Эволюция формы (СИ) - Астафьев Алексей

Наг развернулся и чуть не бегом поспешил обратно. А я серьезно задумался. Как быстро разнеслись слухи о моем появлении в общине. Я здесь меньше суток, но обо мне слышали почти все преторы, и по всей видимости, значительная часть фециалов, в том числе те, кого я считал командой. Но о встрече попросила именно Мора. Не Хаунд или Душегуб, не Фемида, а Мора. Это могло означать лишь одно – что-то произошло с БойМом и женщина осталась одна. Вот черт! Не хватало еще влезать в какие-то внутренние разборки.

За день я обошел всю территорию преторов и худо-бедно начал ориентироваться в системе проходов. Каждый коридор имел два-три параллельных дублера и несколько разветвлений, соединяющихся в пещеры – от маленьких, способных вместить не более трех человек, до огромных залов, где собиралось по нескольку сотен человек. В одной из таких пещер располагалась столовая, заставленная грубо вытесанными из необычного белого дерева, столами и лавками. Там я нашел Дросселя, сидевшего в окружении нескольких преторов. Увидев меня, он махнул рукой, приглашая присоединиться. Когда я сел, один из игроков подвинул ко мне плоский камень, на котором лежало нечто студенистое, по виду напоминающее выброшенную на берег медузу.

– Это Плерма, – раздался над ухом звучный голос. – Выглядит как дерьмо, но на вкус что надо.

Я подцепил полупрозрачное тельце, и недолго думая, отправил Плерму в рот. Мне было плевать на ее вид, и даже плевать на вкус – диета из гелицидов отучила меня от разборчивости. Еда есть, и ладно. Но Плерма и вправду оказалась вкусной, похожей на солоноватую рыбу. Я проглотил ее, жалея лишь о том, что она была такой маленькой. И невольно обвел стол взглядом, в поисках второй порции. Дроссель повернулся ко мне, несколько секунд буравил изучающим взглядом, затем задал вопрос:

– Как думаешь, кого из нас ты смог бы одолеть в драке?

Я внимательно посмотрел на сидящих за столом парней. Все они были гораздо крупнее и выше меня, и у каждого оба глаза находились на своих местах. Они явно имели опыт в битвах, хотя бы с теми же неизвестными мне Сцидарионами. Смог ли бы я кого-нибудь из них побороть? Вряд ли. Пока я размышлял что ответить, Дроссель снова заговорил:

– Никого! – сам ответил он на свой вопрос и усмехнулся. – Потому что драки между жителями общины у нас строго запрещены.

Шутка была не ахти какой смешной, но я от души рассмеялся. За недели в тропиках я изголодался по простому человеческому общению и был рад находится здесь и сейчас в компании других игроков. Дроссель хлопнул меня по плечу, поднялся с лавки и жестом велел вставать всем остальным.

– Однако, – произнес он, – Нам необходимо оценить твои боевые навыки и понять, насколько ты силен. Мантира Грандис опасный враг, но по сравнению со Сцидарионом он жалкая букашка. Поэтому сейчас, мы отправимся на полигон, и ты покажешь все на что способен.

Я последовал за ним из столовой по длинному, уходящему вниз тоннелю и остановился у узкой вертикальной щели, образованной двумя плохо сросшимися кристаллами. Оттуда приятно сквозило свежим лесным запахом. Один за другим преторы пролезли в щель, и мы оказались в локации. Над головами вместо неба нависал огромный отросток халцорана, а под ногами лежало множество серебристо-синих осколков. Дроссель сделал пару шагов вперед, окликнул меня и пальцем указал на землю.

– Видишь эту черту?

Я пригляделся и увидел на земле четкую линию, процарапанную чем-то острым. Она словно контур обрисовывала очертания пещеры и терялась за выступающей стеной.

– Это граница безопасной зоны – начал объяснять Дроссель. – До этой линии халцоран блокирует сигналы от Системы. Дальше, – он указал пальцем в сторону леса, – идти без шлема нельзя. Поэтому у каждого выхода всегда есть запас заготовок.

Один из преторов, представившийся Максом, протянул мне довольно крупный осколок халцорана и веревку.

– На изготовление одного шлема уходит много времени, поэтому для коротких переходов мы пользуемся вот такими приспособлениями, – сказал он, прислоняя кристалл к моему правому виску и обматывая голову веревкой. – Главное перекрыть халцораном пластину и надежно его привязать – тогда он защитит тебя от Отца.

Приспособление оказалось неудобным – веревка сдавливала и сильно натирала кожу, осколок острым краем впивался в ухо, но повертев головой мне удалось пристроить его таким образом, что он стал менее ощутим. Когда защиту надели все остальные, мы отправились к лесу. Но шли недолго – буквально через три сотни метров среди деревьев показалась знакомая темно-синяя стена. Я увидел вход в пещеру, подобную той, где располагалась община, но гораздо меньше. Внутри, из центрального помещения уходили сразу несколько разветвленных тоннелей, а толщина халцорана над головой была настолько тонкой, что потолок казался стеклянным куполом в торговом центре.

Макс помог мне отвязать кристалл, и я с облегчением повертел головой. И наткнулся на тяжелый взгляд Дросселя.

– Запомни, – жестко сказал он. – Ни при каких обстоятельствах не приводи сюда фециалов. Это полностью наша территория, где мы тренируемся и отрабатываем боевые приемы. Хитман специально построил полигон для нас, поэтому все, что здесь происходит, касается только нас. Усвоил?

Я кивнул. Хотя внутренне удивился. Такое расслоение внутри игры казалось мне странным и нерациональным. Но через несколько минут, я понял, что не все так просто.

Дроссель привел меня в круглую пещеру, с одним единственным входом и велел ждать, а сам с приятелями направился куда-то еще. Я прождал около получаса, когда в пещеру почти бегом влетел запыхавшийся Макс, повалился у стены и сказал, чтобы я приготовился. Не успел я спросить, к чему именно должен готовиться, как со стороны входа раздались громкие стрекочущие звуки. Через мгновение в пещеру ворвалась тварь, ростом с молодого бычка. Жилистое сухое тело изгибалось под невероятными углами, длинные конечности мелькали так быстро, что я не успевал их сосчитать. Оказавшись в пещере, тварь на секунду замерла не месте, потом злобно застрекотала и бросилась в атаку.

Едва успев увернуться от удара передней конечности, я тут же попал под раздачу задней и огреб пару ударов – в плечо и в челюсть. Попытался перехватить лапы твари, но она ускользнула, снова изменив положение тела. Двигалась она так, словно направление движения не имело для нее значения, и я понял, что не могу определить, где у нее голова, а где задница. Тварь с обеих сторон была одинаковой – покрытой кожистыми шишковатыми наростами, и похоже, не имела ни глаз, ни пасти. При этом она отлично чуяла меня, а вот засевшего у стены Макса, похоже, не замечала. Я извернулся и со всей силы ударил тварь в один из наростов, затем отпрыгнул в сторону и застыл. Но это не помогло – тварь безошибочно развернулась ко мне и продолжила нападать. Я начал выбиваться из сил. Удары сыпались один за другим, тварь напирала и, если я верно определил ее стратегию, старалась подмять меня под себя. В какой-то момент, ей это почти удалось. Обманным маневром сбив меня с ног, тварь двумя конечностями прижала меня к земле, и опираясь на четыре оставшихся нависла сверху. На ее брюхе я увидел тонкую продольную полосу, которая внезапно широко раскрылась, явив жутчайшую пасть, полную нескольких рядов острых зубов. Пасть приближалась ко мне, а я барахтался, пытаясь сбросить тварь и понимая, что не успеваю, никак не успеваю помешать ей оторвать от меня кусок.

Внезапно, тварь вздрогнула всем телом, подобрала конечности, удерживающие меня, и бестолково закрутилась на одном месте. Я откатился в сторону и тут увидел в руках у Макса кусок тлеющей головешки. В ноздри ударил пряный цветочный запах, густой настолько, что от него запершило в горле. Макс сделал пару шагов по направлению к твари, и она отшатнулась, а затем и вовсе заметалась по пещере в поисках выхода. Он гнал ее до самого прохода, а когда она выбралась из пещеры, запустил головешку ей вслед. И повернулся ко мне.

– Ну вот, – только и сказал он, разглядывая помятого меня без особого интереса. Так смотрят на последствия эксперимента, которые полностью соответствовали ожиданиям экспериментатора.