Жернова войны (СИ) - Сердитый Коротыш

- Слышали? - вскинулся вдруг Болтушка, который входил в отряд Клинка. Он почесал себе затылок. - Как будто скребется кто-то.

- Мы же в пустоте, кто там может скрестись? - спросил его Живчик.

- Не знаю, но такое ощущение, что мы не одни. - Болтушка закрутил головой. - Как будто снаружи есть кто-то и он мне не нравится. - Парень поближе подтянул к себе меч.

- Успокойся, никого там нет. - Отозвался Хват. - Это тебе с голодухи мерещится.

- Может быть. - Болтушка было приуныл, но потом сразу же взбодрился. - А помните тогда на охоте, ну, мы еще пошли на рассвете, а старик Топотун все никак не мог разжевать тот кусок мяса. Это потому что у него зубов совсем не осталось, и не потому что их ему выбили, а потому что они выпали. - Болтушка засмеялся. - Ну так вот, когда мы на охоту пошли...

- Он что, еще не закончил? - удивленно спросила Заноза

- Это Болтушка. - Мрачно отозвался Клинок. - Моя кара и мое наказание.

- Это наше секретное оружие. - Отозвался Подмышка. - Когда враги будут одолевать, то мы стреляем им из пращи в их тыл и он заговаривает их до смерти.

А Болтушка продолжал рассказывать как ни в чем не бывало, хотя его мало кто слушал.

- ... как из-под снега выпрыгнет и тут Замах в штаны напрудил. Нет, я бы тоже напрудил, ведь червь был такой огромный, десять моих ростов, а может быть и больше, однако Замах успел как следует испугаться - мы все его запах почувствовали. Или это Вонючка так пах? Не помню, был тогда Вонючка с нами или нет. А, Клинок?

- Не помню. - Буркнул тот.

- Нет ты мне скажи. - Допытывался Болтушка.

- Сказал же, не помню. - Раздраженно отозвался старший.

- Клинок, дай ты ему в глаз, чего ты мнешься? - пробухтел Горелый.

- Да я бы дал, но ты видел, какая у него башка? Кулак по лбу скользит. - Посетовал Клинок, а Болтушка уе решил, что Вонючка на той охоте был, поэтому Замах не при чем, а это от Вонючки так пахло.

- Жратву несут. - Объявил дозорный Космач и Хват приподнялся на локте.

В помещение вкатили несколько контейнеров, один из которых остался на первом этаже, а вот остальные начали подниматься вверх, каждый на свой уровень, чтобы замереть перед поручнями. Стенки открылись сразу же на две стороны и там оказались плоские серые коробки, наверное, сухпаек, подумал Хват и встал с кровати.

- Рекруты, - объявил механический голос. - Это еда. Одна коробка на одного. Раскрывать с торцов, количества продуктов хватит на трое суток. Приступайте к приему пищи.

- Это все конечно хорошо, но срать куда? - спросил Хват в начинающемся гуле, идущем снизу. Однако ему никто не ответил. - Ладно, разберемся, если что устроим отхожий угол. - Он посмотрел на своих людей, на стоявших позади них соседей с голодными глазами, которые, однако не решались пробиться за едой. - Подходим организованно, не толкаемся, получаем одну коробку в одни руки.

С правой стороны третьего этажа уже рвали друг у друга еду, но Хват не переживал, что им не достанется - контейнеры были разделены металлической перегородкой, так что до еды, которая предназначалась его людям варвары не доберутся.

- Сначала мы, потом соседи. - Громко объявил Хват. - Подходим, не стесняемся. - Он и другие сотники начали быстро раздавать сухпаи.

Смуглые люди приближались осторожно, боясь, что у них отберут еду, но ребята Хвата им не препятствовали. Капитан отдал одному в руки коробку и спросил:

- Откуда вы?

Тот в ответ замотал головой, мол, не понимаю, и произнес что-то по-своему. В этом языке Хват уловил нотки английского и француского, но оба языка были настолько изменены, что даже знакомых слов вроде "быстрее" или "дай", "возьми" он не услышал.

- Ладно, надо будет налаживать средство коммуникации. - Проворчал капитан и начал тыкать себя пальцем в грудь и орать при этом, как обычно поступают русские за границей, пытаясь объяснить, что они хотят иностранцам. - Мы вас не тронем, понятно?! Сидите у себя в углу и сидите, к нам не лезьте, ясно? Еду берите, мы не звери, как те, которые внизу. - Он ткнул пальцем себе под ноги и парень упал на колени. - Встань, дурень, я не это имел ввиду. Короче, все с вами будет в порядке, я обещаю, жратву будете получать в срок, только все не едите, а то не хватит на трое суток. Знать бы еще сколько это, - вздохнул Хват. - Давай, топай и остальных позови, а то чего мнутся там как бедные родственники.

Соседи получали пищу, а вот внизу уже разгоралась драка за еду и появились местные силы охраны, которые быстро вразумили рекрутов выстрелами из шокеров. Когда самые сильные и глупые утихомирились, то и остальные получили свой паек и теперь забились по щелям, грызя галеты.

- Хм, вкусно. - Произнес Горелый, вскрыв банку с мясом, потянув за кольцо. Он моментально проглотил содержимое.

- Все сразу не сожри. - Предупредил его Хват, вскрывая свою коробку - пока народ мирно насыщался. - Я тебя кормить не буду.

- Будешь, куда ты денешься. - Нагло отозвался Горелый.

- Получишь. - Погрозил ему кулаком капитан, на что тот мерзко улыбнулся. Это у него была такая игра - позлить Хвата. На самом деле здоровяк отдавал себе отчет в том, что придется экономить, а для выживания группы необходимо сохранить пищу.

Группы правопорядка навели тишину и удалились, контейнеры опустели и убрались следом. Хват расставил часовых, как свет внезапно отключился и раздались удивленные возгласы - вся многоэтажная казарма оказалась в темноте.

- Ну, раз не объявили тревогу, то просто предложили нам поспать. - Произнес Хват. - Те, кто не дежурит - отдыхать. Смены меняются как определились.

Здесь решили использовать водяные часы - проковыряли лезвием кинжала дырку в глиняной чашке, налили воды и пока она по капле вытекает, решили таким образом считать время. Другого способа у них не было.

Бывший комиссар Карл Хольтц, а ныне старший офицер-инструктор в учебной части, предназначенной для нелюдей, гладил свой китель перед тем как явиться на службу - то есть выйти из своей комнаты офицерского общежития и проследовать в кабинет при казарме. Его крайний набор уже отправился в войска и Хольтц искренне пожелал им удачи, конечно, сделать из мелких воришек-ратлингов образцовый полк не получилось, но он хотя бы привил им чувство дисциплины. Да еще отучил тащить все, что плохо лежит, а уж тем более не держать за пазухой хлеб из столовой, куда половина тут же попыталась попасть, да так и остаться в нарядах. Но только бывший комиссар прекрасно изучил этих коротышек, чтобы не попасться на их удочку, как молодые офицеры.

Собственно, полковник Дорст, который командовал частью и контролировал учебный процесс, специально подбирал проштрафившихся или накосячивших офицеров, тщательно изучая их личные дела, а иногда и вмешиваясь в военно-полевой суд, требуя смягчить наказание переводом в учебку. Некоторые воспринимали это как благо, другие грустно вздыхали, а с дураками полковник предпочитал не связываться. Ему нужны были опытные офицеры, которые могли преподавать тактику действий подразделений на поле боя, теоретики, те, которые всю жизнь просидели над книгами и могли много чего подсказать практикам, ну и бывшие комиссары естественно. Те, кто вел в бой солдат силой убеждения, редко когда применяя оружие. Хольтц был как раз из таких.

Случившаяся беседа с полковником расставила многие точки над "и", в том числе и по вопросу личного мнения комиссара по вмешательству церкви в учебный процесс. Да, ему не нравилось, что именно говорят проповедники и он прямо так заявил полковнику, что не допустит подобного. И привел доказательства. Да только Дорст и сам был в курсе того, что происходит. Здесь, в этом учебном полку, Экклезиархия столкнулась лоб в лоб с прожженными вояками, которые болт клали на их приказы и увещевания. Проповедников задвинули в угол, постоянно контролируя, чего он там бормочат, пока прямо с самой столичной планеты сектора не прибыла инспекция Святого Ордена и Инквизиция вместе с ними, потирая руки от желания расправиться с еретиками. Однако полковник намекнул инквизитору и святым отцам, что у него под рукой находится полтора миллиона нелюдей, которые настолько ему доверяют в плане командования, что прямо сейчас могут разорвать всю их компашку на мелкие клочья.