Ознакомительная версия. Доступно 189 страниц из 942
— Нейро вирус.
— Энцефалит?! — просто не знаю других болячек, кроме этой, которые бы тоже распространялись периневрально.
Единственное — кажется, у энцефалита всё-таки счёт не на секунды.
Он откровенно удивляется и смотрит на меня уже как-то иначе:
— Нет, вирус не биологический.
— А какой ещё бывает у человека?!
Ну да, я сейчас всё равно что инопланетянин. Это даже и не фигура речи, если владеть моим вопросом до конца.
— Программный. — Папаша что-то лихорадочно про себя прикидывает.
Или у него работают какие-то расширения?! А-а-а, точно. У них такие лица, когда включается этот протез для мозга в разных интересных режимах.
Мой подростковый организм сейчас раздирают противоречивые желания.
Во-первых, хочется начать мгновенно восстанавливать статус-кво и объяснить ему с помощью ошейника в кармане, что так на беседу не зовут. Ещё и с такой недовольной рожей, как у него: как будто я взял у Хамасаки взаймы в прошлом веке, а вернуть обещаю в следующем.
Во-вторых, судя по некоторым нюансам, происходит что-то действительно серьёзное. На папашу мне поровну, но Миру…
Если меня привезли сюда, значит, зачем-то это нужно: вряд ли обитателям местного олимпа интересно лично упирать незаметного мелкого таракана, а именно так на меня сейчас и смотрят.
На заднем плане мелькает мысль: с учётом крепкого персонала мужского пола на территории, мой собачий ошейник в кармане — вовсе не аргумент в дискуссии, даже уже на минутном отрезке времени.
Одновременно с этой идеей из-за духа противоречия тут же рождается вторая, противоположная: зато терять мне всё равно нечего. Хоть зажгу напоследок.
— Хидэоми, так чт… САН. Хидэоми-сан, что с меня?
Не время топорщиться ежом. По большому счёту, ради такого приоритета, как Миру, на свою ершистость можно временно надеть и намордник.
— Благодарю. Я как раз раздумывал, как тебе об этом сказать. Пойдём.
* * *
По случайному совпадению она пришла в себя повторно именно в тот момент, когда в комнату привели Рыжего. Её как раз выгибало судорогой, когда он появился на пороге.
Бл*. Ни раньше, ни позже.
— Привет! — он старательно изобразил бесстрастное каменное лицо и помахал рукой от входа.
Явно ощущает себя героем, спасающим принцессу от дракона.
— Рыжий, как же ты меня бесишь. — Она тут же озвучила то, что чувствовала. — Я слегка заболела, потому извини. Не сдерживаюсь и говорю, что думаю.
— Да без проблем, — на удивление равнодушно пожал плечами тайный воздыхатель в старых очках с треснувшим стеклом.
— Ты похож на алкоголика из комедий позапрошлого века, — ровно сообщила японка. — Прикольный имидж. Достойно подготовился для визита сюда, я заценила.
— Юмор — это здорово, я рад, что остришь, — тут же набычился Седьков. — Но это не я к вам приехал, а меня твои приволокли. Я не напрашивался. — Следующая фраза вылетела у него явно на автомате, потому что была совершенной в своей, к-хм, оригинальности. — Только кушать сел, даже кетчуп не успел выдавить, — пожаловался обладатель очень убедительного имиджа клошара.
Пока ещё послушные остатки вычислительных мощностей услужливо напомнили ей в одном из приложений: в школе пообедать у него не вышло. Если и дома не срослось, то должен быть изрядно голоден.
— А что есть собирался? — ровно спросила японка просто чтобы что-то сказать.
Отец с врачом перебрасывались аргументами в виртуальном чате, только что воздух не дымился. До общей точки зрения им было далеко, своего отца она знает — видно по лицу.
— Котлетку ел, — хмуро проворчал Рыжий. — Одну успел захавать, о второй — только помечтать. В микроавтобусе, пока твои сюда везли. Скажешь, что с тобой приключилось? Заодно, нахрена я здесь?
— Не парься, для тебя не заразное, — вздохнула она.
— Доктор, вы сказали, что не можете отойти, пока дочь без сознания. — Отец чуть задвинул не в меру общительного одноклассника назад и перешёл на голос. — Но я вижу, Миру уже пришла в себя? Вот тот, кто контактировал с ней последним. Осмотрите его тут? Или…
— Здесь. — Врач пробежался взглядом по голограмме её диагноста. — Пока отходить не стоит ни на секунду. Нагрузку её гаджета я тяну частично своим, вручную. Парня вот прямо в этот момент осматриваю, я к нему уже подключился.
Седьков смешно задёргался, насторожился и завертел головой по сторонам.
— Не парься, док твой утюг изучает, — она указала взглядом на допотопный браслет-концентратор.
В целях экономии ресурса все витальные показатели и процессы медицины висели сейчас в воздухе, на виду.
— А как насчёт… — папа деликатно и с намёком указал взглядом на доступную посетителям помещения телеметрию.
Ну да, с его точки зрения это всё равно что экран с годовым отчётом лицом к конкурентам развернуть.
— Пап, Седьков — натурал. Очкарик с плохим зрением и треснутым стеклом. Он не то что прочесть не сможет, он…
— Я этих символов не знаю и не понимаю. — Спокойно перебил её Рыжий. — Хидэоми-сан, давайте договоримся раз и навсегда. Вы можете располагать мной в любом объёме, если речь идёт о Миру. Но пожалуйста, если возможно: не задевайте даже в вашем доме моего достоинства подозрениями, двусмысленными оговорками и недосказанностями.
Хе-хе, прикольно у бати лицо вытянулось — не ожидал?
Ну да, Рыжий с сегодняшнего дня отморозок. Бл*, но эта его неповторимая оптика. С*ка, из какой же жопы он её вытащил… И нашёл же, в чём заявиться. Хоть бы в карман при родителях убрал, что ли — всё меньше позору.
Впрочем, какая разница, одёрнула она себя. Он ей не друг, не родственник, тем более — не тот, о чём он сам хотел бы мечтать во влажных ночных снах.
И никогда им не будет.
— Бесишь, — сказала она вслух. — Но уже как-то прикольно. Как пёсик, который на ковёр нагадил.
Отец и врач снова переключились на виртуал и всё глубже погружались в дебри дискуссии, что дальше.
— Миру, так что с тобой? И что надо делать мне? — голос очкарика напомнил о незавершенном разговоре.
— У меня быстрая память сыпется. Вот сейчас чувствую, — честно сообщила на врачу, затем ответила однокласснику. — Ви эн эс. Virtual neuro suppression. Что-то типа вируса, подсажен в операционку импланта.
— Как работает?
— Подменяет родные программы на произвольные. Вначале — на концентраторе, потом и в самом импланте.
Седьков замолчал, задумавшись. Затем вскинул свои неповторимые стёкла, которые прикольно подпрыгнули вверх-вниз на его носу и сверкнули солнечным зайчиком:
— Можешь мне очень быстро сказать риски? Самые худшие последствия — какие?
— Распад личности и угнетение физиологии: мозг выводится из строя изнутри. Физиология — вплоть до клинической смерти.
— Скорость процесса?
— Очень большой порядок цифр. Нейронные связи рвутся, образуются вирусные и паразитные, сразу не скажу.
— Получается, там два процесса? Виэнэс тебе башку ломает, а лечилка пытается организовать ремиссию?
— Да.
— Процессы дискретные?
Хамасаки зависла:
— Это как?
— Ладно, неважно. Какая их динамика относительно друг друга?
— На момент — минус ноль-пять процента в час, — сверившись с медицинским интерфейсом, ответила она.
Стало неожиданно интересно: а он это к чему?
— Ноль-пять в час — это вирус угнетает тебя на полпроцента быстрее, чем лечилка восстанавливает?
— Да.
— А полпроцента от чего?
— Виртуальное ядро личности.
— Х*ясе. Какая моя задача?
— Пф-ф-ф, Рыжий, ты это серьёзно? — на какое-то мгновение ей даже стало весело, несмотря на драматичность ситуации. — Какие у тебя могут быть задачи?!
— Зачем тогда меня сюда приволокли?
— Батя перебирает всех, с кем я общалась и от кого теоретически могла это подцепить. Извини, ты типа попал под негласное следствие. Мне очень неудобно.
— Бл*. — Черты его лица мгновенно заострились. — Ладно, промолчу. С учётом твоей болезни.
Ознакомительная версия. Доступно 189 страниц из 942
