Фрилансер. Битва за будущее (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Внимание, суд идёт! — огласил пристав. Президиум вошёл, лица всех судей хмурые. Но обречённости не было, то есть какое бы решение они сегодня ни приняли, катастрофическим для себя его не считают.

Стук молоточком. И — прения сторон.

Защитник, как и ожидалось, выкатил претензии по поводу главы клана, целенаправленно озвучив, что оставляет за скобками отмену поставок.

— Уважаемый суд, прошу обратить внимание, — парировал обвинитель, — что никто, ни одна живая душа во власти, не ставил палки в колёса Рубио как клану. Клан продолжил работать, предприятия отгружать, зарабатывать. Если бы всё было как настаивает защита, Веласкесы бы перекрыли семье Рубио все краники, какие можно, сеньор Шимановский и её высочество нам честно озвучили, что они не нищеброды, и какое-то время сами потянут снабжение вместо них. Значит в аргументах защиты есть логическая ошибка.

— Вызываю в качестве свидетеля Изабеллу Веласкес. — А это Рохас, чувствуя, как горит пятая точка, решил взять процесс спасения утопающих (их, членов суда) в руки утопающих.

Бэль устала, уже не была такой агрессивной. Но под присягой ответила, что нет, и в мыслях не было «наезжать». Более того, на Совбезе было принято решение не менять коней на переправе, и ей ОФИЦИАЛЬНО спустили приказ не трогать клан Рубио, не как слова сестры, которые ЕЙ можно и игнорировать, а как волевое указание коллегии ответственных за дела в государстве влиятельных людей.

— Однако, ваша честь, — не унимался защитник, — как понимать ежедневно присылаемые счета от главы клана на огромные суммы? Просто огромные, десятки и сотни миллионов империалов! Выставленные за бутылку минеральной воды и тарелку жареных бананов! Вот эти счета, ваша честь, мы ни одного не оплатили. Как это понимать, если не в качестве попытки разорить наш клан?

Цирк, блин! С конями. Но дело подходило к концу, и расслабляться нельзя. Тем более одна белобрысая принцесска взялась на этот вопрос ответить и помощники поднесли ей несколько папочек, которые она распотрошила, передавая документы на стол судей…

— … Да, ваша честь. Разумеется, ваша честь. Вот, все документы со мной. Вот договоры, вот контакты, вот подписи. Здесь к каждому документику подколота экспертная оценка, сколько такое стоит по рынку, сколько стоило до начала мятежа. И обращаю внимание, что это контракты на поставку в министерство обороны, которые ВСЕГДА были выше среднего по стране! Там испокон веков, со времён Адама и Евы, закладываются откаты, которые и не снились гражданским министерствам. Так что да, ваша честь, я признаю, что удержание сеньора незаконное, выполненное не в рамках процедур, однако сеньор Шимановский как раз об этом и говорил — государство не может функционировать без отлаженной системы поставок. Всё, что делает моя сестра — это попытка вручную, для начала вручную отладить эту систему. Законы и новые процедуры примем позже, когда переживём военное положение — а вот за это мы как раз и боремся.

Всё-таки зря на Белочку наговаривают гадости, что она глупая. Ни разу! Может до хитромудрой Фрейи ей далеко, но она отнюдь не ту-тум-войдите, каковой я сам считал её до встречи в Центральном парке. Просто… А зачем ей показывать свой ум? Подскажите? Чтоб сестра ревновала и считала помехой своей власти?

Снова короткий перерыв, на пятнадцать минут. Для вынесения решения. Я думал дольше проволындаются, но нет — быстро управились. Опять включение в трансляцию, члены президиума красиво, как павлины, с победным видом прошли на свои места.

Собственно прения были не долгими — мы озвучили, что мухи должны быть в одной стороне, котлеты в другой, признав, что «редиски», людей насильно удерживаем. Но так мы ж не скрываем, мы их не похищаем, вот они! Как бы да, просим снисхождения «в связи со сложным положением в стране», но ведь правильно говорят в тюрьме: «Не верь, не бойся, не проси». Просим — значит слабые. Слабые — надо нас придавить и всё-всё запретить. Но за спиной обвинителя стоял я. Весь такой красивый, только что убивший двух их коллег всего лишь за отказ посетить сие милое заседание. И ещё много всего натворивший чуть ранее. А за моей спиной проглядывают штыки «Братства», за которыми — сотен тысяч вооружённых ополченцев. Так что нет, не должны сеньоры ошибиться с решением давить в ответ на просьбу, уж кто, но эти люди обязаны иметь феноменальную чуйку.

— Обвинение, суд с пониманием относится к чрезвычайным обстоятельствам, в которых находится наша страна, — стукнул молоточком Рохас. — Однако даже это не повод настолько серьёзно игнорировать закон. И суд… Верховный суд, как высшая инстанция… Обязывает клан Веласкес и лично её высочество принцессу Фрейю отпустить удерживаемых сеньоров. И в двухдневный срок предъявить все обвинения по всем делам, где произошло нарушение закона. И вернуть все средства так называемых «счетов за завтраки, обеды или ужины», подписанные сеньорами во время удержания. — Стук молоточком. — А также возместить, то есть компенсировать им время пребывания в задержании вне законных процедур.

Ожидаемо вообще-то. Но я не сомневался, что они так скажут. Другое дело, будем ли мы их слушаться, но там столько вариантов, столько пересекающихся факторов, что решение не сейчас будем принимать.

— Далее, — продолжил Рохас, снова молоточек. — Касаемо рассматриваемого дела — суд на данный момент не обладает достоверной информацией об условиях содержания сеньора Рубио, и, соответственно, не может вынести решение о том, является ли его задержание и содержание в плену атакой клана Веласкес на клан Рубио, то есть нет понимания, с чем мы имеем дело — национальной безопасностью или клановой войной. А потому я назначаю комиссию из состава членов президиума Верховного суда для того, чтобы они проехали и лично осмотрели условия содержания сеньора, и пообщались с ним, и внесли ясность по данному вопросу. После чего и будет вынесено решение.

— Уважаемый суд! — Это я подался вперёд, подняв руку. Ибо по спине поползли мурашки от того, что придётся ещё на сутки продлить концертную деятельность. Делать больше нечего ждать их! Да, сеньоры обернутся быстро — прямо сегодня (мы ж должны сеньоров отпустить, пока не отпустили и надо), и комиссию, скорее всего, возглавит Паркинсон — всё будет нормально. Но мы не для того здесь собрались, чтоб тормозить.– Уважаемый суд, я не имею права говорить согласно процедуре, но… Прошу слова!

Рохас нахмурился, но понимающе улыбнулся.

— У нас весь процесс уникальный. Именно потому, что идёт в нарушение огромного числа процедур в связи с особой важностью и угрозой национальной безопасности. Говорите, сеньор спецпредставитель.

Отпустило — получилось. Хрыч мог бы и послать… И что бы я ему сделал на самом деле? Да, я много угрожаю, но надо понимать, всему своё время и место, и реально карать его буду только за ОЧЕНЬ серьёзный косяк.

— Уважаемый суд, у нас есть свидетель состояния сеньора Рубио и двоих его коллег. Это нейтрал, представитель клановой аристократии, не связанный как с кланом Веласкес, так и с кланом Рубио. Мы приглашали этого человека для осмотра состояния и условий содержания целенаправленно, и, соответственно, он может дать показания. Правда, удалённо, но мы можем настроить конференц-связь.

— И что это за человек? — Морщина прорезала лоб председателя. Но такое решение он не рассчитывал и был сбит с толку. Погоди, родной, узнав кто это ты вообще сдать назад не сможешь!

— София Монтеро, герцогиня де Сантана, — не моргнул глазом я. — Могу я попробовать установить с нею связь? Готов ли суд услышать её показания в качестве свидетеля?

— Вы вот так просто привлечёте к процессу герцогиню де Сантана? — А вот тут запредельное удивление старикана. — Привлечёте за минуту, без повестки, уведомлений и подготовки?

— А куда она денется? — криво усмехнулся я, но спохватился — меру надо знать и мне. — У нас вопрос национальной безопасности, и любой патриот, а герцогиня определённо патриот Венеры и адекватный человек, должен оказать максимальное содействие процессу. Да, думаю, откликнется.