Дорогой Хаоса (СИ) - Викторов Виктор

Нойман сказал, что мне ничего не угрожает, но я в это ни капли не верю. Я не верю в то, что они размотали всю цепочку. Я не верю, что все фигуранты получат срок. Я не верю, что те, кто выйдут, просто об этом забудут и не попытаются найти меня, чтобы сказать своё «большое человеческое спасибо». И, наконец, я не верю, что я после этого выживу.

И здесь напрашивается только два варианта: или меня снова используют в какой-то мутной схеме, как живца, или меня просто списали в «утиль».

Нойман мне соврал.

Глава 20

Появился я там, откуда и выходил в «реал» — во дворе Рамона.

Судя по хохоту, выкрикам и дикому ору, доносившемуся с заднего двора, создавалось впечатление, что на Полосе собралось как минимум пол Мирта.

Полоса Рамона гудела, коротко лязгая металлом и натужно скрипя деревом, а судя по забористому мату, от которого сворачивало в трубочку уши, кажется, я знаю, кому выпала «честь» оттачивать свои навыки.

— Да какого хрена? — взревел гном, с обречённостью в глазах полетевший в сторону плетёной из верёвок сетки, прижав к пузу молот, как первоклассник букет цветов на школьной линейке.

Верёвочное препятствие с радостью приняло в свои объятия бочкообразную фигуру, смешно дрыгающую ногами, и хрипло поминающую маму того бедного животного, из кожи которого был сделан мешок, с которым нужно было совершить непотребства всем тем, кто строил эту прекрасную Полосу.

Да-а-а… Похоже Лиэль не рассказала, что практически всю Полосу строил именно Рамон. Ну, а кто виноват, что гном не поинтересовался данным вопросом? Думаю, он очень обрадуется, кого только что обложил трёхэтажным.

Мало уклониться от кожаного мешка, размером с самого гнома, который летит прямо на тебя. Нужно ещё помнить, что мешок обязательно пойдёт назад, подчиняясь закону инерции, но глаз на спине у тебя уже не будет, что и доказал короткий, но эффектный полёт Утрамбовщика.

— Может поможете, или так и будете зубы там сушить? — прорычал он раздражённо, намертво запутавшись ногой в сетке и беспомощно повиснув вниз головой. — Вытащите меня из этой долбанной авоськи!

— Сам выпутаешься, — отрезал Рамон. — Может пока будешь висеть, немного мозгов все-таки перельётся в голову. Не выпутаешься за минуту — один Круг вокруг полосы.

— Да сколько можно? — возмутился Утрамбовщик, выпустив из рук молот. — Опять круг?

— А будешь спорить — ещё могу прибавить, — припечатал Наставник и махнул рукой. — Пошла! — скомандовал он Чакре.

Осторожное касание к моей ладони заставило меня обернуться и отвлечься от гибкой фигуры валькирии, которая довольно уверенно начала прохождение Полосы.

Я уже знал, кого увижу. Вечно взрывная и своенравная Лиэль сейчас стояла и молча на меня смотрела, вот только выражение глаз было каким-то странным.

— Пришел, — констатировала она, а затем внезапно коснулась моей щеки. — Твои глаза…

— Страшные? — я вымученно улыбнулся.

— Да нет. Они снова, как раньше. Нормальные, — опомнившись, отдёрнула она руку.

— Да ладно, — не поверил я и оглянулся, ища, где можно увидеть своё отражение. — Значит это не постоянный эффект, — вздохнув с облегчением, еще раз посмотрев в одно из окон дома Рамона.

— Тебе так гораздо лучше, — Лиэль замялась. — Я не успела тебя поблагодарить… Спасибо тебе, что не бросил меня, — она вдруг порывисто обняла меня. — Я этого не забуду.

Я никогда не умел правильно реагировать на женскую благодарность, чувствуя себя так, будто это мне приходилось кого-то благодарить, а не мне говорили «спасибо». Вот и сейчас расставив руки в стороны, я не знал, что мне делать.

— Ну ты и дубина, конечно! — прошелестел и стих голос травницы у меня в голове.

Девушка отстранилась, а затем с вызовом вздёрнула точёный подбородок.

— Возьми меня в свой клан!

«Внимание!

Получена заявка на вступление в ваш клан.

Проситель: Лиэль (NPC).

Удовлетворить прошение?

Да/ Нет?».

— А что скажут Поляна и Рамон? — заполучить в клан такого бойца было соблазнительно, вот только не хотелось конфликтовать ни с её отцом, ни тем более с травницей.

— Значит моё мнение слово тебя не устраивает, да? — сверкнула глазами Лиэль. — При чём здесь Поляна и мой отец? Я сама решаю, куда мне идти, и что мне делать! — повысила она голос.

— Послушай, ты же не так всё поняла, — попытался я объяснить. — Ты ученица Поляны, если не забыла.

— А ты вообще кто такой, чтобы решать за меня? — заорала она. — Неужели трудно понять своей тупой башкой, что… — она собираясь ещё что-то выпалить, но я уже услышал, что нужно.

— А ну цыц!!! — неожиданно для себя гаркнул я, а девушка потрясённо замерла. — Думаешь, мне нужен в клане боец с такими выходками!? Да ты же просто… — сжал я кулак от переизбытка чувств. — Пока не начнёшь себя вести, как подобает Мастеру-Охотнику, а не истеричке, можешь вообще не заикаться о клане. Поняла меня? Это Клан! Тебе нужно будет прикрывать собрату спину в бою, а не думать над приказами и спорить, как сейчас. Наверное, именно поэтому, тебе, соплячке, до сих пор не дали Мастера.

Мою щеку, которой недавно касались её нежные пальцы, обожгло хлёсткой пощечиной. Презрения в её бешено сверкающих глазах, хватило бы утопить всю Гильдию Охотников Мирта, но досталось это добро только мне одному.

Ни слова не сказав, девушка развернулась и ушла в дом, гордо выпрямив спину, пока я только соображал, что произошло. Да и хрен с ним! Перебесится! Достала уже своими выходками! И ничего я не перегнул!

Развернувшись, я вздохнул. Взгляды всех присутствующих на площадке были направлены на меня.

— А ты умеешь с девушками разговаривать, — сильнее, чем нужно, хлопнула меня по наплечнику Чакра, проходя мимо, и, остановившись, добавила шёпотом. — Если когда-нибудь ты заговоришь так со мной — я приложу все усилия, чтобы намотать твои кишки на фламберг.

Димон только покачал головой, а Воруван с Яхилем вообще никак не прокомментировали увиденное. Да что уж, и услышанное, поскольку наш разговор в этом дворе не слышал только глухой.

Как-то быстро все «рассосались», оставив меня наедине с задумчивым Рамоном. Мы стояли и молчали, думая каждый о своём, пока Наставник не заговорил.

— Мегавайт… Хоть это и моя дочь, но я признаю — в некоторых вещах я её баловал, — он прокашлялся. — Только баловал строгостью да запретами. Что из этого получилось, ты видишь сам. Жалею ли я? Не знаю. Уже поздно что-либо менять. Лиэль выросла, — его слова тяжело падали в морозный воздух. — Она такая, какая есть, и несмотря на это, я её люблю…

— Рамон, извини. Я правда не хотел. Ты же сам слышал.

— А тебе не за что передо мною извиняться, парень. Да и перед ней не стоит, испортишь только всё к демонам, да распишешься в собственной бестолковости. Я только одно тебе скажу, — не повторяй моей ошибки.

— Она хотела в мой клан.

— Несмотря на мой возраст, слух у меня отменный. Мастерам-Охотникам без слуха нельзя, — лукаво усмехнулся он в седую бороду. — Только знаешь… последней фразы говорить ей не стоило. Перегнул ты… Ладно, подумай… А, я пока пойду «бурдюка» вашего сниму, пока он там не уснул, — он показал рукой на притихшего гнома, до сих пор беспомощно висевшего на верёвочной преграде.