Недоброе утро (СИ) - Капба Евгений Адгурович

Увиденное впечатляло. Все было чисто, аккуратно, и продуманно.

Как я понял, население замка — это в основном опричники и их семьи, и всего их тут было человек пятьсот-шестьсот. Удивляло то, что все строения были явно новые! Знаете, в последнее время стали популярны эти «евросрубы», или «евроизбы», как их там еще называют? Короче, большинство зданий, за исключением каких-то складских помещений вдоль стен, были из дерева. Двух — и трехэтажные, с крышами из металлочерепицы и окнами-ПВХ.

Тут явно было электричество, такую вещь как фонари сложно не заметить, и прочие удобства. Например, несколько артезианских скважин и даже небольшая церковь — тоже деревянная.

— И куда меня теперь? — спросил я.

— Сейчас бросим твои вещи куда-нибудь, а потом я схожу узнаю, может тебя главный примет.

— Главный?

— Ну Тиран наш, — улыбнулся Сан Саныч.

— Ну понятно…

Хотя ничего понятно не было.

Меня провели в один из домов, во вполне уютную комнату в мансарде и сказали что она пока будет моя. Ружье, кстати, поставили в угол, к моему огромному удивлению. Надо же какие тут либеральные порядки!

Перед тем как меня позвали на аудиенцию, я успел умыться и вообще — привести себя в порядок. Для этого тут была раковина с рукомойником, ведро воды, кусок мыла и полотенце. Очень даже неплохо!

Я проследовал за блондинистой шевелюрой Руденко к главному зданию. Не знаю, как оно тут у них называлось, но выглядело точно так же как и все остальные: деревянный сруб с черепичной крышей. Разве что этажей было три, над крыльцом нависал балкон, который удерживали деревянные колонны, а с балкона свисал огромный черный флаг с черепом и костями.

Руденко оставил меня в какой-то комнате, гд кроме круглого стола и стульев вокруг него ничего и не было. Я подошел к столу и принялся разглядывать карту. На ней был изображен Припятский Национальный парк и окрестные территории: Зубровский и Павликовский районы. Черным маркером была обведена часть названий деревень, в том числе — Беличи. И на берегу реки, как раз там, где я сейчас находился, была нарисована жирная звездочка и подписано это было как «Замок».

— Уже шесть д-деревень под нами. Работают опричники! — сказал кто-то за моей спиной.

Я обернулся и оглядел его с головы до ног. Высокий, чуть пониже меня, крепкий мужчины лет сорока пяти. Темные с проседью волосы коротко острижены, темно-карие глаза на смуглом лице смотрят уверенно и иронично. Вообще, такое лицо принято называть волевым — массивные подбородок и нижняя челюсть, четкая линия рта. За собой явно следит — гладко выбрит, черная рубашка выглажена и выстирана. Рукава закатаны по локоть, предплечья мощные, как у армрестлера. Обручальное золотое кольцо на правой руке… Жена за ним следит, по всей видимости…

— Здрасте, — сказал я.

— П-приветствую, — говорил он размеренно и неторопливо, слегка заикаясь, но это наоборот заставляло прислушиваться к его словам.

— Меня эти… Опричники сюда доставили. Вроде как на аудиенцию, — я подозревал, кто передо мной, но раньше времени свои догадки высказывать не стал.

— А вы вообще откуда? Чьих будете? — спросил мужчина.

— Вообще я из Берегового. Ничьих не буду… В Народной Дружине состою, повязку правда посеял где-то… На полковника Вайсарова работал, экспедитором. Грузы сопровождал в караванах…

— И какими судьбами в нашу глушь?

— Хотите верьте, хотите нет — не помню. Ехали с караваном в Скупин из Дубровского — это помню. А потом — как будто вырезал кто-то!

Он посмотрел на меня внимательно, а потом сказал:

— Да вы просто кладезь п-полезной информации…. То есть в Скупине, Береговом и Дубровском — действующие анклавы?

— Ну да, не анклавы, а города Республики Беларусь, все как положено… Армия, коммунальные службы, медицина…

Он вздохнул глубоко, а потом произнес:

— Нет никакой республики. У же п-полторы недели как. У вас на самом деле амнезия, по всей видимости..

Я ошарашено посмотрел на него а потом спросил:

— А вы кто, собственно такой? Откуда вы это знаете?

— Да тираню тут окрестности в меру своих скромных возможностей… П-поверьте, я знаю о чем говорю.

— Так это вы — Тиран?

Он глянул мне в глаза, а потом слегка поклонился:

— Именно. Собственной п-персоной.

У меня в голове проносилось множество мыслей, но повторялась почему-то одна: «А похож, похож! Этот может быть тираном…»

— Раз такое дело, представьтесь хотя бы, а я вам расскажу, что вы пропустили… А п-потом мы уже разберемся, что с вами делать…

— Женя меня звать. А то вам ваши опричники не сказали?

Он мой последний вопрос проигнорировал и заговорил:

— Так вот что, Женя. Я изначально предвидел что-то п-подобное. Все-таки у нас не военная диктатура, что бы там не говорила западная пресса… В общем, Браславские озера перестали выходить на связь две недели назад. Ближайшей точкой, из которой поступала информация, была военная часть — кажется, танковые войска, километров пятьдесят оттуда. Сказали, что-то здорово там громыхало… Потом сказали, что пошлют туда разведчиков. И все, ни слова больше. Не п-прошло и недели, как все пошло к ч-черту, — он, вроде как, даже проявил эмоции.

А я спросил:

— А вы? Откуда все это — замок, опричники ваши… Флаги с черепом и костями?

— Я уже сказал, что п-предполагал, что все так и будет. И стал готовиться к этому, на этой территории, в этом национальном парке. Никакой дружины, никаких военных. Я, мои люди и те, кто захотел к нам присоединиться… А п-после того как все пошло к… П-после этого мы стали собирать земли.

— А замок? Вот этот частокол, дома… Тут же не было ничего?

— Было предприятие деревообрабатывающее, как раз на этом месте. По производству этих домов.

— А опричники? Оружие?

Тиран иронично глянул на меня и спросил:

— А вы, молодой ч-человек, случаем не американский шпион? Ха-ха, если и так, то вам серьезно не повезло… Или повезло? Ч-черт его знает как оно там, в Америке? Если вам и вправду интересно — я расскажу.

Мне и вправду было интересно. Хотя гораздо интереснее было, как дела у нас в Береговом и у Лехи в Дубровском, но я торопить события не стал.

— Вообще-то я директор местного колледжа лесной промышленности. Был. По образованию — историк, в этом самом колледже историю и преподавал… Как-то так получилось, что военрук у нас был — серьезней некуда. Гонял п-пацанов и в хвост и в гриву… Я вас познакомлю при с-случае. И две конно-спортивные школы в радиусе десяти километров. Вот вам и опричники…

Я почесал затылок. Надо же, как у него красиво все получается!

— А оружие? Винтовки?

— У меня товарищ старшиной в военной части служил. Тут, неподалеку, километров пятнадцать. Там со Второй Мировой склады еще… Как только все это началось, мы вчетвером план действий наметили, и стали потихоньку реализовывать. Уже тогда рассчитывали, что свои проблемы придется решать самостоятельно, без помощи армии или дружины… Я, военрук, товарищ старшина, и один предприниматель, владелец вот этого самого предприятия… Сейчас нас двое осталось… А у вас, в Береговом, как выкрутились? Там вроде с цыганами какая-то история была? — сменил он.

Я рассказал ему кратко о происходящем у нас, он поиграл желваками на скулах и спросил:

— Нефть, говоришь? И перерабатывающий завод?

Я кивнул.

— С бензином у нас туго. Оттого и лошадкам цены нет… Как насчет экономического сотрудничества, а? Насколько я знаю у вас ничего не изменилось, военные взяли власть, вот и всё…

— А я что? Я там никто вообще. Там полковник Вайсаров всё решает.

— Ладно вам! Просто доведете до сведения, что с моей стороны есть такое п-предложение. У нас есть что предложить. Вот такие вот домики — это как минимум. Ну и еще много всяких п-полезностей…

— А домики эти… Как вы так быстро отстроились? Я, насколько помню, прежде чем отделывать, они полгода примерно постоять должны?

— Ну, во-первых, мы особо не отделывали. Готовые срубы собрали, на которых уже материал был, окна-двери вставили, проконопатили… Да, потом переделывать придется, это точно. Но пока Замок — это самое безопасное место. Тут нет зомби, нет морфов… Только преданные мне люди.