— У меня есть жена. Две. А вот, наконец, тончайшей вышивки пояс.
— Спасибо, это уже восьмой, хотя я вроде не коллекционирую их. Вы как сговорились все. А пластинок на патефон нету? Мне тут недавно подарили современную модель, а из пластинок только какая-то непонятная немелодичная музыка.
— Привезу в следующий раз. Кстати, про следующий раз, а есть карта, чтобы указ подготовить о наделении меня земельным наделом?
— Из карт есть таро, есть игральные, на покер.
— Смешно. А географические?
— Аркадий, ну где каганат и где географы? Пока что до нас никто не добрался.
— Пробел за пробелом в построении цивилизации.
— Нас ведёт дух степей и лесов.
— Короче, всё по памяти?
— Ну да.
— Скажи, любезный мой друг Юба, а что от тебя нужно было англичанам? — сложив вместе факты про патефон и золотишко, решил спросить я.
— Не понимаю о чём ты, — растеряно заморгал он. — Ты знаешь, только вот вспомнил, мне бежать надо, проверять как там кони и подпруги. Смотр у меня, дел по горло. Знаешь, ты пока что мой единственный министр, всегда рад тебя видеть, но вот конкретно сейчас срочно надо убегать.
Так незатейливо (по крайней мере Юбе показалось, что это он всё ловко провернул) меня выставили из покоев.
…
— Здарова, конник, а ты кто? — я подал руку зверского вида обвешанному золотыми цепочками немолодому вояке.
— Рус баш, я вообще-то минган-найом, а не хрен собачий и «ты кто»? Сам ты «ты кто»⁈
— А я граф и выше меня по титулу тут только сам каган.
— Великий каган.
— Типа того. Меня Аркадий зовут.
— Почти тезки, — хмуро ответил степняк, — я Архай, начальник войска Юбы.
— Будем дружить, тёзка? — окинул взглядом военачальника. Не похож он на человека, который устраивает смотр для правителя. Скорее помирает тут со скуки. — А я министр у Юбы. А ещё мотаюсь в Кустовой. Привезти тебе что-нибудь оттуда?
— Конечно, привези, друг! Сигарет или табака. И сахар.
— Привезу. Кстати, давно англичане припёрлись?
— Дня четыре как.
— Много их?
— Двое. Они выменяли дальнюю юрту у пастухов и каждый день упорно набиваются в гости.
— Ты, тёзка от них добра не жди, они в лицо улыбаются, а сами… Чего ожидать от человека, которым всем улыбается. Кто он вообще?
— Такой будет дурачок или хитрый убийца. Намекаешь, что они убийцы, Рус баш?
— Да, намекаю.
— Время покажет, — с подозрением сузив глаза, многозначительно поджал губы степняк.
Я посмотрел на часы.
* * *
Вокзал — понятие растяжимое.
Вокзал это и зал ожидания, и кассы, булочные, куча мелких лавок и торговцы всякой всячиной, включая вещи откровенно незаконные и контрабанду, которую усиленно «толкали» приезжим, справедливо полагая, что какая-то их часть приехала именно за запрещёнкой.
Служащие отделения полиции, охраняющего вокзал и окрестности, волшебным образом не замечали торговцев «контрафактом», хотя для них и были специально отведённые места, то есть торговля была вовсе не хаотичной.
Не знаю почему, но мне нравились романтика вокзалов, запах креозота, гам пассажиров, раскаты объявлений, вся эта странная транспортная магия. Когда будет время и рассеется дым, обязательно возьму и поеду в Челябинск обычным способом, чтобы досыта насладится перестукиванием колес, шумом дверей, дорожной романтикой.
А сейчас, за неимением более точного места встречи, засел в кафе, отгороженном от основного вокзала густо покрытыми коричневым лаком деревянными панелями, взял себе невкусный кофе и заветренный рогалик и принялся ждать.
…
Не знаю уж как, но полковник нашёл меня без всякой подсказки и был один, без сопровождения.
Одетый в строгий тёмный костюм и со своим убийственным взглядом, Шпренгер смотрелся как странствующий патологоанатом.
— Добрый день. Как кофе?
— Дерьмовый, но Вы себе тоже возьмите, бодрит.
Несмотря на мой откровенно нелестный эпитет, Шпренгер кофе себе всё-таки взял, да ещё и ухитрился расположиться за крошечным столиком с каким-то комфортом. Есть такие люди, что могут сесть на угловатый кусок гранита так, что им будет удобно. Магия, мать его!
— Я хотел расставить с Вами точки над «и», господин посол и министр иностранных дел.
— Валяйте. Надеюсь, Яков Лаврович, запаслись точками, вопросов будет больше, чем Вы думали.
— То есть Вам сразу есть, что мне сказать?
— Да. Но это будет невежливо, лезть вперёд старшего по возрасту и званию.
— Вежливость — не Ваш конёк, Аркадий. И всё же я начну. Первое. Вы должны понимать и не строить иллюзий — если бы решение по Вам зависело от меня, оно было бы иным.
Я понятливо кивнул, полковник несколько секунд угрюмо сверлил меня взглядом.
— Нет проблем, господин полковник. Я же не красна девица и не золотой червонец, чтобы всем нравится. Ну не симпатичен Вам, это не помешает нам с большим успехом работать.
Шпренгер скорчил странную гримасу, вроде как его совсем не порадовало моё рассуждение о некоем гипотетическом будущем, где мы с ним будем пересекаться.
— Далее. Волю государя мы и я, в частности, выполнили, наследство Вы получили.
— Честно говоря, не до конца.
— Это не проблемы моей службы, — твёрдо отрезал Шпренгер, намекая, что регулировать дальнейшее я буду в гордом одиночестве. — И тем не менее, учитывая Ваш новый статус, мы рассчитываем, как минимум на лояльность.
— Всё верно, буду помогать по мере сил. Да и вообще, Вы могли убедиться, что несмотря на статус «вольного города», слово государя тут котируется выше денег и официальных бумаг. От имени города прошу сей факт отразить в донесениях.
Полковник неопределённо промолчал на мою просьбу и продолжил:
— Третье. Ваш статус посла означает влияние в каганате и нам надо наладить…
— А вот тут я Вас хочу перебить и увлечь вперёд в увлекательном волнительном танце.
— Чего? — ошеломлённо вздрогнул полковник. — В каком ещё танце⁈ Вы что, из этих?
— Нет. Я всего лишь пылкий мечтатель и человек, любящий своё дело.
— Да какое такое дело⁈ Вы же обманом околосудебным занимаетесь и подлогами!
— Любить можно разные профессии. Но я сейчас не о том. Имею кое-что слёту доложить про каганат.
— Я весь внимание, — с дружелюбием старого дракона буркнул суровый Шпренгер.
— Там уже поселились, как вошь в ковре — англичане.
— Вот ведь… — злобно оскалился полковник.
— Видите, есть люди, которых Вы не любите больше, чем меня. И тут от меня может быть польза.
— Откуда информация?
— Я сегодня был там.
— Самолёт?
— Магия, родовая.
— Опять-таки, в Вашем досье об этом ничего нет… И не надо мне тут про бакланов скабрезности говорить, эта фраза уже ухитрилась разойтись внутри нашего ведомства. И кто только проболтался? Вы англичан сами видели?
— Я видел на пальце кагана, падкого на подарки, золотое британское кольцо, а их наличие мне подтвердил командующий личным войском кагана, за небольшую взятку.
— Информация не проверенная, однако, к сожалению, вероятнее всего, верная, — вздохнул Шпренгер.
— В связи с этим у меня есть «Ё» для расставления над ним точек.
— Какое «Ё»? Оставьте свои гимназистские шуточки. О чём Вы говорите?
— Я хочу создать алтайское казачество. Войско, в большей степени верное Императору и идеям империи, преимущественно русскоязычное.
— Казаки разные бывают.
— Да. И всё же это была бы альтернатива ненадежной коннице кагана и его мелочных феодалов.
— А как Вы это обоснуете самому Юбе? Он у Вас человек хоть и специфический, но всё-таки далеко не дурак.
— Это охрана торговли с империей, охрана русских поселений и вообще защита от набегов.
— Там нет русских поселений!
— Ошибаетесь, там полно деревень чалдонов, это, считайте, русские люди.
— Я не люблю, когда мне говорят о том, что я в чём-то там не прав.
Глава 6
Специфический подход
— А как Вы иначе узнаете истину?
