Ударив ещё раз, нежить понимает, что не пробивает барьеры защищённых детей. Она смотрит на свои дрожащие руки, а затем прикладывает ладони к невидимому стеклу, безумными мёртвыми глазами смотря на Максима со Святославом.
Настоящий гневный неуспокоенный призрак!
И прижав ладони, она снова начинает прижиматься лицом… а затем и грудью.
Напряжённый Максим на секунду замирает. Повисло молчание, как длинный язык древней суицидницы начинает пускать эктоплазму по барьеру экзорциста.
— С-Свят… — пробормотал молчавший до этого Максим.
— Что?..
— …
— …
— … я договорюсь…
Гримаса ужаса тут же пропадает с лица Святослава. Он лишь устало смотрит на друга, очень сосредоточенного на барьере и всему, что к нему прижималось.
— Я… я договорюсь, Свят…
— И как?..
— … договорюсь.
— Ох…
Ну в общем как-то так.
* * *
На следующий день, с лицом примерно как у Хоука я смотрел на Максима и женщину за ним.
— Это что?.., — спрашиваю я.
— Призрак.
— И почему он шастает за тобой?..
— Мы подружились.
Абсолютно безобидная с виду женщина-призрак левитировала в метре над полом, всюду летая за мальчиком. У неё не было ног, только дымка, но в остальном она выглядела ну как типичный призрак — прозрачная, серая, в порванном платье. Ещё летала так с поджатыми руками, типа «У-у-у!». Весьма красивая, кстати.
И буфера у неё огромные.
— Это она почему такая злая была — потому что не любил никто! — пояснял Максим.
— А ты, стало быть, это исправил?..
— Ну я же экзорцист…
— Мхм… — я поджал губы и уставше-безразличными глазами продолжал на него смотреть, — Ясно…
Ай, знаете, даже комментировать не буду. И уж тем более не копаться, как у него это вообще выходит.
Решил проблему? Ну и славно! Ведь главное…
Все операции были успешно закрыты. И все мы снова в сборе — в нашем личном кабинете.
В кабинете, где три гномика были подвешены за ноги и висели на вешалке. Где голова вурдалака стояла на трофейной полке, и где призрак… призрак тоже изгнан не был — тоже, скажем так, стал трофеем!
Абсолютный успех в первый же день работы!
И сегодня — мы это празднуем.
— Миша, Мища смотри! — Суви, не сдерживая булочную радость, даже не постеснялась обнять мою руку, указывая на голову вурдалака, — Лёша его вычислил так точно, а я его вщух! Голову с плеч!
— Ты молоде-е-ец, — растаял я от её улыбки, ощущая теплоту её ручек и прижатого тельца.
Голова вурдалака водила глазами. Да, Барон тоже на приколе у нас, и упокоил только тело — живая голова людоеда теперь у нас буквально трофей в банке и утилизатор органических отходов. И нет, моральных мук он не испытывает, защитников прав нежити звать не нужно — у него нет разума, это просто считай что программа по поеданию плоти.
Лёша же с интересом разглядывал как раз моих гномиков.
Ох, эти гномики… видел бы он их сутки назад — они бы так покладисто не висели и не молчали. Впрочем, как им говорить с таким набитым е… кхм, лицом? Оно у них как после пчелиного роя опухло! Как в пчелиной войне побывали! Да, уж шибко они любят языком молоть. Приходилось знакомить их со стенами и моим коленом!
Изгонять, кстати, снова не стали — они весьма полезные для одного моего дела, потом заберу.
Ну и призрак плачущей женщины… ну тут без комментариев. Я мужчина простой, если женщина не плачет и довольна — кто я такой, чтобы судить. Женщин мы тут любим всяких, даже без нижней части и мёртвых.
Странно прозвучало…
Забавно, кстати, что при ФЕНОМЕНАЛЬНОМ успехе, мы по факту не выполнили ни одну задачу — мы ваще никого не изгнали, лол.
— Хэй-хэй-хэй! Кого это я вижу⁈ Да это же лучшие борцуны со злом в этой чёртовой шарашке! — и в кабинет врывается Барон, — Еб*ть-колотить, и ни одного не убили! Ха-ха, вот это мы конченные! Поэтому… отмечаем!
— Ура-а-а! — и мы все тут же поддержали настроение.
А настроение было у всех.
Мы. Просто. КРУТЫЫЕЕЕЕЕ!
Уо-о-о-о-о! Сраные дети, которые несмотря на косые взгляды за день сделали больше, чем все комитеты за год! Мы спасли от травм парочку в парке, мы избавили девчонок от бессонных страшных ночей, и буквально исправили ход мыслей дисциплинарного комитета!
За сутки! И все это видели! Абсолютно все знают, что это бы МЫ! Мы! Мы, мы, МЫЫЫЫ! Самый крутой и отбитый чёртов новый комитет!
— Я отпросил вас с математики. Весь урок — отмечаем! — объявил Барон.
— Уо-о-о! — мы все замахали руками.
Проставлялся Барон, так что он быстро завалил весь большой стол вкусняшками, стаканчиками, едой и напитками. Туда же с грохотом упал целый ящик бухла! Ну, тот самый ящик, в которых бутылки изначально поставляют в магазин.
— Это что, алкоголь⁈ — ахнул Лёша, — Ну нам же нельзя!
— Я знаю. Это мне.
Неделя началась, господа, просто отменно.
Мы все веселились, обсуждали наши случаи. Призрак с интересом наблюдала за праздником, на гномиков барон вылил по рюмке рома, на что те расплакались от счастья, и даже вурдалаку мы засунули куриную ножку в щёлкающую пасть.
Это… был прекрасный день.
Да и не могу не сказать, что для меня он был прекрасен вдвойне — ведь практически весь час я… жамкался с Суви.
Когда она обняла меня за руку, я уверен, она так же и проверяла реакцию всех вокруг. И, быть может, кого-то это и смутило, но никто совершенно не подал вида.
Все они принимают, что мы можем стать парочкой и можем флиртовать.
Так же, как и я. Один в один как с Катей. Приняв этот знак флирта — я дал согласие, и значит мы оба не против — мы оба принимаем, что будем сближаться и дальше. Это взаимно, а значит… можно не стеснять продолжать.
И потому, пусть мы и расходились время от времени, но по итогу всё равно заканчивали вместе — то на диванчике поболтаем, то к окошку отойдём, то сядем очень близко.
Особенно активно сердце у меня билось, когда мы снова сели на диванчик, и я случайно опустил руку… коснувшись мизинчиком мизинчика Суви.
И мы их не убрали.
Прямо у всех на глазах, нагло и бесстыдно… мы держались мизинчиками! Уо-о-о-о! Мы такие извращенцы! Перед нами люди! И они даже не знают, что мы сидим рядом и обвили наши пальчики! Да мы прямо почти как парочка! И мы это не обговаривали, но как-то тайно обоюдно приняли!
Короче… эх, этот день — один из лучших.
И что вообще его способно испортить?
*Тук-тук-тук*
Раздаётся стук в дверь. В кабинете, кстати, играла музыка, но стучали настойчиво, так что мы услышали. Особенно я.
Мы все хмуримся поворачиваемся, и Барон решает открыть.
На пороге стояла Катя.
— Ох ё-ё-ёп… — пробормотал Суббота, — Только не ты…
ОЧЕНЬ хмурая Катя внимательно осмотрела всех нас, медленно провела глазами вдоль кабинета, остановилась на мне и Суви, на жующей куриную ножку голове вурдалака, и под конец уставилась на призрака.
— То есть вот даже ЕЙ можно, а мне нет⁈ — указывает она на мёртвую женщину, топая ножкой — Вы что, угараете⁈ Что у вас тут происходит⁈
Ах, да… Катя…
Она же прям сильно дулась, когда мы обсуждали все операции. И никакие доводы, что мы ну буквально её принять не можем, потому что просто нет места — её не сдували.
И я всё думал, когда этот белобрысый красивый шарик с острыми зелёными глазами лопнет? Когда бомбанёт?
Ну вот.
— Я всё знаю, и про гномиков, и про вурдалака, как его Суви порезала. Я тоже хочу! — продолжала шипеть змея, — Я бы вообще со всем справилась! Гномикам фей через жопу, вурдалаку голову взорвать, сисястую энергией развоплотить! Я всё знаю!
— Откуда?..
— Хобби у меня такое, сплетницей быть, — фыркнула она, — Барон, даю последний шанс меня принять! Я… я… — дрогнул её голос, а затем она обиженно затопала ногой, — Да я тоже хочу всякой фигнёй заниматься со всеми вместе! Ну чем я хуже! Мне тоже всё это интересно-о-о-о!
Барон аж чуть опешил от такого напора маленькой, но уже женщины.
