На все четыре... (СИ) - Сысолов Дмитрий

Ночью, (точнее, даже ещё поздним вечером, уже после затихания Колизея) я понял, что эта ночь станет настоящим испытанием для моей психики. Вчерашняя моя победа и убийство моего противника не так повлияло на меня, как гибель Греки. Ведь мы с ним, практически — уже подружились… Можно сколько угодно демонстрировать свой несгибаемый характер для окружающих, но, если он не сгибается, то, скорее всего, просто сломается при превышении нагрузки.

Возникло дикое желание напиться. И я уверен — стоит только намекнуть охране, как алкоголь тут же найдется. Вот только… Это явно не выход. Да, возможно это поможет сохранить рассудок в эту ночь, но… Вон Дон так же сломался. И его усиленно спаивают, не давая вынырнуть из пьяного дурмана. Хочу ли я себе подобной участи? Вопрос риторический.

Была бы здесь Сова, она одним бы своим присутствием давала бы мне опору. Словно якорь, не дающий сорваться мне в водоворот безумия. Но её тут не было. И, с одной стороны, это и прекрасно, что она сейчас в безопасности и у своих-наших, а, с другой стороны, сам я чувствую, что могу потеряться в собственных мыслях и комплексах в эту ночь. Что же делать?

Хотя… Если алкоголь отпадает, то что мешает мне воспользоваться правом потребовать от охранников ещё чего-нибудь? Например, бабу. Тоже знатный антидепрессант. По любому, же у них должны быть профессионалки. Вон у Мосла парочка, блондинка и брюнетка днюет и ночует. Пусть и мне приведут. Раз уж грехопадение с малолетками уже произошло, то не вижу смысла и дальше вести жизнь монаха. А хороший секс определенно может вставить мне мозги на место.

Постучав по двери я озвучил появившемуся Сиплому своё «скромное» желание. Тот лишь хмыкнул и сказал, что посмотрит, что тут можно сделать, и испарился. Я же сел ждать. Ждать пришлось довольно долго. Не меньше часа. Чёрная депрессия за это время опять начала запускать холодные и скользкие щупальца в мою душу. Так что, когда заскрежетал засов моей коморки, я только обрадовался. Хоть какая-то живая душа рядом.

Дверь распахнулась и Сиплый издевательски учтиво посторонился, приглашая войти ко мне в комнату… Хиросиму?!

Гибель Греки, оказывается, ударила по психике не только мне. Девчонка, ещё не до конца отошедшая от собственного боя, была потрясена куда сильнее. У меня всё-таки и опыт (пусть и не самый приятный в этой сфере) и возраст (ну, не четырнадцать мне, на самом-то деле), да и здесь уже на стадионе на начальных этапах меня весьма поддерживало соседство Совы. Все остальные же (ну, за исключением Мосла) сидели в своих камерах поодиночке. А это тот ещё удар по психике.

Так что если я просто заказывал себе проститутку в "номер", то Серафима же конкретно просила у тюремщиков возможности переночевать именно со мной. Ей просто было страшно оставаться одной. Ну, может, и не страшно, всё-таки Сима храбрая девочка, а, скажем, невыносимо. Сиплый же, скотина, решил объединить оба наши желания. Ну и сэкономить на проститутке, не без того, конечно. Выполнять-то пожелания гладиаторов ему было приказано, а вот бюджет ограниченный. Так что заказывать профессионалку пришлось бы ему из своего кармана. А тут — раз, и выкрутился.

А Сима ещё, к тому же, находилась под сильным впечатлением от меня, именно как от мужчины. Этому способствовали и мои вчерашние рассказы, про мою нереальную крутость (ну, я, конечно, не так рассказывал, но, при желании, всё это вполне можно было и как хвастовство интерпретировать) и, самое главное, мои к ней прикосновения. Позавчера, когда я ей делал массаж, я ни о чём таком, честно говоря, и не думал… (Хотя нет, подумывал, но так… Чисто гипотетически.) Главное было — успокоить девчонку, находящуюся на грани срыва. И я этого добился. То, что при этом она испытала сильнейшее сексуальное возбуждение — было чисто побочным эффектом. Но она-то об этом не забыла. Даже несколько расстроилась, когда я совершенно не стал искать никаких вариантов для продолжения.

Так что всё у нас в итоге прошло на удивление гладко. Сима, как уже было сказано, была далеко не девочкой и, даже порой, бравировала тем, что жила в своем интернате регулярной половой жизнью, как бы аж не с двенадцати лет. Вот и тут, будучи старше меня минимум на год, и, куда как, в этом плане опытнее (ну, по крайней мере, она так считала), Хиросима была уверена, что будет моей учительницей и проводником в мире секса. Пришлось её разочаровать.

Нет, опыт у неё действительно был. Но весьма убогий, по моим меркам. Ну чему могли её особо научить такие же как она сама, пацаны из её интерната? Как говорится: торопливо всунул, вынул и пошел? Ну, не совсем так, конечно, но что-то близкое к этому. У меня же опыт интима был не только более обширен, но и куда более качественен. Так что "показывать класс", как она выразилось, пришлось ни ей, а мне.

И вообще, наша ночь как-то очень быстро переросла в несколько суток почти беспрерывного секса. Мы практически не выходили из моей комнатки (благо, после финального боя первого круга всем нам было положено два дня выходных — десятое и одиннадцатое августа. "На поправку здоровья от ран", как нам было сказано.) Ну, не знаю. Это для Бразы было особенно актуально. Хотя и мне отдых тоже бы не помешал. Да и Куктаю тоже. Запястье у него до сих пор перебинтовано. Так что, в принципе, правильно рассудили. Так вот, мы с Серафимой расценили эти два дня отдыха как подарок судьбы, предназначенный только для нас. Как неожиданные выходные. И наслаждались ими (ну и друг другом, заодно) на всю катушку.

Благо, и погода была за нас. После одуряющей жары начала августа, когда в комнатах воздух нагревался как в бане, и находиться там днем было решительно невозможно, температура снизилась, сначала до 25, а во второй день и вовсе стало всего около 22 градусов. И, пришли дожди. Вторник вовсе лило как из ведра весь день. Сверкали молнии и громыхал гром. А мы с Симой любили друг друга под аккомпанемент дождя и грома с особым неистовством.

Нельзя сказать, что я испытывал какие-то особые чувства к этой девочке. Но и безразлична она мне не была совершенно точно. Что чувствовала она ко мне я не знаю, но, думаю, что-то подобное, как и я к ней. Мы просто отрывались на всю катушку, вполне справедливо подозревая, что это, возможно, наши последние дни в этом мире и, потому, мы пытались урвать напоследок всё, что только возможно.

Мы уцепились друг за друга, найдя в партнере точку опоры. Островок стабильности в накатывающем на нас обоих безумии. Якорь, не дающий затянуть нас в эту пучину. Да и просто ощущать человеческое тепло рядом — дорогого стоило.

В общем, это были самые приятные двое суток с начала турнира. Мы практически не выходили из моей каморки, а Сиплый с охраной ревностно охраняли наш покой (точно так же, как не давали протрезветь Дону. Их эта ситуация тоже полностью устраивала.

Каково же было мое недовольство, когда вечером во вторник в самый пик дождя к нам в каморку ввалился Кержак с Сиплым и потребовали мне собираться. Шварц опять требовал меня на разговор.

Вот честно, выбираться из кровати, от тёплого бока разнежившейся Серафимы и тащиться под проливным дождем чёрт знает куда, чтоб там в итоге увидеть эту жирную рожу — не было совершенно никакого желания. Но когда я высказал всё это своим надсмотрщикам и посоветовал им идти, вместе с их любимым Шварцем, в жопу, они этого почему-то не оценили и дали понять, что настроены очень серьезно. И идти мне придется всё равно. Даже если для этого нас обоих будет нужно вырубить шокером.

Пришлось, матерясь и поеживаясь под проливным дождем, тащиться на нахрен мне не нужную встречу…. Как я думал, что ненужную. Но, стоило мне зайти, как ноги сами затормозили. Напротив, как всегда вальяжно развалившегося Шварца, сидел, скрестив ноги каралькой… Князь!