Иной. Том 3. Родственные связи (СИ) - "Amazerak"

— Надеюсь, на этот раз будет иначе, — сказал я, заходя в помещение с голыми стенами и кучей кирпичей в углу.

— Скоро увидим, — повторил Бур. — А сейчас давай тренировками займёмся. А то с этой проверкой даже времени не было нормально поупражняться.

Мы устроились на деревянных поддонах и занялись медитацией. Мне до сих пор было сложно избавиться от лишних мыслей. Иной постоянно создавал помехи. А в моменты, когда на несколько секунд всё же получалось обрести тишину в голове, перед глазами опять начинали мелькать смутные образы чужого мира.

А вот кирпичи отбивал я уже гораздо лучше. Большую их часть спокойно парировал взглядом. Но иногда Бурдюкову удавалось меня обмануть: кирпичи летели по извилистой траектории, и тогда попадание было неизбежно.

Блокировать чужое воздействие тоже стало получаться. Чтобы нейтрализовать внешние волны, приходилось тратить много энергии. Но блок мог и не сработать. Чаще всего, Бурдюкову удавалось поднять меня под потолок, но иногда наши «мысленные сражения» могли продолжаться минуту или две. Это оказалось настоящим искусством со своими тонкостями и хитростями.

В субботу я по традиции отправился в пустыню истреблять иных. Когда проезжал через Царицыно, набрал номер Марины.

— Я уже к подъезжаю к дому, — сказала я. — Что-нибудь скажешь?

— Пока всё по-старому. Поедешь туда же, куда и прошлый раз, — ответила Марина. — На карте почти нет изменений. За пределами очерченной зоны старайся на вездеходе не выезжать, иначе мне придётся платить фирме за разбитый транспорт.

— Понял, не вопрос.

— Новый силовой костюм на базе. Найдёшь, где обычно. Старый я чинить не стала. Если что-то понадобится, я на прежней частоте. Антенну перед выездом смотри не забудь поставить.

— Хорошо. Марин, а это, случаем, не ты военную прокуратуру натравила на нашу спецшколу?

— Прокуратуру? Нет, я к этому не имею никакого отношения. Я недавно разговаривала с Меншиковым, просила его разобраться с нарушениями, но в прокуратуру не обращалась.

Свернув на Осиновую улицу, я затормозил перед воротами гаража.

— Тогда кто это мог быть?

— Этого я не знаю. Тебя допрашивали?

— Да. Все вопросы были про ликвидацию в ночь с двадцать четвёртого на двадцать пятое января.

— Больше ничего?

— Ничего. Только про это.

— Тогда можешь не волноваться.

— Да я и не волнуюсь. Просто интересно стало. Кажется, в столице решили разобраться с нарушениями. Надеюсь, виновных накажут. Ладно, я уже на базе. Пока.

— Да, удачи.

Утро выдалось холодным. Снова выпал снег, припорошив белой пыльцой свежую весеннюю поросль. Было уже второе апреля. Неделю назад погода на несколько дней установилась по-летнему тёплая, а теперь опять — холод и снег. До сих пор подмораживало ночами. Зато к обеду столбик термометра, как правило, поднимался градусов до десяти, и вся затвердевшая грязь в полях становилась жидкой и вязкой.

Сразу после построения я отправился на стоянку, где отдыхал мой «Кочевник», аренду которого мы с Мариной продлили ещё на три месяца. Вездеход до сих пор был на ходу, поломок пока не возникало, только фары на переднем кенгурятнике побились после того, как я пару раз утыкал машину мордой в канаву.

В марте у меня было две вылазки в сектор 116: первый раз — в начале месяца, сразу после отъезда следователей военной прокуратуры, второй — тринадцатого числа, почти три недели назад. Тогда я тоже пробыл в пустыне два дня и получил двадцать седьмой уровень. Вместе с ним поднялся уровень адаптации зрения. Теперь в темноте я мог видеть дальше и лучше.

Остальные показатели тоже постепенно росли. На сегодняшний день у меня было 10992 единицы энергии, реакция 3,1, скорость потока 15,8, регенерация 5,1, сопротивление 44.

Последние же три недели я отдыхал от охоты. Занимался учёбой, тренировками, по субботам ездил на учения: один раз с боевой группой и третьим курсом, второй — на стрельбы с классом.

А вчера утром капитан внезапно вызвал меня к себе в кабинет и сообщил, что для выполнения некого задания мне выдано увольнение аж на четыре дня. Это было необычно, ведь в пустыню я всегда ездил на два дня, почему сейчас понадобилось четыре — непонятно.

Выехав за КПП, я остановил вездеход на обочине и набрал на мобильнике номер Марины в надежде получить разъяснения и инструкции.

— Доброе утро, ты уже выехал? — ответила Марина.

— Да, разумеется.

— Хорошо. Отправляйся на базу, там тебя ждёт Ясмин. Помнишь её?

— Это та угрюмая, неразговорчивая, но вполне себе симпатичная особа сорокового уровня? Как такую забыть?

— Ну и прекрасно. Она тебе объяснит, что делать дальше.

— Хотя бы в двух словах скажи, что будет? Почему меня выдернули в пятницу, а не в субботу, как обычно, и почему на четыре дня?

— Дикие земли — это если в двух словах. Я проанализировала твои показатели и решила, что тебе пора отправиться туда, где обитают по-настоящему сильные твари и где ты сможешь прокачиваться быстрее. Но ехать туда далеко, поэтому тебе выдали увольнение на четыре дня.

— А вертолёта нет? Зачем столько времени на дорогу тратить?

— Ещё чего! Вертолёт вам подавай. Сами доедете.

— Жалко что ли?

— Разумеется, жалко. Вертолёт денег стоит, а там дикие земли.

— Даже так…

— Ну всё, Кирилл, мне остаётся лишь пожелать удачи. Ни о чём не волнуйся: у тебя уже достаточный уровень, чтобы выжить в диких землях, ну и Ясмин, случись что, поможет. У меня нет ни малейшего интереса тебя угробить.

— Это обнадёживает.

Мы попрощались, я вырулил на дорогу и поехал дальше.

Когда прибыл на базу, под окнами дома уже стоял вездеход «Кама» — точно такой же, на каком ездила Марина, а может быть, тот же самый. Заглушив мотор, я направился в дом.

Ясмин сидела на кухне, ела пиццу.

— Привет, — поздоровалась девушка.

— Привет. Говорят, нам опять вместе придётся поработать.

— Да.

— Ты это всё собираешься съесть одна? — я посмотрел на четыре коробки с пиццей, что лежали на столе. Сегодня снова пришлось пожертвовать завтраком, и потому хотелось есть.

— Нет, — ответила Ясмин, так и не поняв, кажется, мой намёк. — Садись завтракай. Скоро выезжаем.

Я уселся напротив, открыл верхнюю коробку и стал уплетать пиццу за обе щёки, утоляя голод:

— Марина сказала, будешь мне нянькой?

— Нет, я буду заниматься своим делом. Мы пойдём по отдельности, как прошлый раз. У тебя двадцать седьмой уровень?

— Да, двадцать седьмой.

— Справишься.

— Даже не сомневаюсь, — я запихнул в рот полкуска пиццы и, осознав, что всухомятку жевать радости мало, пошёл налил в кружку воду; чайник как раз вскипел.

Я чувствовал душевный подъём. Поездка к чёрту на кулички, в местность, кишащую невероятно сильными тварями меня почем-то несказанно обрадовала. Иной во мне ликовал в предвкушении встречи с сородичами.

После завтрака я быстро собрался и погрузил всё в вездеход. У меня теперь был новенький силовой костюм «Панцирь-6» — модель аналогичная современным армейским «Панцирям», только более старая без встроенной рации и другой системой креплений для разгрузочных ремней и навесного оборудования.

Сменилось и оружие. Вместо моих старых образцов Ясмин мне выдала такую же здоровую винтовку, какую обычно носила с собой Марина. Модель называлась МР-С 202. Модуляционное ружьё специальное. Оно имело две крупные батареи общей ёмкостью семьсот единиц энергии, что было в несколько раз больше, чем у обычной ШМР-9.

Оружие имело электронную панель управление, продублированную механическими крутилками, и оптический прицел с регулируемой кратностью.

МР-С 202 обладало огромной мощностью и стреляла на два километра. Конечно, на предельных расстояниях ударно-волновой импульс ослабевал процентов на девяносто, но всё равно характеристики выглядели внушительно, особенно если учесть, что все известные мне образцы имели дальность стрельбы максимум метров пятьсот.