Газлайтер. Том 16 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Господин, Жора Краб к вашим услугам! — произносит он с лёгким поклоном, затем спешно добавляет: — На вашей яхте, там, дым пошёл. Небольшой, но выглядит серьёзно.

Дубный тут же встревоженно поднимает голову:

— Неужели гриль забыл выключить? — бурчит он.

Я точно знаю, что гриль выключен, так что мысленно связываюсь с Дубным:

«Это явно ловушка, но ты сходи проверь яхту. Заодно не забудь кое-кому сломать шеи на месте.»

Дубный кивает и, взяв себя в руки, направляется к выходу. Жора Краб остаётся крутиться рядом, моряк явно нервничает. Он постоянно оглядывается, как будто проверяет, кто нас видит. Наконец, с излишней настойчивостью он снова обращается ко мне:

— А не хотите ли прогуляться, господин? Тут недалеко есть одна примечательная штука — статуя русалки. Говорят, она приносит удачу. Ну, и подышать свежим воздухом не помешает. Всего за червонец готов вас проводить. Сделаю экскурсию по набережной в лучшем виде.

Я хмыкаю. Экскурсию, как же. Ищи дурака. Но с тобой и твоей шайкой отморозков нужно разобраться. А червонец за такую возможность — это даже дёшево.

— Ладно, — спокойно отвечаю, вставая из-за стола и жестом приглашая Лакомку следовать за мной. — Веди. Посмотрим на твою русалку.

Краб ведёт нас к набережной, где стоит старинная бронзовая статуя русалки. Она возвышается над водой, отливающая на закатном солнце золотистыми бликами, рыбий хвост изгибается к дорожке, словно приглашая прикоснуться.

— Красиво, — отмечает Лакомка, разглядывая бронзовую фигурку.

Я, напротив, не отвожу взгляда от воды за оградой. Там разворачивается подозрительное судно, разворачиваясь огромным гарпуном в нашу сторону. «Достопримечательность» явно подготовлена как часть ловушки.

— Хочешь удачи, госпожа? Погладь хвост русалки, — внезапно предлагает Краб, и в его голосе слышится наигранная доброжелательность.

— Удача? Её много не бывает, — усмехаюсь я и смотрю на Лакомку. — Позволишь, дорогая?

Она отвечает с лёгкой улыбкой:

— Конечно, мелиндо. Пробуй.

Протягиваю руку к бронзовому хвосту и едва касаюсь его, как через меня проходит мощный электрический разряд. Боль острая и обжигающая, но я выдерживаю, не показывая вида. Бесчлин «включен» заранее, и дроу-легионер мгновенно начинает регенерацию повреждённых тканей.

«Опять тебя выручать, человек» — доносится в голове голос легионера, глухо и недовольно.

«Да не ной, ушастый, — фыркаю мысленно. — Ты и так застоялся. Пора поработать».

Получается, к статуе провели электрический разряд. Умно. Самое прикольное — никакой магии, иначе ловушку заметил бы сканер.

Мой взгляд выхватывает мельчайшие детали — обнажённый металл, провода, замаскированные под неровности бронзы. Хитро придумано: проводка электрического разряда, но без всякой магии. Это действительно могло сработать на слабом боевике-маге, ведь сканер не засек бы такой банальной ловушки.

— Мелиндо, всё в порядке? — раздается будничный голос Лакомки. Она, конечно, всё понимает, но виду не подает.

— Безусловно, — киваю. — Просто заряжаюсь удачей.

Я не отвожу руку, расслабившись и выдерживая жгучую боль. Пальцы слегка подрагивают. Напряжение проходит сквозь тело, электрические разряды словно пробиваются по венам. Нет, я мазохист, конечно. Просто не люблю тратить энергию впустую, а электричество — это и ведь есть самое что ни есть чистая энергия. Вот сейчас и используем ее впрок.

«Включаю» молниевика-легионера, и разряд, накапливавшийся внутри, резко вырывается наружу. Моя цель — пиратское судно, и я не промахиваюсь. Удар молнии пронзает его, словно огромный электрический кнут, и уже через мгновение раздается громкий треск и разлетаются искры.

Молния получилась впечатляющая! Энергия бьёт мощным разрядом, мгновенно распространяясь по палубе вражеского судна. Главное — потратил собственную ману лишь на заживление собственных ожогов, так что затраты своей энергии минимальны.

Корпус посудины буквально разлетается от удара, а по палубе начинает распространяться огонь, разгораясь всё сильнее. Пираты, не успевшие опомниться, только и успели что выпустить в нашу сторону гигантский гарпун, но и сами исчезли в пожаре.

Переключаю молниевика на магнетика Винта и, сосредоточившись, перехватываю гарпун в воздухе. Сила легионера нарастает, и я мгновенно перенаправляю смертоносное копьё в сторону — прямо в Краба. Тот резко пытается убежать, но не успевает: здоровенный дрын вонзается ему в бедро, превращая конечность в фарш.

Пригвождённый к брусчатке набережной, Краб тихо стонет. Его глаза уже начинают стекленеть, а мысли полны невыносимой боли и паники. Жить ему остаётся считанные секунды, и я чувствую, как последние вспышки разума медленно гаснут. Это целая вечность, когда ты телепат.

Вскользь сканирую его разум. Картина ясна: нападение устроила банда, известная как…. «скоты»? А нет, «Скаты». Пятеро их бойцов сгорели в молнии, но трое оставшихся сейчас пытаются взять в кольцо Дубного.

— Лакомка, прикинь, это банда «Скаты», — говорю альве, разрывая ментальную связь с умирающим. — Говорящее название, особенно если заменить одну букву.

Лакомка фыркает и бросает взгляд на горящее судно, чьё пламя освещает набережную:

— У них определённо выдался не лучший день.

— Им стоило сегодня погладить хвост русалки на удачу, — киваю.

Вскоре появляется Дубный, его рубашка в свежих пятнах чужой крови. Лицо серьёзное, но дышит он ровно — значит, обошлось без ран.

Протягиваю ему платок, и он принимает его с коротким кивком.

— Ни за что не угадаете, чем меня пытались подстрелить… — говорит он, вытирая кровь с рук.

Я ухмыляюсь:

— Гарпуном.

Дубный замирает, явно удивлён.

— И откуда ты это знаешь, шеф?

Я лишь пожимаю плечами:

— Телепат, помнишь?

— Но ты же сейчас не читал мои мысли, шеф, — он хмурится. — Не читал же?

— Твои — нет, — усмехаюсь.

Дубный только сейчас замечает, что за набережной вдалеке виднеется горящая пиратская посудина. Огонь пожирает корпус, а густой дым поднимается к небу, словно печальная завеса. Он молча кивает в её сторону и бросает быстрый взгляд на меня, но я только усмехаюсь.

— Хорошо погрелись, — спокойно комментирую.

Мы уходим от бронзовой статуи русалки к автостоянке, где нас ждёт трансфер. Отправляемся в загородный дом Теэт Таллинны. Машина плавно катится по ухоженным дорожкам, и через некоторое время мы оказываемся у небольшого особняка, окружённого садом. С первого взгляда место кажется уютным и явно не принадлежит простому садовнику.

Ещё в машине я надеваю кольцо главы рода, чувствуя знакомую тяжесть на пальце. Это не просто украшение — символ моего статуса, который порой важнее слов.

Когда мы наконец прибываем в загородный дом Теэта Таллинны, перед нами открывается неожиданная картина: бывший профи Царского банка в старой одежде садовника, склонённый над грядками. Он возится с землёй, с видимым удовольствием ухаживая за какими-то растениями. На мгновение я удивляюсь — не каждый день встречаешь экс-банкира, который настолько предался простым радостям жизни. Лакомка, напротив, смотрит на него с явным одобрением, и её взгляд полон уважения. Ну да, цветочки, помидорчики… это её стихия.

— Приветствую, господин Теэт! — громко окликаю я, подойдя ближе.

Теэт медленно выпрямляется, его лицо на мгновение застывает в недоумении, пока он не замечает кольцо на моей руке. Его взгляд становится внимательным, а потом он моргает, словно только что осознав, кто перед ним.

— Граф Филинов… — изумлённо произносит он, вытирая руки о фартук. — Не ожидал вас увидеть здесь, да ещё и без свиты.

— Для начала попрошу — граф Вещий-Филинов или просто Данила Степанович, — мягко поправляю. — Меня не было возможности предупредить заранее, — объясняю я. — Не смог до вас дозвониться, пришлось приехать лично. Да и прибыл я не как граф, а как иномирский конунг.

Теэт обдумывает мои слова. Он явно не ожидал, что придётся встречать подобных гостей на своей даче.