Я – Легенда 2: геном хищника (СИ) - Гарцевич Евгений

— Стой, назад! — крикнул я, выкручивая винтовку из-за спины и целясь…

Пока не понял куда. Переводил прицел с повозки на лужу, с лужи на деревья и обратно на повозку. Потом все-таки на лужу…

От нее шло что-то непонятное. Пока смутное чувство, будто надо нырять, а я не умею плавать. Но с каждым мгновением я чувствовал, как что-то приближается.

— Клара, бегом к машине! — повторил я, сам делая пару шагов назад.

Из лужи и из песка перед ней на нас что-то неслось. Что-то мелкое, шустрое и вертлявое. Относительно кафферов мелкое. Мое шестое чувство четко себе представляло какой-то черный сгусток в виде палки колбасы длиной сантиметров пятьдесят и диаметром около десяти. И эта, явно мясная хрень неслась на нас. И при этом была не одна.

Потянул спусковой крючок я где-то за секунду, как что-то появилось из песка. Первый, наверное, это был червь, взвился в воздух, разбрасывая во все стороны песок, раскрыв круглую пасть. Еще и шипел, как сигаретный бычок, опущенный в воду. Только этот гаснуть не собирался. И даже, когда пуля поймала его на излете, вырвав из мерзкой тушки шмат кожи, мяса и какой-то слизи, все равно не сразу успокоился.

— Да чтоб вас всех, — взревела Клара. — Это сердцееды!

— Ага, так и понял, что милые существа…

Я отступил, ускоренно перезаряжаясь. Подбитый червяк, наконец, затих, но чуйка шакраса указывала еще как минимум на четверых. И два тут же выпрыгнули из воды. Не долетев до меня, шмякнулись на песок и, извиваясь, наперегонки поползли вперед.

Я выстрелил, пробив лоснящуюся на солнце шкуру. Вмял червя в песок и перехватил винтовку, собираясь орудовать прикладом. Но тут сбоку мелькнула тень Клары, и перед глазами с бешеной скоростью пронеслась лопата. И влетела в песок, даже не заметив, что прошла сквозь червя.

— Фух, не дождевой… — выдохнул я, глядя, что половинки скрючились и завяли, и бросился за второй лопатой.

Завис на мгновение перед машиной, выбирая топор или лопату. И по наитию от шакраса выбрал топор. Вернулся на дорогу, где Хобс уже перекапывала еще двух черных слизней, и еле удержался на ногах. Земля задрожала, а вода в луже начала куда-то исчезать. Вслед за ней начал схлопываться и песок, уходя вниз и расширяя яму. Получилось что-то типа воронки с расширяющимися краями, которая все время росла, стараясь добраться до наших ног.

Я мельком обернулся на машину, до колес оставалось всего метров пять, а воронка уже в диаметре была все десять. Мы с Кларой то и дело отступали, но никак в голове не срабатывал звоночек, что надо бросать все и улепетывать со всех ног. Действие завораживало, пробуждая азарт. Я мельком глянул на Клару, но она лишь крепче стиснула черенок лопаты. И еще мне показалось, что тень она отбрасывает не свою. Но это уже точно воображение разыгралось.

— Если в ловушку никто не попал, то сейчас сам вылезет, — хриплым голосом сказала Клара и перехватила лопату. Вспомнила, похоже, что рука еще болит.

Я тоже вспомнил про рекомендации Нолана и решил сменить топор на винтовку, но мысли эти запоздали. В глубине воронки забурлил мокрый песок, что-то изнутри его выдавливало неровными шариками. Почти как песочные замки на берегу моря, но ассоциацию я докрутить не успел. Внизу все разлетелось фонтаном песчаных брызг, и на нас бросилась черная извивающаяся туша.

Я успел отсчитать первые два метра блестящей и, наверное, скользкой шкуры. И тут же над краем воронки показалась круглая пасть безглазого червя. Но нас он все равно прекрасно чуял, только не смог сразу определиться с выбором. Разинул беззубую, на первый взгляд, пасть, в которую при желании мы бы вдвоем поместились, и зашипел, выпустив наружу под сотню зубов по всему кругу.

Клара тоже зашипела, а я лишь матюкнулся от резкой боли в ребрах, но ударили мы почти одновременно. Я топором, а Хобс лопатой. У меня удар получился наискосок — легко пробил шкуру, потом выломал несколько зубов, просвистел насквозь и застрял в нижней части челюсти. А Клара, отстав лишь на мгновение, ударила плашмя, но с такой силой, что пасть червя схлопнулась, а черенок переломился.

— А вот теперь валим! — крикнула Клара и первая бросилась к машине.

Монстр дернулся, вырвав у меня из рук топор, и свалился на дно воронки. Закрутился там, продолжая шипеть, но уже как-то шепеляво, а потом развернулся, продемонстрировав, наконец, свой хвост. Неожиданно раскрыл его, продемонстрировав запасную пасть, и снова попер наверх. Уже не так быстро, топор застрявший, видимо, теперь уже в жопе цеплялся за песок.

За спиной раздался нетерпеливый, протяжный автомобильный гудок. А у меня в ушах он почему-то превратился в ворчание шакраса: «Ты с первого раза не понял, да? Покусали его и хватит! Валим!»

Когда слизняк выскочил из воронки, я уже висел на раме. А Клеткаваген, кряхтя и скрипя железом, разворачивался и набирал ход. Уносясь обратно в степь.

— Объедем, я другую дорогу знаю, — сказала Клара. — Странно, конечно, что здесь сердцееды ловушку устроили, до Долины змей еще сорок километров.

— В смысле Долины змей?

— Ну я же говорила, что в бункерах теперь змеи живут, забыл?

— Помню, но я думал, что ты фигурально выразилась. Типа пыль да туман, бурьян да змеи. Типа заброшка обычная, — я втиснулся в кабину прямо на ходу.

— На Аркадии нет такого слова — фигурально. Образно, метафорически тоже — тут такого в словарях нет, — улыбнулась Клара.

— Да понял я уже, когда сердцееда увидел, — я дотянулся до ругера и перезарядил его, — ну давай посмотрим, что там у вас за змеи.

Глава 3

— А ты знала, что жук-бомбардир может выстрелить саморазогревающейся смесью химических веществ, нагрев ее аж до ста градусов? — спросил я Клару, колдовавшую возле небольшого костра.

Ночевать решили прямо в клетке, но пока сидели рядом у костра. Хобс жарила чудо-сосиски, а я попивал чай и изучал наставление.

— Конечно, — фыркнула Хобс. — Это каждый школьник знает. Только в Аркадии температура до трехсот доходит. Но размер-то больше, железы, соответственно, тоже больше всякой хрени выделяют.

— А кто-то себе такое инициировал?

— Там побочек очень много, хотя одного я встречала. — Клара протянула мне обугленный прутик с обжаренной сосиской. Еще бы она не была похожа на недавних сердцеедов… Да пофиг, вкусно же. — Прозвище у него было Кипяток.

— И что с ним случилось?

— Перекипел слегка, — хмыкнула Клара. — Потом его в гетто отправили. А сейчас не знаю. Я слышала, что эти гребанные сектанты в свои ряды активно набирают как раз из гетто. Несут им благую весть о лучшей жизни.

— Не нравятся они тебе? — спросил я, отложив наставления.

В общих чертах, как сделать пару самодельных гранат я понял. Если постараться, то получится что-то типа динамитной шашки, ну или скорее петарды. Нужно только фитиль придумать, из чего сделать, и корпус подобрать. Я сначала подумал на пивные банки, но перечитав рецепт, понял, что по размеру у меня пока скорее петарды получатся.

— Мне мало кто нравится, — честно сказала Клара. — И, кстати, ты тоже сначала не понравился. Подозрительный какой-то. Откуда здесь взялся непонятно, что ищешь тоже.

— Справедливости ищу и лучшей жизни, — пожал плечами я.

— Фе, так здесь девять из десяти сказать могут, — улыбнулась Хобс. — Наверное, как раз кроме фанатиков. Встречалась я уже с ними, когда они только-только появились. Хотели, чтобы я им помогла артефакт один найти, — Хобс замолчала что-то вспоминая, открыла банку пива и только потом продолжила. — В общем, плохо та встреча закончилась. Не хочу повторять. Пастор мне тоже не нравится, но община хотя бы мне не мешает своими делами заниматься.

Я подождал продолжения рассказа. И про артефакт было интересно, и про самих фанатиков, но Клара неожиданно сменила тему. Точнее, вернула прежнюю.

— А если серьезно? Что ищешь? — она протянула мне банку пива, но я отказался, не хотел расслаблять ни себя, ни шакраса.