»Ребенки» пленных не берут - Гвор Михаил

Но приказа не понадобилось, джигиты и так бежали, что было сил. Однако удрать удалось далеко не всем: камни катились не только и не столько со штурмуемого склона, сколько с бокового, того самого, что совсем недавно так удачно отстреливался камнеметными фугасами.

Шабдолов поневоле задумался. Потери были достаточно велики, а врага так и не видно. Раздумья были прерваны отчаянной стрельбой ниже по ущелью. Это еще что? Там же никак не может быть врага! Обошли по горам?

— Бек, — закричал прибежавший снизу джигит. Простреленное плечо, разорванный халат… Но оружие не бросил, пальцы с въевшейся навечно грязью крепко сжимают цевье… Аллах, ну почему все мои не столь храбры, как этот вчерашний дехканин?! — Снизу идут матчинцы! Много!!

— Кто?! — удивился Ахмет, багровея от ярости. — Эти откуда взялись?

— Не знаю, — испуганно пролепетал воин, мигом утратив остатки храбрости перед разгневанным командиром, — но точно они.

Ахмадовцев зажали на открытом месте между опушкой леса, на которую успели не только выйти, но и закрепиться «грязные дехкане», и крутыми склонами, с которых при попытке штурма опять начинали катиться камни. Однако на этом неприятности не кончились. Со склонов заговорили снайперки. Сколько было стрелков — неизвестно. Не один, не два и даже не десять: меткий огонь выбивал джигитов одного за другим.

А через несколько минут, на перепуганное войско с адским воем начали сыпаться мины. Со стороны входа в ущелье. Раньше у Матчи минометов не было. Это говорило… Нет, это кричало и вопило об одном: баши Бодхани больше нет, Зеравшан занят Матчой, и джигиты погибают под огнем собственного оружия, захваченного врагами в опустошенном Айни.

Всё было кончено. Надо было сдаваться. Но кому? Шабдолов до сих пор не видел ни одного врага впереди. А сзади… Люди Рахмановых, озлобленные двенадцатью годами непрекращающейся войны, пленных не брали.

Прижатые к стене джигиты не хотели умирать просто так. В бессильной злобе расстреливали склоны, неприцельно били по лесу.

Шабдолов прекрасно понимал, что драгоценные в этой ситуации боеприпасы расходуются без толку. Лишь крошатся древние скалы, да содрогаются деревья, принимая в себя шальные пули.

Оставался единственный выход: попробовать прорваться вниз, пока не перестреляли всех, как куропаток.

Вот в чем никто не смог бы обвинить Ахмета Шабдолова, так это в трусости. Несостоявшийся баши сумел поднять джигитов в последнюю безнадежную атаку. И когда с опушки по набегающим бойцам ударили пулеметы, умер одним из первых. Глупо и бесполезно, ничего не сумев изменить своей смертью. Но, как воин: в бою и с оружием в руках. Может быть, за это Аллах милосердный простит ему часть столь многочисленных грехов…

Таджикистан, Фанские горы, Мутные озера

Санька

Ну и пускай! Я и одна справлюсь! Посты сниму ножом, в темноте шаки почти не видят. Наставлю растяжек, меня учили, я помню, только не делала ни разу. А как попрут — буду стрелять. Я умею, это даже проще, чем из арбалета. Я на стрельбище — лучшая. Главное — немного привыкнуть. Я смогу!

Трус проклятый! «Военные то, военные сё»! «Настоящие мужики»! Полные штаны наложил! Подумаешь, убьют! Можно подумать, его ни разу не убивали! Шаки не должны войти в ущелье! Это важнее! Намного важнее!

Мясом его кормила, больного поддержать! Лекарств сколько извела! А он струсил, козел проклятый! Красавицей называл, а как до дела дошло!.. Трус!!!

Вот из принципа не умру! Продержусь, пока наши не придут. Они обязательно успеют! Папа никогда не ошибается! Придумает что-нибудь! Или дед, он очень умный…

Мне бы гранат побольше. И патронов. Жаль, не унести все, рюкзак и так тяжеленный! Хрен с ним, справлюсь тем, что есть. Не маленькая! Полпути до перевала уже прошла. Остался взлет, а дальше вниз.

А что это снег за спиной так скрипит странно? Неужели… Оборачиваюсь…

— Что так неприветливо смотришь, красавица? В перегруз пошла, раз я сумел догнать. Доставай половину из баула и пойдем. Накормим этих уродов шурпой из двухвосток!

Таджикистан, Фанские горы, озеро Пиала — Мутные озера.

Олег Юринов

Здоровенный шматок черного меха с заносом выруливает из-за перегиба и летит ко мне.

Мысли пляшут, как угорелые. Пес должен гнать отару вместе с Санькой. Если на дочь нападут, он не уйдет. Будет драться, пока жив.

А убить такого пса очень непросто. Дед Коно погиб в семнадцатом под Зинахом, защищая раненого Хорхе. Семнадцать пуль. И восемь трупов ахмадовцев. Не ушел ни один. На снег легли все. А ведь первую очередь Рокэ поймал в самом начале, закрыв хозяина. Испанец не скрывал слез, когда рассказывал. Так и не завел другого пса…

Если хозяина убивают, псы просто звереют. Не знаю, как назвать собак в таком состоянии. Человека назвали бы берсерком. Только все это жевание щитов под мухоморами по сравнению с тем, что творится с осиротевшим псом — детская шалость. Одним словом, кара-шайтаны. Тоже, к сожалению, были прецеденты.

Нет, Коно мог убежать от Саньки, только если она специально послала. И похоже, ко мне.

А пес ведет себя необычно. Вместо радостного прыжка — а я уже сделал шаг в сторону, чтобы эта туша не обрушилась на грудь, норовя облизать лицо — торможение всеми четырьмя лапами у моих ног. Стоит, тяжело дыша, подставляет шею.

Руки, обгоняя все рассуждения, ощупывают ошейник. Так и есть, записка.

«Шаки идут утром В. Казнок. Перекрою в каньоне с юга. Нужна помощь. На ВАА облако». Подписи нет. И не надо, чью еще записку может принести Коно. Зато есть набор цифр и букв, в непонятном порядке выписанных одной строкой. Что за абракадабра? Чтобы спрятать информацию от посторонних глаз есть «язык» разведчиков. «Ребенки» знают его поголовно. Я — не очень, но несложное послание прочитать могу. Но это совсем не то.

Неожиданно доходит! Это же частота для связи.

Откуда у Саньки рация? Союзник? Или сняла с трупа? Если союзник, почему не написала? Как она собирается с арбалетом перекрывать каньон? Санькин юношеский максимализм и близко не доходит до стадии самоубийства. Стоп. Союзником может быть исключительно тот капитан, за которым гоняется Ахмадов. Только непонятно, как это доча не грохнула его в процессе знакомства. Обидно будет, если между ней и Борькой встанет кровь. А так, скорее всего, и есть, Санька мелочей не забывает. Про патруль написала… Ладно, потом. Капитана жалко, но сейчас не до него. Да может, и не прибила. Сам в пургене замерз, а рацию с трупа сняла…

Кстати, вариант снятия с трупа прикинем пошире. Трупы, они разные бывают… В любом случае, арбалетом и ножом дочкин арсенал не ограничивается. Уже плюс.

Откуда у нее информация? Капитан такого рассказать не мог. Потому что банально не знал. Кто же тогда такой разговорчивый? Неужто Мутарбек ушел с перевала? Кого еще девочка могла допросить? Если она идет на Восточный, бандитов там нет. Ушел Ахмадов-младший, ушел! Разглядел внизу что-то, скорее всего, ту же Саньку и рванул брать «языка». Или другую причину придумал. Да, баши Бодхани, тебе врагов не надо. Тебя родственники с подчиненными самостоятельно угробят, без нашей помощи!

Ситуация меняется в лучшую сторону… Вот только перехватывать Ахмадова придется у каньона, потому как Санька туда ушла. И рация только астматически хрипит на указанном канале. Далековато она…

Додумываю на бегу. Не терять же время. Несемся, как угорелые. Впереди летит Коно. Бедный песик, только спустился, остыть еще не успел, и опять надо по тому же пути. Тяжела, однако, собачья доля! А ведь еще на ВАА сбегать придется. На Казнок тебе, лохматый, не залезть, а вот патруль разбудить только ты и сможешь, никто другой ребят в облаке не найдет.

Ураганом летим до самых Мутных, даже пес не может оторваться. Зато успеваем по свету осмотреть место происшествия.