— Давай этих. Мешок — я сам.
Дорофеева и шляпника (на котором, к слову, уже не было никакой шляпы) Гравий выволок, как котят, и на пинках направил в здание Оплота. Я шёл следом с мешком. Сказал в спину Гравия:
— Лошадей бы напоить-накормить. Тут, помнится, был какой-то знающий человек…
Гравий, не оборачиваясь, свистнул так, что в ушах зазвенело. И вдруг откуда ни возьмись появился паренёк лет шестнадцати.
— Слушаю, дядя Гравий!
— Лошадьми займись, — буркнул охотник и, открыв дверь, коленом под зад вогнал туда обоих уродов.
— Будет сделано! — отозвался паренёк. Пошёл к карете.
Мы вошли внутрь, я закрыл дверь. Гравий толкнул шляпника на один из лежаков, Дорофеева — на другой. Благо, длина верёвки позволяла. И вопросительно посмотрел на меня.
— Значит, так. — Я поставил мешок на пол. — До сих пор я эту хрень распутывал один, но сейчас, чую, настало время выйти из тени. Дело общее. Вот в этом мешке — кости.
— Недурно хабару набрал, — оценил Гравий.
— Это не хабар. Это — кости охотников.
Вот тут Гравия проняло. По лицу как будто волна прошла.
— Что?
— Ты услышал. Тайные могилы охотников разрывают разные нехорошие люди. Кости через несколько рук продаются. Куда идут — неизвестно. Я вот этого хмыря взял, не знаю, сколько над ним ещё начальников сидит. Но мне и этот уже поперёк горла, если честно. Так что, Гравий, предлагаю начинать жестоко пытать вот этого, который справа. И добывать информацию. А заодно заставлять его страшно жалеть о содеянном. Ты в деле?
Гравий молча хрустнул костяшками пальцев. В тишине громко сглотнул шляпник без шляпы. Замычал сквозь кляп Дорофеев.
— Пытать — только этого? — кивнув на шляпника, уточнил Гравий.
— Угу. Второй — мелкая сошка, подай-принеси. Ему бы, по-хорошему, и уши греть не надо, пока общаться будем. Может, его…
Моё предложение Гравий не дослушал. Молча влепил Дорофееву хук справа. Графёныш опрокинулся на топчан. Н-да, были б мозги — было бы сотрясение. Второй-то нокаут за утро.
Я показал Гравию большой палец. Этот человек и его методы работы мне определенно нравились. Подтащил табурет, сел напротив шляпника.
— Итак. Для чего нужны кости, ты мне сказал. Следующий вопрос: кому ты их сдаёшь?
Шляпник промолчал. Попытался изобразить надменную рожу. Отвернулся. Неудачно: так, что взгляд упёрся в лежащего на топчане с запрокинутой головой Дорофеева.
— Завидуешь ему? — хмыкнул я. — Нет?.. Ну, сейчас будешь. Гравий!
Гравий чуть наклонил голову набок — так, будто был Брейгелем и прикидывал, какой цвет ткани подойдёт клиенту. Потом взял шляпника за полы камзола и рванул в стороны. Обнажилась молочно-белая шея со следом от тесного воротника и часть бледной, впалой груди.
Гравий соединил вместе и быстро выпрямил пальцы. Как будто брызнул на шляпника водой.
Шляпник заорал так, что услышали, должно быть, в Поречье. В нижнюю часть его лица и шею впились иглы, не меньше двух десятков. Прозрачные, я сначала решил, что стеклянные. Потом присмотрелся. Спросил у Гравия:
— Лёд?
— Ну. В Сибири сторговал у одного, обменялись Знаками.
— Хорошая штука. На низших тварях юзаешь?
— Угу. Самое удобное — против ящеров. Они ж, падлы, верткие. А россыпь можно широко метнуть. Лёд истаивает, вода им под шкуру попадает. Они с того дуреть начинают. Ух, и визжат! Погромче этого, — Гравий кивнул на шляпника.
Тот продолжал орать. Но теперь в голосе прорезались умоляющие интонации.
— Прошу! Уберите! Не надо!
Гравий вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Гравий сжал пальцы в кулак. Иглы исчезли.
Шляпник мелко дрожал. Из ранок, оставленных иглами, тонкими струйками текла кровь.
— Я всё скажу, — пролепетал шляпник. — Прошу, не надо больше! Это жестоко!
— А охотников губить — не жестоко? Сколько их погибло из-за тебя?
— Не так много, клянусь! Мы с братом в этом промысле — совсем недавно.
— Промысле⁈ — взревел Гравий. — Убийство наших братьев — промысел⁈
В шляпника вновь полетели иглы. У меня от визга заложило уши.
— Убери, — дёрнул я Гравия за рукав. — Честное слово — я сам со злости едва не лопаюсь. Но если он будет вопить как резаный вместо того, чтобы отвечать на вопросы, мероприятие потеряет смысл.
Гравий неохотно сжал кулак. Иглы исчезли.
— Ты сказал, «недавно». — Слово «промысел» я опустил. Гравий — не из тех людей, чьих триггеров стоит касаться. — А конкретно? Когда вы с братом начали этим заниматься?
— Около месяца назад.
— То есть, тогда, когда узнали о том, что у графа Давыдова внезапно обнаружился наследник. Параллельно пытались оприходовать меня собственными силами, но кишка тонка оказалась. Верно?
— Мы знали, что ты охотник. Но не знали, что настолько силён. Нам обещали, что набрать настоящую силу ты не успеешь.
— Кто обещал?
— Не знаю.
Я посмотрел на Гравия. Тот с готовностью поднял руку.
— Клянусь, не знаю!!! — Шляпник попытался сползти с топчана. Я рывком вернул его на место. — Переговоры вёл мой старший брат, Вольфганг! Мне он сказал лишь то, что некий весьма влиятельный человек в Петербурге готов хорошо заплатить тому, кто купит для него усадьбу графа Давыдова. Дело казалось таким простым…
— Да уж, — усмехнулся я, — не повезло. Вы-то, проведя разведку, были уверены, что усадьбу выставят на торги. Тут-то и подсуетились бы. И вдруг — никаких торгов. Мало того, у усадьбы появился новый хозяин. Который ясно дал понять, что продавать её не намерен. А вы-то уже пообещали.
— Да! — вскинулся шляпник. — Именно! Мы дорожим своей репутацией. Мы не могли ударить в грязь лицом! Что мы только не испробовали, чтобы изловить этого негодяя!
— Ну, справедливости ради — не так уж много испробовали. Всего лишь следили, собираясь воткнуть в спину иглу, наводящую порчу. Когда негодяй заметил слежку, справиться с ним у тебя не хватило пороху. Ты накинул невидимость и утёк, как крыса.
— Этот негодяй слишком силён! Он оказался гораздо сильнее, чем мы предполагали. И сила его растёт день от дня.
— Это он про кого? — впервые проявил признаки любопытства Гравий.
— Про меня.
Шляпник обалдело заткнулся. Дошёл, видимо, идиотизм ситуации — плачется мне о том, как сложно грохнуть меня же. В расчёте на понимание и сочувствие, не иначе.
— Дальше, — приказал шляпнику я. — Вы осознали, что вы лохи. И?..
— И Вольфганга свели с человеком, который сказал, что сумеет помочь. Если мы поможем ему. Этому человеку нужны были верные помощники для сложного, опасного дела. Один из его людей погиб, и его нужно было срочно заменить. Взамен тот человек пообещал дать нам оружие, которое может лишить жизни охотника.
— Это оружие изготавливают из костей других охотников. Верно?
— Верно.
— Он дал вам его?
— Пока нет. Вольфганг сказал, что поначалу с нами будут расплачиваться деньгами. Большими деньгами, прошу заметить! Очень большими. А потом, когда подтвердим свою преданность, мы получим оружие.
— Что это за человек?
— Не знаю, клянусь! Но это страшный человек. Он якшается с нечистью. Может устроить так, чтобы твари сами нападали на охотников. И на простых людей тоже, конечно. Но простые люди…
— С простых людей костей не получишь, — кивнул я. — Это так — второй сорт. Чисто чтоб без дела не сидеть. А чтобы хорошо заработать, истреблять нужно охотников.
Шляпник открыл было рот. Но посмотрел мне в глаза. Увидел там нехорошее и снова затрясся. Врубил старую пластинку:
— Мы недавно в этом промысле! Мы сами никого не…
— Кто из охотников погиб по вашей подлости⁈ — взревел вдруг Гравий. — Сидор? Адриян Хромой? А может, Любава?
При последнем имени шляпник задумался.
— Да. Кажется, была какая-то девица…
Я ничего не успел сделать.
В горло шляпника просто и незатейливо вонзился ледяной кол. Пробил его шею насквозь и пригвоздил шляпника к стене.
Брызнула кровь. Чёрные выпученные глаза выпучились ещё больше. А через секунду потухли.
