Шло тяжело.
Слишком уж он был физически слабым на старте.
Но незаметно пролетали неделя за неделей и сытное питание с большим количеством белков и сахаров [82] начали сказываться. Вкупе с тренировками.
Тело начало натурально оживать.
Он уже стал добавлять пробежки и небольшие заплывы, очень тщательно следя при этом за водой. Чтобы не нахлебаться. На дворе ведь не XXI век, и, ежели ты поймал какую-нибудь дизентерию, мало не покажется. Но плавание ему было нужно просто как один из компонентов мягкого укрепления плечевого пояса и позвоночника. Слишком слабых. Слишком не развитых.
Начал отжиматься. Пытаться.
Потом сделал себе турник.
Для начала привел в порядок обычную ветку подходящего диаметра, растущую на нужной высоте. А позже сделал специальный спортивный снаряд, вкопав две крепкие жерди с Y-образной вилкой на конце, куда и привязал перекладину. Укрепив эти стойки дополнительно подпорками, чтобы поменьше качались.
Ну и, наконец, поставил брусья, изготовив их по такому же принципу, что и турник.
Тренировки вел ежедневно, но на разные группы мышц. Понемногу. И соотнося с трудовыми физическими нагрузками. Просто для того, чтобы не получить какие-то ненужные проблемы. По чуть-чуть. Стараясь прислушиваться к телу и его ощущениям.
Продолжая при этом метать дротики и пули.
Каждый день.
Пусть недолго, но без выходных. Исключая совсем уж ненастные дни. Наблюдая за тем, как на глазах улучшаются его результаты. Может и не в плане силы или дальности, но в твердости руки и навыках уж точно…
— И охота тебе этим заниматься? Поспал бы лучше. — подходя с кувшином кипяченой воды, произнес Вернидуб.
Неждан усмехнулся.
Седой был в своем репертуаре. Возможно, в нем сказывался возраст, возможно, местный менталитет, а то и все это разом. Впрочем, несмотря на ворчание, он сам почти всегда присоединялся. Так и сейчас. Поставил воду на траву в сторонке. Подошел к турнику. И повис на нем. Это он любил больше всего, говоря, что в спине потом легче.
Неждан же его подначивал подтягиваться.
Иногда он велся, иногда нет.
Но эта игра шла всегда.
— Ну же, ну же! Давай! — кричал ему парень.
Седой же висел колбаской, наслаждаясь тем, как его спина растягивается.
— Если тебе тяжело, то давай я немного тебя подсажу, чтобы подтянулся уже.
— Да зачем это вообще делать?! — в сердцах воскликнул Вернидуб, спрыгивая с турника на землю.
— Представь, поскользнулся ты у обрыва и, падая, схватился за корень. Сколько ты сможешь подтянуться, вися на нем?
— Для чего мне это делать больше одного раза? — удивился он.
— Шуткую я, — хохотнул Неждан. — Эти упражнения надобны для укрепления спины и отчасти рук.
— Это все хорошо, но ты не ответил — какая в том суть. Ну, укрепил я спину, а для чего?
— От мяса на спине очень многое зависит в бою.
— В бою? — ахнул Вернидуб. — Ты не забыл, что ты — ведун?
— А разве ведуну воином быть нельзя?
— Каждому свое!
— Не соглашусь с тобой. — расплылся в улыбке парень.
— Отчего же?
— Вот скажи, должен ли быть ведун убедителен?
— А как иначе? Ежели он неубедителен, то совсем беда.
— Вот! — назидательно поднял палец Неждан. — А всем известно, что добрым словом и топором убеждать намного сподручнее, чем одними лишь добрым словом.
Вернидуб хотел было возразить, но тут зарычал пес. Негромко, но отчетливо. И, повернувшись в ту сторону, куда животинка глядела, заметили троицу. Они стояли на опушке и явно мялись, не решаясь подойти.
Их можно было понять.
Вон, гости на кораблике тоже не сильно-то и рвались на берег. Несмотря на определенную позу сармата и Гостяты. А все потому, что местечко это выглядело странно на вкус местных обитателей.
Вот полуземлянка. На первый взгляд ничего такого. Обычная. Но над ней нависает довольно длинный и высокий навес, крытый соломой. Который еще и в значительной степени имеет легкие плетеные стенки.
Кто так делает здесь?
Правильно, никто.
Как следы горна и сыродутной печи? Вон в стороне стояли. Причем горн практически целый. А туалет класса сортир, пусть и с плетеными стенками? Маленькая такая странная будочка-плетенка с односкатной соломенной крышей. Что это? А учебный полигон с мишенями? А турник с брусьями?
Иными словами — и место странное, и люди, и занимались эти самые персонажи чем-то непонятным. А о том, что здесь поселились ведуны, видимо, уже по округе разнеслось эхом. Вот и робели.
Осознав это, Неждан даже захотел черепа животных на кольях по периметру расставить. И вообще, какой-нибудь сказочной жути развести. Просто что-то незваные люди ходили пореже и вели себя осторожнее.
Да и у воды надо что-то сделать.
Может, из колоды какой голову змеи, словно выглядывающей из жижи? Или еще чего.
Ну а что?
Раз стал ведуном — грех не пользоваться. Репутация сама себя не создаст.
Вернидуб же тем временем махнул рукой этим гостям, приглашая. И те осторожно подошли.
— Доброго дня вам, — поклонился старший, говоря понятно, но явно на другом языке.
— И вам доброго, — максимально благожелательно ответил седой. — Кто вы? И что вас привело к нам?
— Родичей мы своих потеряли. Дурнем ушли да пропали. Вот и подошли узнать, не видели ли вы их?
— А что за родичи? — вышел вперед Неждан, перехватывая разговор.
— Трое. Один постарше, трое помоложе — как ты примерно.
— Одеты как были? Что-то приметное у них было? Может цвет волос али шрам какой?
— Да одеты как все. Ничего примечательного, — пожал плечами их старший. — А у вас тут много людей, разве ходит?
— Хватает. Места глухие, а то сюда, то туда кто-то бегает. Даже вон — Арак наведывался из роксоланов.
При этом имени лица собеседников скисли и натурально посерели. Видимо, знали, ценили, любили этого персонажа.
— Тоже из вас всю кровь пьет?
— Хуже гнуса, — процедил старший.
— У вас кто рыбалкой али охотой промышляет?
— Уже нет.
— А ранее?
— Бывало, но все либо перевелись, либо бросили то занятие.
— Отчего же? Арак тот сказывал, что за промысел нужно платить в четверо от десятины. Это не так много.
— Так-то оно так, только этот кровопивец сам сказывает, сколько ты добыл. Поначалу прибирает немного. А потом, ежели год неудачный, то может обвинить в воровстве и забрать промысловика в рабство. Для оплаты. Чтобы отработал.
— Кто-то возвращался?
— Он тех промысловиков продает как скотину. Больше их никто не видел. Сказывают, что на рудники ромеем, али эллинам в Боспор.
Неждан выразительно взглянул на Вернидуба, но промолчал и задал гостям новый вопрос:
— А набеги? Набеги на промысловых людей случались?
— Не ведаю. Но обычно, ежели таковые идет, то их стараются прибрать прежде всего.
— А ты мне об этом отчего не сказывал? — спросил Неждан у седого, не сдержавшись.
— Так укрыли бы мы тебя.
— Укрыли? — скривился парень.
— К тому же он тебе дал два лета еще.
— Ты веришь его словам?
— Так вы видели наших? — вклинился старший из гостей, видя, как явно разгорается ругань на ровном месте.
— Точно не сказать, — ответил Неждан, продолжая также раздраженно глядеть на Вернидуба и не поворачиваясь к гостям. — Но, быть может, видели. Трое ребят похожих заходили. Но были совсем недолго. Глянули, что тут живут и пошли дальше.
— А куда пошли?
— Да вдоль реки. Там хорошо след от стада виден. Видать, осматривать оставленные поселения. Туда же и Борята со своими ходил. Да и, мыслю, не только он.
Слова эти заставили их нахмуриться и посереть лицом. Судя по всему, поняли — сгинули те трое. И концов уже не найти. Впрочем, в бочку лезть не стали и оказались настроены вполне мирно. Более того, сами предложили разделить трапезу…
