобно посмотрела на меня, что у меня закрались подозрения о том, что она вообще ни хрена не помнит, и более-менее очухалась уже на алтаре.
— Что последнее ты помнишь? — осторожно спросил я, подходя к ней ближе. Судя по состоянию девушки, до обычной истерики оставалось только рукой подать.
— Мы с тобой находились в комнате, потом мир перевернулся, и я увидела тебя с кинжалом надо мной. Еще какие-то обрывки, то ли сна, то ли яви, но голова у меня болит, словно меня чем-то накачали. — Она поморщилась, немного успокоившись, погрузившись в собственные воспоминания. — Так о каком боге Солнца ты говорил?
— Откуда я знаю? — я развел руками. — Этих богов Солнца было и, подозреваю, до сих пор существует великое множество. Вот как зовут конкретно этого, я принципиально не запоминал. Что ты на меня так смотришь? Наши предки, чтобы ты знала, тоже Солнцу поклонялись. Ярило, к примеру. Бог Весеннего Солнца не только Богом страсти и плодородия считался, но еще и волчьим пастырем. И это очень странно, потому что оборотни все-таки предпочитают Солнцу Луну. Но, наши предки верили, что так оно и есть.
Говоря все это, я оглядывался по сторонам, до боли в глазах всматриваясь в окружающий нас плотный туман. Пару раз мне показалось, что мимо нас прошли какие-то тени, словно неподалеку есть еще одна похожая тропинка, по которой в этот самый момент кто-то идет. Как бы я не вслушивался в окружающую нас тишину, но никаких посторонних звуков так и не смог услышать. Я даже поймал себя на мысли, что меня действительно напрягает во всей этой ситуации: вокруг стояла полная тишина, и была она настолько плотной, что звуки сквозь нее проходили с трудом. Как я понял, действие зелий, наконец, начало проходить, раз я смог сквозь гул и шум в голове, который постепенно сходил на нет различить подобное.
— Откуда ты это знаешь? — Ольга дотронулась до моего обнаженного плеча, возвращая меня в реальность, а когда я повернулся к ней, то вздрогнула и нахмурилась. Ах, да, меня же размалевали так, что мать родная не узнает.
— Откуда я знаю, что? — я погладил Соню по голове и попытался мысленно ее позвать, чтобы попросить вывести уже нас отсюда.
— Ну, про Ярило...
Назаровой было страшно. Она нервно вздрагивала, оглядываясь по сторонам, и, в конце концов, плюнув на все условности, прижалась ко мне всем телом, словно надеясь, что я смогу защитить ее от всех опасностей. И это после того, как я ее едва не прирезал совсем недавно. Она же не могла в тот момент знать, что я не в себе. Никогда не пойму, что движет женщинами в тот или иной момент. Что же касается ее вопроса... Я не знаю, что ответить. Мне не положено было знать такие вещи. Все-таки как ревностный христианин и глава Православной церкви Российской империи я должен был гнать от себя любые упоминания о язычестве, словно это самая большая скверна, которая только возможна. Но мне были всегда интересны не совсем обычные вещи, да и за моим окружением в детстве, когда еще и речи не шло, что я стану наследником престола, а затем и императором. Так что, мне было, где самых странных знаний и привычек нахвататься. Ведь, когда тот же дед спохватился, что внук у него, как сорняк растет, было, на самом деле, уже поздно что-то менять. Что выросло, то выросло, как говорится.
— Я не помню, где-то вычитал, — уклончиво ответив на вопрос Ольги, я нагнулся к Соне. — Куда бы ты нас не затащила, будь так добра, выведи куда-нибудь, где сейчас хоть кто-нибудь из наших родных и близких находится. — Соня внимательно посмотрела мне в глаза, затем вздохнула, совсем по-человечески, и потрусила неспешно по тропинке, тщательно выбирая место, куда наступает. Я двинулся вперед, буквально таща на себе девушку, стараясь ступать в те же самые места, где на мокрой земле проявлялись едва видимые отпечатки лап.
Но единственный раз я оступился, задев ногой лишь часть того самого тумана, который струился по земле и приближался к нам, делая тропу уже. Я понял, что время остановилось, когда я, вернув равновесие, посмотрел на Ольгу, которая открыла рот в невысказанном вопросе, а Соня замерла с вытянутой лапой, так и не завершив шаг.
Все это казалось странным и жутко пугающим, да еще и эта тишина постоянно нагнетала. И тут я услышал небольшой шорох, раздавшийся откуда-то сзади.
— Эй, кто здесь? — крикнул я, оборачиваясь, аккуратно ссаживая девушку на землю, не давая ей притронуться к белому мареву.
Мне никто не ответил, только удаляющие в спешке еле слышные шаги были мне ответом, что мы в этом странном месте находимся не одни.
— Что за чертовщина? — пробормотал себе под нос, поудобнее перехватывая кинжал, который так и остался зажатым у меня в руке. Глубоко вздохнув, я полосную лезвием по надвигающемуся с пугающей скоростью к нам туману и сделал шаг назад от водопада искр, которые полетели в разные стороны. Это был странный поступок, но это единственное, что пришло мне в голову, в вопросе, как его остановить. Шансов на то, что это сработает не было никаких, но потом я хотя бы сам себе мог сказать, что сделал все, что мог.
Когда все эффекты от прямого моего воздействия исчезли, я заглянул в образовавшуюся аккуратную дыру, словно я не по туману ножом провел, а по белому полотну. Никакой тропы по соседству, как я предполагал ранее, с нашей тропой не было. Передо мной предстал вид сверху на небольшой город и деревеньку, стоявших на берегу какого-то застывшего озера. Снег, едва покрывающий крыши домов и лежащий местами на земле указывали на то, что в этом месте сейчас наступила поздняя осень. Раздавшийся женский крик откуда-то издалека отвлек меня, и я вовремя сумел отшатнуться. Голос, который я услышал четко был мужским и шел он с той стороны.
— Второй раз за неделю. Труби тревогу. Прорыв небольшой, я сам залатаю.
Я тряхнул головой, приходя в себя. Вот, что значит прорыв. И я сейчас усугубил ситуацию, сделав очередную дырку, но под неразборчивое становящееся все тише бормотание, я заметил, как эта дырка начала уменьшаться, пока и вовсе от нее не осталось ни единого следа.
— Мяу, — меня привлек требовательный рык Сони, которая уже развернулась в мою сторону и смотрела на меня укоризненным взглядом. Мне даже показалось, что она покачала головой, но пристально посмотрев на меня, кошка развернулась и сделала очередной шаг, после чего время пошло своим чередом.
— Что произошло? — немного запоздало задала вопрос Назарова, когда я ее подхватил, не давая ей упасть. Контактировать больше с туманом мне не хотелось. Еще бы знать может ли мое открытие хоть как-то помочь нашим для предотвращения этих самый прорывов. Ведь, если я смог проковырять дыру по неопытности, не зная, что делаю, то более опытный маг точно сможет сделать полноценный проход. Да еще и шаги эти позади нас не давали мне покоя.
— Ничего, я немного оступился, — честно ответил я, еще раз оборачиваясь, чтобы убедиться, что за нами никто не следит и никто не идет по пятам.
— Романов, ты от меня скрываешь нечто очень важное, — прошептала вновь повисшая на мне Ольга.
— И что же я скрываю?
— Ты умудрился скрывать от меня еще в то время, как мы... — она запнулась, и теперь уже я внимательно разглядывал ее лицо. Ну давай, скажи это. Она словно услышала меня и быстро проговорила. — В то время, как мы встречались и были близки, ты умудрился скрыть от меня очень важную деталь. Кем на самом деле является твоя домашняя кошечка?
