"Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Войтенко Алекс

А при отплытии я долго стоял на корме «Востока», с тоской глядя на удаляющийся берег страны, успевшей мне полюбиться, несмотря на неприятности последних дней. Впрочем, неприятности случались здесь со мною и ранее, но хороших событий было значительно больше, потому и столь грустно было прощаться с новой родиной. Жаль, безумно жаль. Ведь я мог сделать ее еще лучше, еще сильнее. А теперь остается надеяться только на выздоровление Федора, поскольку лучшее, что могла сделать фактически пришедшая сейчас к власти группа друзей детства правящего монарха, – так это просто ничего не трогать, позволяя делам идти самотеком. Но что-то мне подсказывает, что эти дилетанты, возомнившие себя государственными деятелями, поспешат всюду засунуть свой нос и все испортят. Ах, почему я ничего не смыслю в медицине? Как хорошо было бы ускорить выздоровление старшего царевича. Без него нам всем просто беда.

10

Погода начала портиться уже к обеду, а ночью разыгрался самый настоящий шторм. И хотя опытные мореплаватели утверждали, что ничего страшного не происходит, мол, самый обычный средний шторм, но нам этого вполне хватило, чтобы проникнуться особой любовью к морским путешествиям. Хорошо еще, что маленький Павлуша заснул несмотря ни на что, нам же с Натали такая роскошь, как сон, оказалась недоступна.

Корабль швыряло по волнам, пол каюты ходил из стороны в сторону, каркас и обшивка судна немилосердно стонали и трещали, ежеминутно заставляя задумываться о тщетности человеческого бытия и мечтать ощутить твердую землю под ногами. Какая жалость, что до Рунгазеи невозможно добраться по суше! А уж о том, что плыть до Нового Света придется почти месяц, думать вообще не хотелось.

Слава богу, что к утру волнение на море улеглось, и только тогда нам удалось заснуть. Разбудил меня уже ближе к полудню настойчивый стук в дверь каюты.

– Михаил Васильевич, проснитесь, Михаил Васильевич! – голос у Игната был встревоженный.

– Не кричи! – хрипло проворчал я, спеша к выходу, чтобы мой бесцеремонный телохранитель не успел перебудить всю мою семью. – Что случилось? На завтрак опаздываю?

– Скажете тоже, – обиженно протянул Лукьянов, – капитан вас просит подняться на мостик, корабли какие-то за нами увязались.

Не было печали! Мало нам шторма, еще корабли какие-то принесло дурным ветром! И что-то мне подсказывает, что корабли это не наши, а значит, фрадштадтские. Просто потому, что шансы встретить в этих местах корабли других держав ничтожно малы.

– Доброе утро, Петр Михайлович! – поприветствовал я капитана Рагозина спустя пять минут, уже одевшись и наскоро приведя себя в более-менее пристойный вид.

– Добрый день, ваше сиятельство, – улыбнулся Рагозин, но улыбка не задержалась на его лице дольше пары мгновений, быстро уступив место выражению крайней озабоченности.

– Что тут у нас?

Я глянул по сторонам и обнаружил «Морскую птицу», идущую впереди и немного правее метрах в трехстах от «Востока». Далеко сзади маячили белые пятнышки парусов. Поднеся к глазам бинокль, я сумел насчитать три преследующих нас корабля. Ни типа судов, ни флагов различить я не смог. Даже не мог сказать, точно ли они идут с нами одним курсом.

– Три паруса на горизонте. Полагаете, что это фрадштадтцы?

– Четыре, ваше сиятельство, точно четыре. А кроме этих поганых островитян, там просто некому быть.

– А что за корабли, сказать можете?

– Насчет одного пока точно не скажу, но что три других фрегаты – это точно.

– И вы уверены, что они идут за нами?

– Утром они шли другим курсом, но, обнаружив нас, пустились вдогонку.

– Скверно.

– Да уж, ничего хорошего.

Это точно. Корабли у нас не военные. Это не значит, что мы совсем уж не в состоянии постоять за себя – от каких-нибудь шальных каперов отобьемся, но вести полноценный морской бой против военных кораблей – это уже слишком. На наших «торгашах» всего по восемнадцать орудий, плюс не такой уж большой запас боеприпасов к ним, да и канониры не профессионалы. Эти кораблики приспособлены для перевозки грузов, а не для войны.

С другой стороны, за торговыми судами гоняются с целью захвата груза, а не уничтожения судов. Так что повредить нам корабли артиллерийским огнем островитяне могут, но пускать ко дну или сжигать не станут. Корабль – это очень ценный приз, так что нас будут захватывать.

Была, правда, еще одна версия, совсем уж нехорошая. Существует ведь вероятность, что эти фрегаты направлены в море по чьей-то своевременной наводке с нашего, таридийского берега. И, возможно, в планы этих доброжелателей не входит оставлять меня в живых. В таком случае могут и постараться пустить меня ко дну, но как-то я не сильно верю в это. Фрадштадтцам выгоднее и меня захватить живым, и корабли привести на Острова в качестве приза. Так что абордажного боя не избежать.

– Как насчет уйти от погони? – вяло поинтересовался я, прекрасно понимая, что услышу в ответ.

– Ночью можно попробовать сменить курс и уйти южнее, но шансы невелики, сейчас полнолуние. – Рагозин поднес к глазу подзорную трубу и с минуту вглядывался в корабли противника. – Догонят. Если не ночью, то утром точно догонят.

– Мы уже миновали Чистяково?

– Нет. Чистяково там, – капитан махнул рукой в северо-восточном направлении. – Но мы не успеем, перехватят.

– Да и шут с ними, – резко сказал я. Что-то этот Рагозин с каждой минутой все больше действует мне на нервы. Только и твердит с мрачным видом «нас догонят, нас догонят». Будто ждет, что я решу все проблемы, хотя в сложившихся обстоятельствах логичнее было бы ждать каких-то дельных предложений от него. Я-то здесь просто пассажир, не сильно дружащий с морским делом. – Берите курс на Чистяково, пусть гонятся.

– Но что нам это дает?

– Когда мы возьмем их на абордаж, не так далеко тащить придется! – отрезал я и отправился в каюту.

Не повезло нам с капитаном. Придется как-то выкручиваться. Опять…

Всю вторую половину дня и ночь наша маленькая эскадра на всех парусах мчалась в сторону чистяковского порта, однако преследователи не отставали. При свете полной луны нечего было и думать о попытках поиграть с противником в прятки – видимость ночью была прекрасная.

Ближе к утру фрадштадтцы, уже не таясь, подняли на мачтах свои флаги и разделились на две идущие параллельными курсами группы. Расчет был прост и ясен – зажать нас в тиски. В голову мне пришла смешная мысль, что хорошо бы было, если бы островитяне начали обстрел, пустив все свои ядра с перелетом. Чтобы они точнехонько приземлились на палубу их же кораблей, идущих по другому борту от нас. Но это даже не из области фантастики, это уже была бы какая-то мультяшная история, надеяться на которую, конечно, не имело смысла.

Около пяти часов утра я в очередной раз поднялся на капитанский мостик и больше уже его не покидал. «Морская птица» сейчас шла впереди нас, изображая из себя более важное судно, бегство которого «Восток» готов прикрывать. Так себе уловка, и вряд ли она даст нам большое преимущество, разве что чуть собьет противника с толку. Вообще же двойное превосходство в численности не заставляет фрадштадтцев ломать голову в выборе тактики – я сильно удивлюсь, если какому-то из наших кораблей в соперники достанется всего один фрегат.

К семи часам фрегаты «Леди» и «Гроза морей» обошли нас, соответственно по левому и правому борту, но держались на почтительном расстоянии, потому никакой надежды достать их огнем корабельных орудий не было. Теперь нас стремительно догоняли «Пепел» и «Дрозд», и они уже держались значительно ближе.

На мастерство канониров торговых судов я не очень-то надеялся, хотя пушки были новыми, следовательно, в дальности стрельбы должны были превосходить островитян. Но может ли это иметь какое-то значение, когда общее соотношение количества орудий колеблется где-то в районе двести к тридцати шести не в нашу пользу?

А вот на кого я мог полностью положиться, так это на перевозимых в трюме солдат сводного Белогорского пехотного батальона, но демонстрировать их противнику раньше времени не собирался. Пусть сюрприз будет.