Ника закончила мыть полы в процедурной, вышла в коридор и заперла за собой дверь. Теперь нужно было отнести в подсобку швабру с ведром, найти старшую медсестру, кажется, та сказала, что она будет в сестринской, и, наверно, ей скажут, что делать дальше. Или уже обед? Ника совсем потерялась во времени.
— Надя, вот вы где, — главврач появилась неожиданно. Задумавшись, Ника не сразу увидела её и не сразу поняла, что обращаются именно к ней. — Пойдёмте со мной.
— А швабру, ведро? — Ника растерялась.
— Оставьте здесь. Татьяна Сергеевна сама унесёт или девочек попросит.
Так вот как зовут старшую медсестру. Татьяна Сергеевна. Точно. Мысли заскакали в голове Ники галопом — одна глупее другой. Она послушно шагала за Маргаритой Сергеевной, стараясь не отстать, думала, как хорошо, что она наконец-то вспомнила, как зовут старшую медсестру, и, значит, теперь можно не мучиться, обращаясь к ней или к кому-то другому с вопросом, где эту Татьяну Сергеевну найти, и вдруг посреди этих разрозненных, бестолковых мыслей возник вопрос, и Нику как обухом по голове ударили: а куда собственно её опять ведут. Зачем? И прежний страх вернулся, ожил, вспыхнул с новой силой.
…Маргарита Сергеевна остановилась у двери с надписью «Смотровая № 3», уверенно стукнула костяшками пальцев по белой пластиковой поверхности три раза. Раздался звук поворачиваемого в замочной скважине ключа, дверь тихонько скрипнула, открываясь внутрь. Маргарита Сергеевна обернулась к Нике и посторонилась, пропуская её. Человек, которого Ника не сразу разглядела за крупной фигурой главврача, шагнул навстречу. Красивое, усталое лицо озарила улыбка.
— Здравствуй, Ника.
— Здравствуйте, Олег Станиславович, — Ника осторожно поздоровалась и тут же застыла. Мельников в комнате был не один. Рядом со столом, у дальней стены, опираясь руками на спинку старого потёртого стула, стоял незнакомый мужчина.
— Олег Станиславович, — тем временем проговорила главврач. — Вашего парня, которого вы ко мне отправили, я отвела в отдел кадров, его быстро оформят, и он подойдёт сюда. Если я больше не нужна…
— Да, Маргарита Сергеевна, спасибо, — ответил Мельников. — Я загляну к вам ещё, ближе к вечеру.
Маргарита Сергеевна кивнула и вышла. Мельников быстро запер за ней дверь на ключ, вернулся к Нике, аккуратно приобнял её за плечи и усадил на кушетку.
— Ну, Ника, ты как? Освоилась?
— Почти.
Ника не сводила взгляд с незнакомца. Он был в штатском, но она безошибочно определила в нём военного — насмотрелась в гостях у Ледовских, там у Вериного деда, у кабинета, всё время тёрлись всевозможные чины. Этот тоже был… чин. Среднего роста, крепкий, короткостриженый и гладковыбритый, с простым и немного грубоватым лицом.
— Это полковник Долинин, — Мельников перехватил взгляд Ники. — Не волнуйся, ему можно доверять.
— Владимир Иванович, — представился мужчина и улыбнулся. — Очень рад с тобой познакомиться, Ника. Я — друг твоего отца.
Среди друзей отца Ника его точно не помнила. Но и среди тех, кто в последнее время мелькал в их квартире, где её держали под стражей, она его тоже не видела. Ни с полковником Караевым, ни с этим уродом, дядей Серёжей. Впрочем, другого выбора, кроме как поверить и смириться, сейчас у неё не было.
— Если вы — папин друг, то вы же должны были сообщить ему обо мне. Вы сообщили? Он уже знает?
Полковник покачал головой.
— Нет, Ника. К сожалению, у нас пока нет связи с Павлом Григорьевичем. Станция в блокаде. Но ты не волнуйся, мы работаем над этим. Скоро мы найдём способ сообщить ему и о тебе, и обо всем остальном. Поверь, скоро всё закончится.
— И долго мне ещё торчать тут? — Ника перевела взгляд на Мельникова, потом снова посмотрела на полковника.
— Пока придётся побыть в больнице, — вздохнул Мельников. — Здесь относительно безопасно. Тем более, сейчас, как ты понимаешь, тебя все ищут.
— Да уж, Ника Павловна, — полковник качнул головой. — Устроили вы нам… Зачем же Алексея Петровича-то так приложили?
— Кого? — не поняла Ника, глядя на полковника. Она так удивилась, что даже не сразу уловила смех в голосе Долинина, его полушутливое «Ника Павловна».
— Ну, майора Бублика. Он же собирался тебя сразу отвести к нам, а ты его лампой.
— Значит, он меня к вам хотел отвести? — переспросила Ника и тут же вспомнила — точно, Бублик говорил, что отведет её к полковнику. А она решила, что речь идёт о Караеве, что Бублик с ним заодно. Чёрт, но она же не знала, а Бублик этот тоже хорош — мямлил что-то невразумительное.
— Ко мне. Впрочем, получилось даже лучше, — Владимир Иванович слегка покосился на Мельникова. Тот криво усмехнулся, но промолчал. — Больница — убежище надёжное, но ты, Ника, всё равно поаккуратней, лишний раз лучше никуда не выходить, мало ли кому можешь на глаза попасться.
Ника сжала губы. Мельников тоже вчера просил о том же самом, и, конечно, они оба правы — в её положении надо сидеть тихо, как мышь. Вот только бездействовать ей не хотелось. И так столько времени провела в заточении.
— А Стёпка? — она вдруг вспомнила, что Сашка говорил, что Стёпа здесь, да и Мельников это подтвердил. Ника ещё вчера хотела попытаться его найти, но за ворохом событий совершенно забыла. — Он же тут, да? В этой больнице? Я могу с ним встретиться?
— Да, Стёпа здесь, — кивнул Олег Станиславович. — Он пока не знает про тебя, если, конечно, твои друзья ему не сообщили. Давай так, — он кинул тревожный взгляд на часы, поморщился. — Сейчас мне уже надо бежать, у меня встреча, а ближе к вечеру я заскочу сюда и предупрежу Стёпу. Он сам тебя найдёт. Ты же понимаешь, нам надо соблюдать осторожность.
Ника кивнула.
— Хорошо. Вы же знаете номер моей комнаты в общежитии?
— Конечно, знаем. И ещё… — начал полковник, но тут в дверь постучали три раза, точно так, как до этого стучала Маргарита Сергеевна.
Владимир Иванович быстрым шагом подошёл к двери, открыл её и пропустил в комнату молодого человека, при виде которого Ника едва сдержала крик. Потому что разве что ненавистное горбоносое лицо Караева и слащаво-приторная физиономия дядюшки-психа раздражали её больше, чем эта лопоухая идиотская рожа, мелькавшая перед ней последние дни её заточения.
— Оформился? — коротко спросил Владимир Иванович, запирая дверь.
— Так точно, товарищ полковник. Получил ключи от комнаты и указание завтра приступить к выполнению обязанностей санитара. Здравствуйте, Ника Павловна!
Ненавистная рожа расплылась в глупой улыбке и даже, кажется, немного покраснела.
— Этот… зачем он тут? Он же…
— Рядовой Петренко тоже работает на нас, Ника. И теперь он будет за тобой приглядывать.
— Не надо за мной приглядывать! — возмутилась Ника, разозлившись от одной мысли, что этот придурок теперь будет снова маячить перед её глазами.
— Ника, послушай, — полковник снова улыбнулся. — Это совершенно обычная мера предосторожности. От случайностей никто не застрахован. Нам всем, и мне, и Олегу Станиславовичу, и остальным, тем, кто с нами, и даже твоему отцу, когда он узнает, где ты, будет спокойнее, зная, что рядом всегда находится свой человек, который может защитить тебя в случае непредвиденных обстоятельств. А рядовой Петренко сам вызвался. Вы же даже знакомы, кажется, он был в группе охраны майора Бублика.
Ника почувствовала досаду и раздражение. Этого ещё не хватало, чтобы его дурацкая физиономия снова перед ней мельтешила, но аргументов возразить полковнику не нашла. В общем-то, он был прав, и если она сейчас начнёт упираться и упрямиться, то будет выглядеть глупо. И Ника медленно кивнула, стараясь не смотреть на идиотскую улыбку Петренко.
— Меня Кириллом зовут…
Ника быстро шла по коридору больницы. Сзади, как приклеенный, тащился Петренко, сопя ей в спину. Иногда он что-то бубнил, но Ника делала вид, что не слышит, вести с ним светские беседы ей совершенно не хотелось. Но от этого произнесённого вслух родного имени её вдруг передёрнуло, словно кто-то сорвал пластырь и ткнул со всей силы в едва затянувшуюся ранку. Она резко затормозила и обернулась.
