Рузелю повезло лицезреть таких солдат у себя в деревне. Он видел свежие раны, оставленные острыми клинками, и видел зажившие шрамы, полученные в бою, когда самого Рузеля еще не было на свете.
Зажившие увечья на коже девочки были ей не погодам.
— Инга! — воскликнул мальчик, подбегая к девочке. — Ты жива?
В ответ девочка лишь громко замычала. Её ладони с животной яростью принялись копать землю, ворошить пепел, пытаться за что-то уцепиться, но всё, за что пальцы могли ухватить — горячий песок.
Девочку охватил озноб, ужасный кашель скрутил пополам. Перепачканные пеплом ладони всё же упёрлись в землю, и девочка привстала. В ту же секунду её вырвало. Изо рта полилась багровая густая жидкость, растянувшаяся тонкими росчерками до земли. Девочка не успела отереть рот ладонью, как обнажённое тело вновь скрутило, и её вырвало повторно.
Рузель опустил глаза на быстро расползающуюся по земле лужу рвоты, в которой смог разглядеть что-то необычное. Нечто живое и извивающееся. Похожее на червяка, но очень тонкий и очень длинны, почти как конский волос, только с один отличием — по центру виднелся серый комочек, словно червячок съел семечку подсолнуха, но переварить не смог.
Охваченный любопытством, мальчик наклонился, чтобы разглядеть получше странное создание. Раньше ему доводилось видеть копошащихся червей в коровьем навозе, однако сейчас зрелище было куда красочным и необычным. Прямо на глазах Рузеля серый комочек лопнул, червячок свернулся калачиком, и то, что Рузель принял за семечко, оказалось мерзкой мухой. Маслянистое тело выбралось из вымазанного багровой рвотой червячка, омыло тонкими лапками серебристые крылья и тут же взмыло в воздух. Рузель хотел поймать противное насекомое ладонь, но промахнулся. Муха подлетела к недостроенной квартире на девятом этаже и скрылась где-то внутри, в одной из комнат, куда Рузель уже точно не решиться зайти.
Мальчик моргнул.
Мухи больше не было видно.
— Где… где я… — прохрипела девочка.
Мальчик посмотрел на неё. Усевшись на колени, девочка удивлёнными глазами взирала на него. И чем дольше он молчал, тем больше лицо девочки кривилось от страха.
— Что со мной… — вновь прохрипела девочка, но уже оглянувшись по сторонам.
Она не сразу поняла, что сидит обнажённой. Длинные черные волосы скользнули по её плечам и опустились к животу, когда она вновь посмотрела на Рузеля. Мальчик смутился, опустил взгляд. Девочка быстро сообразила, что к чему, рукой прикрыла грудь и вся сжалась, будто оказалась на площади, перед глазами сотни похотливых мужчин.
— Мальчик, — произнесла девочка нежно. — Где я? Что это за место?
— Кровавый город, — шепнул мальчик, не поднимая глаз.
— Как я здесь очутилась?
— Вы пришли сюда спасти нас.
— Вы? — удивилась девочка.
Рузель наконец поднял глаза, но лишь для того, чтобы бросить взгляд в сторону раздавшегося вдалеке голоса. Там громко вопила женщина. Обнажённая, с длинными рыжими волосами.
— Инга! — ревела она. — Инга… я нашла тебя…
Хромой поступью, изредка переходя на бег, рыжеволосая дева подошла к детям. Её кожу, как и кожу девочки, покрывали сотни шрамов, а рельефную мускулатуру, неумело прячущаяся под бледной плотью сложно было обозвать женской. Опытный мужчина заметил бы в её взгляде радость и счастье, но Рузель увидел лишь слёзы.
— Инга, — взвыла женщина, падая перед девочкой на колени. — Ты жива!
— Я ничего не помню… — прошептали сухие девичьи губы.
Рузель заметил взгляд девочки, скользящий в полной растерянности по лицу рыжей девы. Она действительно ничего не помнит, даже эту женщину.
— Мы живы, Инга! — воскликнула рыжая дева. — Магия рассеялась! Ты победила! Пойдём, нас ждут.
— Кто? — уточнила Инга.
Женщина с длинными рыжими волосами помогла девочки встать на ноги. Подозвала к себе мальчика, и вместе они зашагали прочь по страшной улице в окружении жутких домов из пульсирующих вен, жил и сосудов.
— Друзья, Инга, — усмехнулась женщина. — Нас ждут друзья.
Евгений Понарошку
Государственный маг. Ученичество. Книга 1
Глава 1
В затуманенное сознание то и дело пробивались звуки, весьма подозрительные, надо сказать. Грохот металла, так похожий на звук решеток из зверинца учителя. Где-то в отдалении слышался крик и отголоски злобной ругани.
Я бы открыл глаза, но сразу это сделать не вышло. Разум находился в отвратительном дремотном состоянии. Даже при малейшем движении накатывали тошнота и боль столь сильные, что хотелось вновь погрузиться в уютное забытье.
Не давало это сделать лишь одно. Ощущение раны, нанесенной душе, не несло физической боли, но заставляло страдать не меньше.
«При душевных повреждениях обязательно оставайся в сознании, пока не упорядочишь мысли! Иначе можешь не проснуться».
Именно это наставление учителя набатом ударило в голову, заставляя вырвать себя из липких объятий полудремы.
«Нельзя спать! — скомандовал я сам себе. — Не вздумай уснуть».
Усилием воли вновь открыл глаза. Взгляд скользнул по кирпичной стене со следами копоти от факелов. Вид грязного помещения и разбросанных повсюду угрожающего вида инструментов помог отогнать сон.
Место показалось мне незнакомым. Осознав это, я понял, что вообще как-то плохо представляю, кто я и где я. В голове теснились смутные обрывки воспоминаний, все никак не желавшие сложиться в цельную картину.
«Что за дрянь происходит?» — возник в голове тревожный вопрос.
Понимание, что мне грозит опасность, заставило действовать осторожно. Медленно повернув голову, я осмотрел себя. Одетый в какую-то грязную рвань, я лежал на большом столе, сколоченном из почерневших от времени досок.
В помещении никого не было, а звуки доносились из темноты коридора где-то в стороне, что давало возможность действовать. Я попытался размять конечности. Тут же накатил букет неприятных ощущений, начиная от онемевших мышц и заноз от грубых досок и заканчивая все той же угнетающей травмой души.
«Настоящий маг привычен к боли и страданиям, — мысленно произнес очередную фразу учителя, коих у него было столько, что хватало на все случаи жизни. — Ты жив, пока есть, чему болеть».
Сконцентрировавшись и преодолев все неприятные ощущения, я привстал и опустил ноги на лавку, попутно продолжая осматриваться. Сознание тут же отметило множество странностей. Комната и стол были непропорционально большими, будто сделанными для человека намного выше. И это притом, что именно я в любой компании непременно оказывался дылдой.
Приказав себе не отвлекаться на мелочи, внимательнее осмотрел комнату. Сумрак помещения едва освещала пара факелов. Самой заметной деталью здесь был второй стол, на котором поблескивали инструменты, похожие на воплощенные фантазии вивисектора. Взгляд зацепился за сероватую газету, брошенную там же.
«Надо хотя бы глянуть, какое нынче число, — пришла в голову идея. — Может, и вспомню что-то».
Понять, что произошло и где я оказался, сейчас было чертовски важно. Осторожно делая шаг за шагом, чтобы не навернуться на грязном полу, я подошел ближе. Дрожащие пальцы коснулись бумаги. Неуклюже развернув ее, по привычке поднес газету ближе, но с удивлением отметил, что глаза прекрасно видят при слабом освещении, будто привычной близорукости как не бывало.
Хм, я был близоруким?
«Евразийский вестник, — крупными буквами было написано наверху. — Недобор в школе государственных магов. Сельскохозяйственный кризис на Польских островах. Очередной виток конфликта между старой и новой аристократией. Какие последствия грозят…?»
Я бегло пробежался по заголовкам. Что это за бред? Такие привычные слова собирались в какую-то несуразицу. Какие еще Польские острова, какая школа?
Вопросы возникали в и без того больной голове один за другим, грозя разорвать её пополам. Вместе с ними появились сомнения в собственной вменяемости.
