Тысячелетний воин Ярополк (СИ) - Осипов Игорь

Но вампир словно сошёл с ума. Он пил и пил. Пришлось несколько раз ударить. Человек бы уже потерял сознание, а этот лишь зарычал, как пёс у миски, и только тонкая струйка крови текла из зазора, где просунут мой палец. Девушка же больше не кричала и лишь вяло шевелила губами, побелев, как труп.

Я сперва хотел достать один из своих метательных ножей, но потом ухватил волшебную палочку, точащую из кармана вампира, сунул этот тонкий стержень меж зубов и начал разжимать челюсти, как дурной собаке на охоте на дичь. Как только удалось, оттолкнул девушку, сразу же упавшую на пол. Она едва соображала, что происходит, и держалась за прокушенную шею. А вампир, глухо зарычав, схватил меня за правую руку и вцепился острыми клыками в запястье, отчего палочка с бряцанием упала под ноги.

– Сука! – зарычал я и несколько раз саданул упырю в ухо.

– Держи! – раздался под боком голос проснувшейся от шума Мурки, и я быстро глянул в её сторону.

Рысявка притягивала мне тот самый кастет, что дал Всеволод. Я протянул свободную руку и на ощупь продел пальцы в отверстия. А как получилось, начал бить уже по-настоящему.

Я бил, а на искажённом жаждой лице оставались рваные раны, которые не кровоточили, несмотря на содранную кожу и показавшуюся под расквашенным мясом кость.

Всеволод дёрнулся, чуть не оторвав мне руку, но так и не разжал зубов. Он лишь перехватил меня поудобнее. А раны на нём быстро затягивались.

– Хватит! – закричал я и извернулся, чтоб ударить кровососа в живот.

– Кровью. Кровью оружие измажь! – закричала сзади Гореслава, которая, шатаясь, подошла к девушке и приложила ладонь к её горлу.

Под пальцами лесной девы вспыхнуло багряное сияние, а гостья дёрнулась от боли. У меня у самого сейчас глаза заслезились. Ну а крови на запястье было предостаточно, осталось только ткнуть кастет в один из подтёков. Письмена вспыхнули синим.

– Отпусти, говорю! – закричал я и ударил. Руку обожгло от боли, когда вампир чуть не вырвал клок мяса. Сам он улетел назад и разбил спиной стеклянную витрину. По полу зазвенели осколки. Загромыхал, как кастрюля, железный шлем, свалившийся с манекена. – Перестань!

Вампир вскочил на ноги и бросился. Я выставил меч перед собой, но Всеволода снова отбросило к стене, где он пытался встать, но не мог. Его словно пригвоздило.

– Я долго не удержу, – простонала Гореслава.

Я обернулся, увидев лесную деву, которая выставила перед собой руки с растопыренными пальцами. Вокруг ладоней пылало зелёное призрачное пламя.

– Что делать? – быстро спросил я.

– Не знаю. Сунь ему что-нибудь в пасть. Пусть подавится.

Я поморщился и поглядел на свою руку, где остались слабо кровоточащие следы клыков. Что делать, понятия не имею. И добивать не хочется. Чтоб сделать хоть что-то, взял из пакета кусок мяса и, подойдя к Всеволоду, ткнул в лицо.

– Хватит, тьфу, блин, – раздался голос упыря. – Я уже могу себя контролировать. Убери это от меня.

– Чем докажешь? – переспросил я, усилив нажим, и выставил меч на случай, если добить придётся.

– То, что я говорю, мало?

– Да кто вас упырей знает! – выкрикнул я и со всей силой ударил вампира куском сырого мяса по лицу.

– Да блин, хватит!

Он несколько раз дёрнулся и упал на четвереньки, едва не напоровшись на мой клинок.

– Жрать, жрать, жрать, – услышал я за спиной голос Гореславы и шуршание пакета. Она разорвала какую-то упаковку и начала чавкать, запахло малосольной рыбой. – М-м-м, вкусная форель.

Хрустнуло стекло, и запахло спиртным.

– Что с тобой было? – спросил я, не сводя глаз с упыря.

– Та штука выжгла все запасы моей силы. Чтоб восстановить глаза, мне нужна была кровь. Сорвался. И спасибо, что остановили. Не хотелось бы убить Машу. Блин, словно наркоман во время ломки.

– А с глазами что?

– Жёсткий ультрафиолет. Людям это как на сварку посмотреть, а для вампира – смерть сетчатке. Будь я послабее, ещё бы и лицо спалило до кости, как газовой горелкой.

– На что посмотреть? – поморщившись, переспросил я. – И что такое сачатка и газывая горелка?

– А блин, потом покажу, – огрызнулся он.

– Проклятье, – прошептал я, проведя кончиками пальцев левой руки по лицу. – Вас всех теперь не оставишь одних. И за что мне это наказание?

Тем временем Всеволод достал из кармана телефон, согнулся, уткнувшись лбом в пол, и заговорил.

– Ало, Борис, у меня неприятности. Чуть донора не загрыз. Да, определи себе в реанимацию на неделю-другую. Все расходы оплачу.

Я поглядел на свою обновку в виде кастета. Полезная вещица. А насчёт охоты Всеволод прав, откладывать нельзя.

– Сестрёнка, ты ещё хочешь кому-нибудь хребет выдрать?

– Подожди, пельмени доем, – отозвалась Гореслава, разорвав дрожащими руками ещё один пакет.

– Они же сырые, – скривился я, поглядев на то, как она начал засовывать в рот белесые комки.

– Пофиф, мне щилы воффановифь наво, – ответила лесная дева с набитым ртом, сидя возле обрывков на коленках.

Вот стыд-то будет, если кто-нибудь сейчас зайдёт. Девушка в футболке на голое тело чавкает неварёную еду прямо на полу, как собака, а через вырез ворота сиськи видно, как на ладони.

Словно кто из богов услышал мои опасения, так как дверь со звоном колокольчиков приоткрылась, и в неё вошёл мужчина в возрасте, одетый в синюю одёжу с вышитым на ней красным крестом. Он сразу же уставился на происходящее с раскрытым ртом.

– Пшёл вон! – закричал я, выставив клинок в сторону посетителя, а потом добавил, чтоб не казаться совсем дикарём. – Мы не работаем! У нас этот… учёт.

– Это Борис, – пробормотал вампир, а потом добавил. – Ликёр оставь, нехвато́ска.

– Кто бы говорил, – пробурчала Гореслава, приложившись к большой бутылке, которую достала из пакета вслед за пельменями. – Сам тот ещё не́хват.

– Не соскучишься с тобой, – тихо произнёс мужчина, – которая из них донор?

Всеволод кивком указал на Машу, и Борис осторожно дотронулся до её шеи.

– Пульс слабый, но жить будет.

Он осторожно поднял девушку и быстро добежал до двери, снова звякнув проклятыми колокольчиками. Очень сильно захотелось сорвать их и зашвырнуть куда подальше.

Проводив взглядом этого мимолётного гостя, унёсшего покусанную Машу с собой, я покрепче сжал клинок в руке и снова посмотрел на заказы в смартфоне. Никто их до сих пор не принял. Все заказы помечены как «хрен его знает, что это». Прям замечательно. Это может быть очередной дурной анчутка, а может, и дракон. «Хрен его знает» – слишком невнятное пояснение.

– Да и чёрт с ним. Сунемся в воду, не зная броду. Не привыкать, – произнёс я.

– Ярополк, девушек одень.

– А что, сам не можешь? – тихо огрызнулся я, поворачиваясь к тележке.

– Мне лучше пока в уголке. А то вдруг опять сорвусь. Не остановите, – покачал головой вампир, взял со стола бутылку коньяка и приложился к ней. – Эй, дура лесная, салями хоть оставь.

Гореслава вытянула руку с оттопыренным средним пальцем и, не глядя кинула палку колбасы через голову в сторону дивана. Там её на лету поймала проснувшаяся Мурка.

– Дружный коллектив, – пробурчал я, – как же. Чуть не поубивали друг друга. Одна кошка себя мирно ведёт.

– Блин, – выдохнул Всеволод, отлипнув от бутылки крепкого зелья. – Как вернётесь с охоты, сауну снимем. И жрачки побольше. Будем мириться и дружиться.

– Савуна, это чё?

– Это баня такая. Тебе понравится.

– Баня – это хорошо, – произнёс я и начал копаться в вещах.

Самое простое – одеть Мурку. Она дикое существо и что-то сложнее сарафана просто не научится носить. А ещё, она единственная, кто почуяла неприятеля, и значит, её чутью можно и нужно доверять.

С такими мыслями я вытащил из тележки длинную майку, сшитую из пятнистой серо-буро-зелёной ткани.

«Камуфляж, тип цифра», прошептал внутренний толмач, и я кивнул. В самый раз. И бегать мешаться не будет, и срам прикроет. Негоже дитю бегать голышом.

– Что это? – спросил я, приподняв камуфляж над кучей вещей, чтоб убедиться, что толмач не врёт.