— А от меня-то ты чего хочешь?
— Так оставить его надо, — всплеснул руками Неждан. — Он мне и раньше странным казался, а теперь уж совсем безумцем стал. Никаких берегов уже не видит. Чуть ли не самим творцом себя считает. Я же как раньше мыслил, думал, осядем мы у крестителей да работёнкой какой непыльной займёмся. Ну и чего уж теперь таить, рассчитывал я, что силой новой он меня наделит. Да вот просчитался…оказывается, нет у меня таланта к ковке незримой, ну не могу я эти частички крохотные себе представить…
— Погодь, какие ещё частички? — насторожился я.
— Да махонькие такие, глазом неуловимые. Только не верю я в них, бред это всё. Вот скажи, разве можем мы с тобой отпрыски Рода из песчинок каких-то состоять? Во-во! Так что чушь это всё несусветная. Давай-ка мы лучше с тобой подумаем, как нам рододателя осадить и в Навь его на упокой отправить. Я надеюсь, ты сюда не один нагрянул? А то вдвоём нам супротив рододателя и его прихвостня точно не совладать.
— Не один, — уклончиво ответил я.
— Ну тогда надо поспешать. Как раз и время сейчас подходящее: рододатель всех крестителей куда подальше отослал, дабы не помешал ему никто. Так что из охраны у него только Троян.
Я едва не поперхнулся от услышанного. Легко сказать «только Троян», а ты попробуй этого самого Трояна одолей. Если уж с частицами его пришлось знатно помучиться, то прародителем всей нежити и вовсе туго придётся. Хотя при должной удаче, наличии доброго плана и верного огнемёта может и удастся осилить.
Ну а если не выгорит, то можно и дёру дать. Теперь, когда я более не стеснён в средствах у меня есть все шансы и врага одолеть и самому уцелеть. Главное — горячку не пороть, и тогда всё сложится как надо.
— Ну раз так, то давай веди к этому озеру своему, — решился я наконец.
— А подмога как же? — удивлённо округлил глаза Неждан.
— А подмога уже туточки, — за спиной беглого гридня будто из воздуха соткался Зверислав.
Нож в его руке одним махом прочертил глубокую борозду на шее Неждана. И не успел я испугаться, как из распоротых яремных вен фонтанчиками забила кровь. Вязкие капли забарабанили по броне экзоскелета. Через секунду тело юного сварожича завалилось набок. Бывшего гридня била крупная предсмертная дрожь. Но и она не продлилась долго…
— Ты чего наделал⁈ — не веря собственным глазам, воскликнул я.
Пускай Неждан и был предателем, но такой участи он точно не заслуживал. Тем паче сейчас, когда он мог нам пригодиться.
— Ну гридень ты и балбес, я ж тебе знаки подавал, — стряхнул кровь с ножа погонщик. — Ты на рожу его глянь, ничего странного не замечаешь?
Как и было велено, я опустил голову и тут же едва не выругался от удивления. Лицо Неждана перестало быть таковым, у моих ног в луже собственной крови лежал незнакомец.
— Глаза тебе отвели, прямо как моей полёвке, оттого и не заметила она никого. Ты поди и не знаешь как зрение людское устроенно. Мы же видим не глазами, а головой. Вот этот стервец тебя и обдурил. Из памяти твоей образ нужный выудил да на рожу свою мерзкую натянул. А вот с мышкой моей у него не заладилось. Они же зверюшки мелкие людских лиц не помнят, поэтому и пришлось вражине пустым местом притворяться, прямо как мне сейчас.
— Н-да уж… Ну спасибо тебе, что уберёг, — я с опаской глянул на нож в его руках.
— Да чего уж там, я ж не для тебя старался, а для дела. Вдруг ещё пригодишься.
— Умеешь ты поддержать, — поддел я его.
— А то, — залихватски ухмыльнулся в ответ Зверислав.
— Я только одного не разумею, откуда здесь погонщику взяться?
— Ох, не о том ты беспокоишься гридень, отступать нам надо…
И только он об этом обмолвился, как коридор за нашими спинами задрожал. С потолка посыпались камни вперемежку с каменной же пылью. А через несколько секунд раздался оглушительный треск. Потолочные плиты начали складываться внутрь, прогибаясь под десятками тон земляных пород.
Раздался жуткий грохот и всё обозримое пространство заволокло пылью. Путь назад оказался отрезан.
— Кха-кха, — откашлялся погонщик и тут же без промедлений уточнил. — Ты как, сможешь нас отсюда вытащить, ну там новый тоннель прокопать али ещё чего придумать?
— Смочь-то смогу, но кто же мне даст?
Спереди уже раздавались шаги. И звучали они куда как громче, чем прежде да и было их на этот раз не счесть. К нам бежала целая орава.
— Назад! — приказал я Звериславу, а сам выставил перед собой раструбы огнемётов.
И только в этот момент я сообразил, как сильно сплоховал. Использовать открытое пламя под землёй, в месте где не имелось постоянного притока воздуха — было смерти подобно.
Стоит мне сжечь весь кислород в обозримом пространстве, как мы вместе с Звериславом тут же потеряем сознания, а затем и вовсе откинем копыта.
Вот только исправлять оплошность было уже поздно, сквозь пыльную взвесь проступили фигуры крестителей. Плотными рядами они заполонили тоннель.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как броситься на врага врукопашную, благо могучий экзоскелет превращал меня в настоящую машину войны. Даже без использования двух встроенных огнемётов я вполне мог справиться с целой ротой подготовленных солдат.
Словно дикий тур я ломанулся вперёд. Стальные подошвы бронекостюма с грохотом впечатывались в каменный пол, толкая двухсоткилограммовый экзоскелет навстречу крестителям.
Тот десяток метров, что отделял меня от передовых сил врага, я преодолел за каких-то несколько секунд. А затем случилось неожиданное…
После того как правый манипулятор с мокрым чавканьем смял шлем первого крестителя, тот отчего-то не рухнул на землю как подкошенный, а вовсе даже наоборот. Обезглавленный солдат мёртвой хваткой вцепился в броню экзоскелета.
Запаниковать или хотя бы удивиться такому повороту событий я попросту не успел. Слишком быстро ко мне пришло осознание произошедшего. Поэтому когда из-за отворота вражьего мундира полезли знакомые щупальца, я уже был готов к чему-то подобному.
Раструб на левом манипуляторе полыхнул короткой вспышкой и приставучий одержимый занялся ярким пламенем. Пахнуло палёной плотью. Но на этом я не остановился. Да, использовать голодное до кислорода пламя было всё ещё смерти подобно, вот только иного выхода у меня всё равно не имелось.
Короткими сполохами я принялся сжигать одержимых одного за другим. Это был единственно верный способ, но и он мог лишь отсрочить неизбежное, а не принести победу. Я это прекрасно понимал.
А тем временем нежить плавилась и чадила, но продолжала переть вперёд. И не было им числа…
В какой-то момент я осознал, что если так и дальше пойдёт, то живым мне из этой передряги не выбраться. Фильтры экзоскелета уже с трудом справлялись с удушливым едким дымом. С каждой секундой дышать становилось всё сложнее. Казалось, если сейчас ничего не предпринять, то потом будет уже поздно.
