Камень. Книга Девятая (СИ) - Минин Станислав

Ужин прошел без эксцессов, не напрягало даже постоянное присутствие двух официантов за спиной, следящих, чтобы бокал с вином был полон и на столе, не дай бог, ни на секунду не оставалось «грязной» посуды. Причем я был единственным, к кому персонал ресторана относился с подобной заботой. Раздражало лишь одно — проклятая кепка! Руки постоянно тянулись ее снять! И подобные мысли были, как и надежды на то, что местная благородная публика не устроит мне аплодисменты, переходящие в бурные овации, но разум все же возобладал. Не забыл я и про «служивых» — понимая, что «борзеть» они не будут, попросил официантов отнести за столик «своей охраны» несколько холодных закусок и соответствующие вина под них. Расплатившись за ужин картой и оставив солидные чаевые персоналу, вышел на променад и в сопровождении уже не таящихся бодигардов прогулочным шагом направился к моту.

Покатавшись по Ницце еще около сорока минут, выдвинулся в Монако, добравшись туда во втором часу ночи, а когда зашел в номер, натуральным образом обалдел: в «диванной» зоне проходила самая натуральная пьянка со всеми ее атрибутами — бутылками, стаканами, остатками холодных закусок на журнальном столике и полувменяемыми участниками, условно разделенными на две группы: старшая, состоящая из императора Индии Гулаба, великого князя Владимира и князя Пожарского, и «младшая» — мой родитель, принц Ранбар, подполковник Михеев, Прохор и «угашенный в дрова» Ванюша. Была и третья группа, расположившаяся у барной стойки — мои братья Коля с Сашей и принц Джай, взиравшие на происходящее с философским спокойствием.

На мое появление со стороны «взрослых» отреагировали только отец с дедом Мишей, вяло махнувшие мне руками, остальные вышеуказанный факт оставили без внимания.

— По какому поводу господа изволят расслабляться? — спросил я у братьев.

— Встреча старых боевых товарищей, — пожали плечами они. — В прошлый приезд Сингхов в Москву было то же самое.

— И когда они все вместе успели повоевать? — не понял я.

— Так на войне с Китаем. Подробностей не знаем, дядька Саша и Владимир Иванович молчали, сколько мы их ни пытали.

В это время с журнального столика упала бутылка — это с дивана не очень удачно поднялся принц Ранбар. Индиец оглядел присутствующих мутным взглядом, сфокусировался на Прохоре, резко нагнулся к моему воспитателю, схватил его за грудки и на довольно хорошем русском заорал:

— Зверь, бл@дь, она мне жизнь тогда спасла! А ты ее не уберег! Я ее тоже любил, а вы все проеб@ли!..

Голова воспитателя моталась, как у куклы, но он не предпринимал никаких попыток вырваться, все остальные тоже никак не реагировали на происходящее. Тут неожиданно из «нирваны» вынырнул Кузьмин, вяло толкнул принца в плечо и заявил:

— Не смей орать за Зверя, Голем, в жабу превращу! Давай лучше намахнем?

— Отстань, Колдун! — отмахнулся тот и «вернулся» к моему воспитателю. — Прошка, дай телефон, хочу еще раз на твою невесту посмотреть…

Получив искомое, Ранбар уселся на место и затих, уставившись в телефон, а его отец, император Гулаб, ударил по затрещавшему журнальному столику кулаком:

— Хватит грустить! Надо выпить! Вова, Миша, разливайте, а с меня тост…

Тост мы с братьями не слушали — Коля с Сашей, косясь на сидевшего чуть в стороне грустного Джая, спросили:

— Дядька Саша нам сказал, что тебя все достало, а Владимир Иванович шепнул, что ты на байке куда-то уехал, — они указали на мою экипировку. — Где был, что видел?

— В Ницце гулял, — пожал плечами я. — Голову надо было проветрить.

— А подробности? — Пришлось рассказать. — Круто! — братья завистливо покивали головами. — Надо будет и нам так сгонять, проветриться. А как у нас прием закончился, не хочешь узнать?

— Не особо, — помотал головой я.

— А мы тебе все равно расскажем…

Единственным, что действительно заслуживало внимания, было то, что норвежская принцесса после моего ухода еще какое-то время терпела общество так и не угомонившегося Джая, а потом просто извинилась перед ним и ушла даже не к нашим девушкам, а к своим старшим родичам, откуда так и не вернулась. До индийца «намек» дошел, но вида он не показал и весь вечер провел в компании наших друзей, «упражняясь» уже на наших девушках.

— А здесь его и накрыло, — косился Саша в сторону Джая. — Особенно после того, как принц Ранбар сказал ему пару ласковых.

— Их проблемы, — махнул я рукой. — Устал я все это разруливать.

— Выпьешь? — Коля указывал мне на бутылку коньяка.

— Если только вина…

Еще через полчаса в «диванной» зоне обозначилось движение: Ванюша, о чем-то долго споривший с принцем Ранбаром, нетвердой походкой направился на выход из номера и вернулся с гитарой, которую и вручил индийцу. Ранбар, потискав инструмент какое-то время, наконец громко заявил:

— Эту песню я хочу посвятить моему другу Ване.

Принц провел пальцами по струнам, удовлетворенно кивнул и запел очень приятным баритоном, аккомпанируя себе на гитаре:

Что ж ты, фраер, сдал назад

Не по масти я тебе

Ты смотри в мои глаза

Брось трепаться о судьбе

Ведь с тобой, мой мyсоpок,

Я попyтала pамсы,

Завязала в yзелок,

Как тyгие две косы

Удар по струнам, а сильный голос приобрел нотки насмешливости:

Помню, как ты подошёл,

Как постyкивал паpкет,

Как поставил на мой стол

Чайных pоз большой бyкет

Я pешила ты — скокаpь

Или воp-автоpитет

Оказалось, пpосто тваpь

Бpал на понт — тушите свет

(автор музыки и текста Михаил Круг)

Оставшиеся куплеты допевали вместе с Ранбаром уже все, сидящие за столом, и даже мы с братьями.

Потом, понятно, выпили за искусство, и «концерт по заявкам» с соответствующим репертуаром продолжился, а я стал подозревать, что на музыкальные пристрастия наследника индийской империи не последнее влияние оказал именно вышеупомянутый «друг Ваня».

— Ранбар, — хлопнул себя по коленям дед Михаил, — давай нашу!

— Есть, ваше высокопревосходительство…

Господа офицеры, по натянутым нервам

Я аккордами веры эту песню пою.

Тем, кто, бросив карьеру, живота не жалея,

Свою грудь подставляет за Россию свою.

Тем, кто выжил в Китае, свою честь не изгадив,

Кто карьеры не делал от солдатских кровей.

Я пою офицерам, матерей пожалевшим,

Возвратив им обратно живых сыновей.

Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом.

За Россию и свободу до конца.

Офицеры, россияне, пусть свобода воссияет,

Заставляя в унисон звучать сердца.

(музыка и слова Олег Газманов)

Некоторое время в номере стояла мертвая тишина, пока наконец дед Михаил не взял свой бокал:

— Не чокаясь…

***

— Лешка, подъем! — в дверях моей спальни стоял отец, на лице которого читались явные следы ночных злоупотреблений. — Быстро в душ, и завтракать. Через час выезжаем в аэропорт.

— Дед с бабушкой прилетают? — зевнул я.

— Нет, король Польши.

— А не много ли чести полякам будет? Или мы их все-таки будем валить?

— Валить их пока рано, остальное… на месте увидишь, — поморщился родитель.

— Ладно… И еще вопрос: где вы с индийцами вместе успели повоевать, в Китае, что ли? Так никакой же информации об этом нигде нет?..

— В Китае, сынок. Было там отдельное подразделение индийского спецназа, выполняло свои задачи. Были и отдельные наши операции, где без помощи того же самого Ранбара все могло закончиться не так успешно, как закончилось. Ладно, я тебе в Москве дам документы почитать, а сейчас марш в душ! Форма одежды парадная. Коля с Шурой едут с нами, им тоже полезно будет поучаствовать. Как сам, отошел от депрессняка?