Пришествие Зверя. Том 3 - Хейли Гай

В поведении Верховных лордов — тех, чьего присутствия потребовал Курланд, — по-разному проявлялась их внутренняя борьба с негативным давлением ее сознания и неумолимым воздействием на их души.

Юскина Тулл и генерал-фабрикагор Кубик сидели рядом по одну сторону длинного стола, с другой стороны расположились адмирал Ланьсан, Виенанд и Гибран. Дракан Вангорич, в дальнем конце, был преисполнен не то внимания, не то равнодушия. Ассасин не входил официально в Верховные Двенадцать, но стал неизменным участником заседаний, как и лорд-командующий, и Курланд подозревал, что иные из менее информированных коллег забыли, что формально выше его по званию.

Невзирая на недавние разрушения, библиотека Кланиум осталась в значительной мере проектом, демонстрирующим тщеславие Ланьсана. Каковы бы ни были недостатки лорда-адмирала в делах масштабных стратегий и управления государством, он проявлял себя как вполне способный командующий, действуя на более скромном уровне. Хронометрические экраны, гололиты и проекторы, установленные во многом за счет книг и других переносных средств хранения информации, прежде занимавших полки, то ли случайно, то ли намеренно создали обстановку, отлично подходящую для зала совещаний.

Большие экраны, окружающие стол, заполняла скалящаяся морда орка — не совсем неподвижная, она то чуть приближалась, то отдалялась, словно кто-то удерживал ее, не давая вырваться на свободу. На всех экранах изображение разделяли две вертикальные линии помех. Шишковатый нос здоровяка и раззявленная пасть были ближе всего к фокусу пикт-захвата. Выражение их вполне соответствовало тому, какое следовало иметь орку, голову которого сдавливал силовой кулак дредноута Черных Храмовников. С каждым скачком закольцованных кадров вперед и назад глаза ксеноса то заметно сближались, то раздвигались обратно. От трещин в его черепе исходили эманации энергии, порождая странные, тревожащие образы на средстве передачи информации, которые проявлялись лишь тогда, когда воспроизведение приостанавливалось, как сейчас.

Курланд вовсе не удивился, что все — за исключением Юскины Тулл, судя по зачарованному выражению ее лица, — уже видели съемки с Джеленика IV. Он свыкся с мыслью, что любые сведения, известные более чем одному человеку в стенах Дворца, быстро становятся общеизвестными.

— Это, — сказал лорд-командующий, — как вы все, вероятно, уже знаете, съемка, сделанная во время боя между силами Черных Храмовников под командованием почтенного Материка и орочьей стаей. Экипаж «Перехватчика» ценой больших трудностей доставил ее на Терру, поскольку был убежден, что это и есть слабое место чужаков, которое мы все так давно искали. Их псайкеры. Просто до сих пор у нас не было возможности использовать эту информацию.

Игнорируя бормотание заинтригованных лордов, Курланд протянул руку мимо госпожи Брассанас, чтобы нажать кнопку интеркома, вделанную в панель в конце стола.

— Брат Тейн, ты нашел магоса Лаврентия?

— Да. Похоже, он свернул не туда в комнате управления воспроизведением.

— Пожалуйста, проводи его сюда, брат.

Одна из огромных двустворчатых дверей со скрипом отворилась внутрь, растревожив стайку герольдов-серафимов, сидевших на перемычке, — они заметались, вопя: «Тейн! Тейн!». Магистр ордена Кулаков Образцовых придержал дверь, и со странно рассогласованным щелканьем металлических «ног» по паркету к столу поспешил Фаэтон Лаврентий.

От магоса, которого прикомандировали ко Второй роте Имперских Кулаков для изучения ардамантуанских хромов, почти ничего не осталось. Разве что глаз, упрятанный посреди вокс-воров, механосенсоров и эмотивного панциря, придающих адепту черты насекомого. Да еще какие-то следы прежней личности. Все прочее было реконструкцией, причем, по мнению Курланда, не такой, какой заслуживал магос биологис, — впрочем, как и кто угодно другой.

Лаврентий обошел стол на трех металлических конечностях, приподнимавших края плохо сидевшего на нем одеяния, и щелчками механодендритов распределил пакеты данных. Голос его тоже был грубо синтезированным.

— Вы начали обсуждать орочий подвид mysticus, верно? — Он обратил глазное яблоко к Курлапду, и тот кивнул. — Хорошо, хорошо. Прошу прощения за задержку, лорд-командующий, но я уже изучил эту съемку кадр за кадром тысячу одиннадцать раз, и у меня много неотложных дел.

— Как и у всех нас, — пробурчал Ланьсан.

Возможно, когда-то Лаврентий был в достаточной мере человеком, чтобы заметить не слишком хорошо замаскированный укол, но не сейчас.

— Как проницательно заметил почтенный дредноут- маршал, орочьи псайкеры — их слабое место. Сознание каждой отдельной особи работает как своего рода психическая машина, реагирующая на его настроение и наращивающая свою мощь экспоненциально в присутствии других орков.

— Зеленый Рев, — сказал из-под капюшона Гибран, эмиссар Патерновы от Навис Нобилите, явно более других страдающий от присутствия Рыцаря Забвения. — Мы знакомы с этим эффектом.

— Орочьи псайкеры умеют поглощать эту силу и выпускать ее в концентрированной направленной форме. Как мы наблюдали на Улланоре, чем серьезнее мы атакуем, тем сильнее становится психическое поле чужаков. Но, как вы все видели, — он показал на изображение, застывшее на экране, — поток силы можно повернуть.

— Потенциально полезно, — сказал Вангорич, пролистывая инфопакет с наигранной непринужденностью. — Но, чтобы это использовать, нам бы пришлось выманить орочьих псайкеров, а враги слишком умны, чтобы допустить такое. На Улланоре этого не случилось.

— Именно поэтому мы должны захватить одного, — произнес Курланд. — А лучше — больше.

— Вообще говоря, как минимум трех, — уточнил Лаврентий. — Базиликон Астра и группа Великого Эксперимента определили три орочьих колонии, где доминирует генотип подвида mysticus. Мои коллеги полагают, что наблюдаемый эффект можно воспроизвести искусственно. И направить на разрушительные цели.

— Операция такого масштаба потребует больших человеческих ресурсов, — сказал Ланьсан не без самодовольства — он оказался на привычной территории. — И огневой мощи. Мы — Совет Двенадцати. В здравом уме мы не можем одобрить подобную операцию, не проголосовав единогласно. Как минимум лорд Верро должен присутствовать здесь и говорить от имени Астра Милитарум.

Тулл и Гибран серьезно кивнули. Вангорич откинулся в кресле и со вздохом воззрился в потолок.

— Позвольте мне все прояснить, чтобы не возникло недопонимания. — Курланд подался вперед. Все, кроме Вангорича и Кубика, заметно отодвинулись назад. — Это не дискуссия. Я не спрашиваю вашего мнения, и мы не голосуем. Времени собирать флот нет, а если бы и было, печальная правда состоит в том, что после Улланора мы не располагаем ресурсами для экспедиции подобного масштаба. Мы должны научиться действовать быстро и решительно, и именно поэтому истребительные команды Караула Смерти «Умбра», «Ловчий» и «Тигр» под командованием сержантов Кьярвика, Тириса и Талвея и при поддержке Сестер Безмолвия уже отправлены в эти миры.

— Уже. Отправлены.

Виенанд произнесла эти слова так, будто они были слишком важны, чтобы ютиться в одном предложении.

— У вас это звучит так зловеще, — сказал Вангорич.

— Правда? — Виенанд повернулась к Курланду спиной. — Сенаторум признает необходимость Последней Стены и Караула Смерти. И их эффективность. Но многие из нас, включая меня, не одобряют ни то, ни другое. А теперь вы ведете себя так, будто единолично командуете ими? Насколько понимаю, вы даже начали расширенный набор рекрутов, не ограниченный орденами, напрямую пострадавшими при Улланоре. — Она заглянула в лежащую перед ней толстую пачку рукописных заметок. — Тирис и Талвей из Гвардии Ворона и Штормовых Повелителей. Насколько именно сейчас велик Караул Смерти, лорд- командующий? Вы не вправе обходить Кодекс Астартес путем подобных уловок.

— Мы что, опять будем спорить по этому поводу? — спросил Вангорич.

— Запрос, — сказал Кубик монотонным механическим голосом. Он заговорил впервые с тех пор, как Тейн собрал их здесь. — Возражение озвучено по отношению к тем из нас, кто не присутствует, но что касается тех, кто явился? Зачем мы здесь?