Что ж, милая, ты же хотела быть значимой, а не просто быть женой императора, не так ли?
Балтийское море. Где-то западнее острова Даго.
Линкор «Кениг».
27 августа 1917 года
Они потеряли сразу два линкора.
Шедший головным «Кайзер» получил несколько попаданий снарядов и поймал выпущенную подводной лодкой торпеду и теперь кренился на левый борт, фактически перекрыв проход в относительно разминированном фарватере. А «Маркграф», щедро засыпанный бомбами, был еще дважды торпедирован русским эсминцем. Правда, затонул и атаковавший «Маркграф» русский эсминец, но от этого было не легче.
Да и повреждения оставшихся множились с каждой минутой.
Слегка облегчало ситуацию то, что полыхнул пожар на еще одном русском броненосце, и он на время закрыл черным дымом обзор вражеским наводчикам, но это было явно ненадолго, поскольку горящий русский спешил уйти мористее, торопясь очистить видимость остальным.
Нужно скорее вырываться из теснин минных банок и дать русским бой, пока все немецкие линкоры не погибли здесь!
Отдав приказ обходить тонущий «Кайзер» и не отвлекаться на спасательные работы, Бенке велел идти на самом полном ходу вперед. Правда, понятие «самый полный» теперь для шести немецких линкоров было весьма относительным и притом у всех разным. К тому же пожар на «Гроссер Курфюрст» потушить пока не удавалось.
В этот момент «Фридрих дер Гроссе» вновь налетел на мину, а справа по борту один из русских эсминцев, получив прямое попадание главного калибра кого-то из немцев, вспух огромным взрывом.
Со всей очевидностью нужно признать, что бой они проиграли, и проиграли так, как не проигрывала Германия никогда. Это настоящий разгром, и впереди их ждет только смерть.
Но смерть в бою. И они будут сражаться.
Балтийское море.
Где-то западнее острова Даго.
Линкор «Севастополь». 27 августа 1917 года
Адмирал Эбергард то и дело поднимал к глазам бинокль. Пять немецких линкоров вырвались из ловушки и вышли на свободную от мин воду, пытаясь маневром влево вырваться из гибельного для них положения «crossing T» и получить возможность для ведения огня всем бортом.
Выглядели германцы откровенно плохо, да и эсминцев у них почти не осталось. А это им ой как аукнется!
Грохнул очередной залп орудий главного калибра, и палуба «Севастополя» содрогнулась. На расстоянии в сорок кабельтовых бой принимал характер избиения младенцев, в котором четыре русских линкора и два броненосца, окруженные многочисленными эсминцами, имели значительное превосходство в скорости и в маневре. Что не могло не сказаться на ходе артиллерийской дуэли. Русские снаряды попадали в цель чаще немецких.
Внезапно немецкие корабли украсились целым веером мощных взрывов.
Адмирал Эбергард крякнул.
– Так нам ничего не достанется, а всю славу заберет дивизия подводных лодок…
Балтийское море.
Где-то западнее острова Даго.
Линкор «Кениг». 27 августа 1917 года
«Кениг» заваливался набок, погружаясь в воду все быстрее, но орудия единственной уцелевшей башни главного калибра продолжали стрелять.
Вице-адмирал Бенке смотрел в море не видящим ничего взглядом.
Скоро волны моря скроют их от позора.
Как бездарно все.
Лучше бы он погиб раньше и не был всему свидетелем.
Даже не свидетелем.
Виновником.
Так скажут все.
И он сам.
С тяжелым всплеском перевернулась «Кайзерин», а «Кениг Альберт» уже поглотила морская пучина. Горел и тонул «Кронпринц Вильгельм». Заваливался на правый борт «Фридрих дер Гроссе». Да и самому «Кенигу» недолго осталось.
Одиннадцать линкоров.
Лишь одна башня продолжала стрелять из всего могучего флота, вышедшего из Либавы за победой и славой.
Внезапно вокруг приветственно закричали, и Бенке, очнувшись от горестных дум, поднял бинокль. Их последний залп угодил прямо в русский линкор.
Что ж, прощальный салют произведен.
Рига. Рижский укрепрайон.
Штаб операции «Квартет».
14 (27) августа 1917 года
– Государь! Это величайшая победа в истории!
Вокруг все загомонили, наперебой поздравляя меня, произнося здравицы и прочие оды. Я устало откинулся в кресле.
Я был полностью опустошен. В голове почему-то крутился стишок про десять негритят.
…Четыре негритенка пошли купаться в море,
Один попался на приманку, их осталось трое.
Трое негритят в зверинце оказались,
Одного схватил медведь, и вдвоем остались.
Двое негритят легли на солнцепеке,
Один сгорел – и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритенок поглядел устало,
Он пошел повесился, и никого не стало…
М-да.
Остался последний рывок. Встаю с кресла, надеваю на голову фуражку и прикладываю ладонь к козырьку.
– Я благодарю вас, господа. Для меня была честь сражаться вместе с вами в этом бою. Мы победили в невозможном сражении. Сражении, которое, возможно, назовут «Избиение в Моонзундских полях».
Все заулыбались.
– И кстати, господа, а как у нас дела в Пскове?
Глава IX
Моонзундская симфония
Апофеоз и овация
От Российского Информбюро.
Сводка за 14 (27) августа 1917 года
За истекшие сутки наши войска продолжали наступление на южном направлении. Армии Кавказского и Царьградского фронтов двигались вдоль южного побережья Черного моря в направлении Синопа и Зонгулдака, имея целью соединение с десантными частями, занявшими указанные порты накануне.
Победоносно завершилось сражение за овладение последним бастионом Османской империи в Европе – городом Андрианаполем. В ходе сражения особо отличилась бойцы Сводной армянской добровольческой бригады генерал-майора Андраника Озаняна.
Находящиеся в окружении русско-болгарских сил войска Османской империи капитулировали. В настоящее время идет процесс фильтрации пленных, имеющий целью выявление военных преступников, прячущихся среди солдатских масс. Войска союзников входят в город.
Рига. Рижский укрепрайон.
Штаб операции «Квартет».
14 (27) августа 1917 года
– Ну что, господа? Водички попили? В гальюн, извините, наведались? Тогда поехали дальше. Вице-адмирал Бахирев принял командование?
– Так точно, ваше величество. Вместо погибшего адмирала Эбергарда командование над эскадрой Балтийского флота принял вице-адмирал Бахирев. Телеграфировал о готовности эскадры к походу. Авиаматки выйдут сразу после приема вернувшихся гидропланов.
– Дивизия гидропланов?
– На подлете к цели.
– Дивизион подлодок у входа в немецкое минное поле?
– Ждет подхода противника.
– Телеграфируйте Бахиреву мое «добро». Что немецкие линкоры?
– На оба германских линкора передан ультиматум. Ждем четверть часа. В случае если не согласятся открыть кингстоны и сесть в шлюпки, мы их атакуем. Для этой цели на месте остаются раненый «Севастополь», два поврежденных броненосца, артиллерия ТАОН и отряд эсминцев. Дивизия подводных лодок из района севернее острова Эзель выдвинулась в Гапсаль для пополнения запасов торпед и провизии.
– Пленных принимаем?
– Государь, подбор пленных пока затруднен огнем немецких линкоров «Принц-регент Луитпольд» и «Гроссер Курфюрст».
Я побарабанил пальцами по столу.
– В общем, так. Эскадре Бахирева выдвигаться в намеченный квадрат. Авиаматки, приняв гидропланы, следуют тем же курсом в сопровождении крейсеров. Если по истечении четверти часа немцы не разродятся ответом, который нас устроит, топите всех, у кого не будет белого флага, будь то линкор или шлюпка. Возиться с ними некогда, а убеждать добрым словом – много чести. Хватит торпед и снарядов.
