Нейронафт (СИ) - Таштабанов Ринат

Ещё один поворот.

Туннель петляет, расширяется.

Под ногами хлюпает грязь, а перед глазами, одна за другой сменяются картинки, похожие на мозаику из кошмара, где ты — всего лишь песчинка, в этой бесконечности из жижи, чёрной крови, сплетения костей, кишок и гниющей плоти.

Передо мной, практически на расстоянии вытянутой руки, мелькают цифры обратного отсчета:

10… 9… 8… 7…

Время, которое отделяет меня от схлопывания выхода. И я не знаю, на самом ли деле я их вижу, или это мираж — галлюцинация — порождение моего воспалённого разума.

Наконец, навигатор приводит меня к узлу. Я резко останавливаюсь, не ожидая увидеть ТАКОЕ!

Моё сердце глухо стучит в груди. Я поднимаю голову вверх, под свод туннеля, откуда на меня смотрят… Глаза, чтоб их!

Именно так — Глаза!

Они точно заглядывают мне в душу, препарируют её, вынимают из тела и выворачивают наизнанку.

Затем я слышу тихий и проникновенный голос, который точно раздаётся со всех сторон:

— А ты — везучий сукин сын! Но это — ненадолго!

И меня поглощает абсолютная тьма, в которой я растворяюсь, точно в кислоте…

Эпизод 18. Пробуждение

Тьма.

Вспышка.

Тьма.

Вспышка.

Они сменяют друг друга, пока не сливаются в одну сплошную чехарду, в которой уже не разобрать, где свет, а где чернота.

Меня тащит вверх с неимоверной силой. Буквально выбрасывает наружу с огромной глубины.

Не могу дышать. Легкие разрываются от боли, а в ушах стоит монотонный гул, похожий на шум от трансформаторной будки.

Барабанные перепонки словно выдавливают сильные пальцы, и я нихрена не слышу и не вижу. И ещё не помню, как я здесь оказался, и что за дичь здесь вообще происходит.

Бах!

Я вижу свет!

Холодный неоновый свет, который заливает все вокруг.

Я судорожно сглатываю. Пытаюсь сделать движение руками и ногами, как ныряльщик, который хочет подняться с глубины, но конечности словно ватные, чужие, непослушные, и я доверяюсь потоку.

Он выталкивает меня, как пробку.

Бах!

Я упираюсь руками в прозрачную крышку, а сам я плаваю в молочно-белой жидкости.

Она покрывает меня с головой. На мне ещё есть очки и маска, но кислорода не хватает.

Я стучу в преграду кулаками. Пытаюсь её приподнять. Откинуть эту долбанную крышку, но она не поддается, и на меня накатывает паника, переходящая в стойкое ощущение, что мне — кабздец, что я сейчас здесь задохнусь и утону в этом киселе.

В этот момент раздается щелчок.

Крышка медленно поднимается, и я вижу над собой глаза на худом и неприятном лице с лысой башкой.

«Крыс! — неожиданно выстреливает у меня в голове. — Черт бы побрал этого ублюдка!»

Память ко мне возвращается рывками, в виде разрозненных картинок, которые складываются в одно полотно, и я осознаю, где я нахожусь — в лаборатории переноса сознания, вот только никак не соображу, а где я был?

Помню только, как я сюда приехал, разговор с Мадам, Профессором, Крысом, медсестрой и всё, что было до этого, включая беседу с Виктором в спорт-баре. Вот только, что со мной произошло, после того, как я погрузился в капсулу, будто выпало у меня из головы.

Полный провал памяти!

Ни… че… го!

Пустота.

Вакуум.

В этот момент меня подхватывает Крыс. Вытаскивает из ванны. Я быстро срываю с себя очки и маску, перегибаюсь через край, и глубоко и судорожно дышу, часто открывая рот, как рыба, выброшенная на берег.

— Неплохо, неплохо! — Крыс хлопает меня по спине. — Обычно после первого погружения ныряльщики блюют, а вы же держитесь молодцом! Вы, что-нибудь помните о том, где вы были? Что видели, и что с вами произошло?

Ассистент Профессора вопросительно на меня смотрит, и я понимаю, что его больше волнует не моё состояние, а то, действительно я страдаю амнезией, или же буду хитрить и морочить этим умникам голову.

Я ещё раз напрягаю память. Словно погружаюсь в себя, пытаюсь отмотать время назад, и… Действительно нихрена не помню! Вообще ничего! Воспоминания, как отрезало, словно они выпали из моей реальности, из слоя этого мира. В голове — чёрная дыра, заполненная тьмой без малейшего проблеска света.

— Нет, — медленно отвечаю я, — совсем ничего.

— Хорошо, — продолжает Крыс, — что последние вы помните?

Я держусь руками за край ванны, — этой продвинутой капсулы, поворачиваю голову, смотрю на ассистента Профессора и резко отвечаю:

— Последнее, что я помню, это, — как я залез в эту херню и провалился в бездну!

— Хорошо, — Крыс мне холодно улыбается, — так и должно быть! Сейчас я помогу вам выбраться из капсулы, и мы с вами пройдем в комнату отдыха перед тем, как мы считаем всю информацию о вашем состоянии и снимем показания с вашего нейро-бота.

Крыс протягивает мне руку, но я отмахиваюсь.

— Сам вылезу! Не развалюсь!

Я опираюсь на бортик, поднимаюсь и перекидываю ногу.

Жидкость капсулы нехотя отпускает меня с характерным звуком.

Чавк!

Вытаскиваю вторую ногу, и ставлю её на каменный пол подиум.

Чавк!

Этот звук мне, что-то смутно напоминает. Что-то очень неприятное, даже страшное. Знаете, как нехороший сон, подробностей которого ты не помнишь, но знаешь, что в нём происходило, что-то очень стремное.

В этот момент меня ощутимо покачивает, и я едва не заваливаюсь в сторону, чуть не слетев с подиума.

Крыс хватает меня за плечо.

— Слабость и головокружение обычны после погружения, — говорит он мне, —идти сможете?

Побегу! — язвлю я, ощущая, как к горлу подкатывает тошнотворный ком.

Я делаю шаг и смотрю себе под ноги, чтобы не оступиться. Еще один шаг, и еще.

Мои ступни в гидрокостюме оставляют едва заметную цепочку влажных следов, таких, будто запотело стекло.

Крыс семенит чуть позади, почти подталкивая меня в спину, явно опасаясь, что я поскользнусь, или же он хочет, как можно быстрее меня отсюда выпроводить, заслоняя собой что-то, что должно быть скрыто от меня? Что-то, чего я не должен увидеть?

В этот момент у меня возникает такое смутное ощущение, когда тебя хотят нае…

Я не подаю вида, что просек эту фишку.

Прикидываюсь, что у меня заплетаются ноги.

Пошатываюсь, и, чуть поворачиваю голову. Краем глаза замечаю, что у одной капсулы, которая находилась слева от моей, виднеется такая же цепочка следов. Почти незаметная, уже подсыхающая, словно кто-то вылез из неё до меня, и уже вышел из лаборатории.

«Еще один нейронафт? — думаю я. — Интересно, интересно! А ведь мне об этом не говорили! Что от меня скрывают?»

Я решаю зайти издалека и спрашиваю у Крыса, пока мы спускаемся по ступеням с подиума:

— Вы говорили, что система автономна, и может поддерживать мою жизнедеятельность, пока я нахожусь в чужом сознании. Как долго всё это может продолжаться?

— Очень долго, — уклончиво отвечает мне Крыс, подходя к гермодвери, и становясь так, чтобы закрыть от меня часть помещения с ещё одной капсулой.

— Сколько? — настаиваю я.

— Столько, — цедит мужчина, повышая голос, — сколько нам будет нужно! — и он быстро набирает код на панели управления.

— У вас здесь, что, — я стараюсь перекрыть голосом гудение от силовых электрических шкафов, — находится ядерный источник питания?

Крыс застывает, как вкопанный, и даже забывает нажать на кнопку разблокировки гермодвери, и я понимаю, что я попал в точку.

Мужчина быстро приходит в себя. Давит на кнопку. Дверь с тихим шелестом отходит в сторону, запуская яркий свет в помещение, от которого я с непривычки жмурюсь и прикрываю глаза тыльной стороной ладони.

— Автономный источник питания! — с нажимом произносит Крыс. — Этого, — для вас будет достаточно! Пойдемте! — настаивает он и, схватив меня за руку, с силой тащит из этой мертвецкой, так напоминающей мне морг.

Тащит…

Словно нашкодившего пацана.

Меня это жутко бесит. Почти доводит до белого каления, где-то там, глубоко внутри, и во мне закипает тихая ярость