Империя (СИ) - Чернусь Денис Витальевич

Библиотеки, какими бы они ни были — малыми или крупными, размер зачастую не имел значения для фанатиков знаний, защищались максимально, а их безумная паранойя вызывала у меня недоумение и опаску. Кстати, остальные особи считали их самыми уязвимыми и были готовы пожертвовать собой ради их защиты, что до сих пор вводило меня в ступор. Приоритет выше имели только матери.

Чем больше времени я проводила в их обществе, тем больше оно мне нравилось. Я плохо знакома с повседневной жизнью в Доминионе, но даже то немногое, что мне было известно о социуме терранов, позволило сравнить два очень похожих и в то же время совершенно разных общества. Здесь нет неравенства, преступности, бездомных, наркоманов и праздно шатающихся людей. Все болезни человеческой цивилизации, которые многие воспринимали как высшие достижения или истинные блага цивилизации были отвергнуты и выброшены как мусор на «помойку истории», а генетические особенности зергов были доведены до совершенства.

Обладая стремлением к развитию, которое возведено в «Абсолют» как на личном уровне, так и на уровне государства, местные добились многого, но не собирались останавливаться. Государство — это стая, и в приоритете здесь именно она. Однако зерги не люди, и стая — это семья, большая и дружная семья, которая никогда не предаст и не бросит своего члена, друга или дальнего родственника. Здесь государство — это высший идеал под названием «Семья».

Однажды мне потребовалось продлить мой читательский билет и получить доступ к новым данным, и в тот момент мне показалось, что я оказалась в бюрократическом аду. Тогда я и подумала, что наконец-то нашла то, в чём зерги уступают терранам.

Тысячи кабинетов, непонятные справки, поиски очередной мелкой с печатью — уже через час я была в таком бешенстве, что воздух искрился вокруг меня, а мелкие, напротив, радовались, что только распаляло мой гнев. Мне казалось, что я никогда не выйду из коридоров канцелярии при библиотеке, но моё неожиданное спасение пришло в лице моего наставника Барсика, главы ордена Катаров.

Злой Барсик в один момент взял меня за шкирку, подняв на уровень своих сердитых глаз, и спросил, по какой такой важной причине я опаздываю на назначенную медитацию. А я была так зла, что, почувствовав, как ноги болтаются в воздухе, а меня саму грубо схватили за хитиновые пластины в области шеи, неосознанно стала создавать щиты, пылая яростью и желанием испепелить наглую особь потоком молний.

«Бо…. Праматерь святая, никогда не буду злить котиков!!!», — такие мысли мелькали в моей голове, когда я, подобно листочку на ветру, трепыхалась в руках наставника, думая, как так получилось. Но я не успела ничего сделать — меня развернули лицом к раздражённой морде, все мои жалкие попытки атаковать и формирующиеся щиты смело.

А мой любимый наставник, не заметив даже моих жалких попыток, поднял меня на уровень своей головы и спросил таким «ласковым» голосом, что приморозил меня на месте:

— Меня крайне интересует причина, по которой моя личная ученица пропускает назначенную ей медитацию и нарушает таким образом весь установленный для неё график обучения. Праматерь поручила мне заниматься твоим образованием, а ты ведёшь себя как неразумная личинка! Как можно совмещать игры с детьми и пропускать занятия, пока я жду тебя в крепости? — Катар был очень раздражён, и его образы напоминали мне о том, как он держит своих детей за шкирку и отчитывает их за детские шалости, сравнивая меня с ребёнком. — Возможно, мне следует сообщить Праматери в следующем отчёте, что новорождённая особь Сара Керриган всё ещё развивается и ей будет лучше вернуться в ясли, поскольку она ещё ребёнок и не наигралась в детские игры? Что ты забыла в игровых залах юных Либри, ученица? — сердито спрашивал почти трёхметровый катар, а я, растеряв весь свой пыл, висела в его железной хватке, не зная, куда деться от позора.

Их специфический способ общения, в котором слова несут лишь около десяти процентов смысловой нагрузки, использует эмоции, которые напрямую отражают отношение к ситуации и окружающим, а также передаёт ментальные пакеты с образами и информацией. Барсик воспринимал меня как подростка, как незрелую и юную особь, но никак не жутко опасную Королеву Клинков. Ему пришлось обучать и развивать меня, хотя ему хотелось заниматься своим личным развитием, он хотел учить взрослых особей и исследовать энергии души.

Однако вместо этого на него повесили ребёнка, и, хотя я уже взрослая особь, но точно не в глазах Барсика, ему нравилось проводить время со мной, ведь у него уже было более тридцати детей. И хотя я считала его своим новым родителем, как и он меня признал своим новым членом своей большой семьи, то сейчас я отчётливо поняла, что он просто отчитывает меня, как нашкодившего котёнка.

Барсик, которому по непонятным для меня причинам пришлось учить меня как полностью сформировавшуюся взрослую особь без соответствующих навыков и умений, я прощала многое, если не всё: «Вот кто бы мог подумать, что меня будут отчитывать как нашкодившего ребёнка? А я не только не смогла дать отпор такому 'наглецу», но и не буду знать, как реагировать и вести себя в этой ситуации⁈ — такой человек показался бы мне год назад сумасшедшим или психом, живущим в своих фантазиях, но не сейчас.

— Вот, мне сказали, что сегодня нужно продлить мой читательский билет и получить новые допуски! — достав карту допуска, которую местные называли читательским билетом, я уже без прежней злобы, но, все ещё агрессивно, показала её наставнику. Правда, моя розовая кожа так покраснела от моего стыда, когда я поняла, что веду себя как самый настоящий ребёнок. Но только я снова начала заводиться, как меня слегка встряхнули и снова посмотрели в глаза.

— Контроль, контроль и ещё раз контроль, и чему мы только всё это время учились? Скажи-ка мне, о неразумное дитя? Думаю, нужно будет существенно увеличить время медитаций. Но это уже касается учёбы, а сейчас ты мне лучше объясни, зачем ты пошла продлевать билет в детские игровые залы?

Наверное, в тот момент моё лицо как никогда ранее показало моё искреннее непонимание и недоумение.

— О каких игровых залах идёт речь?

Видимо, после этого вопроса, и того, что было написано на моём лице, Барсик вздохнул и, не опуская меня, подошёл к табличке на входе и скомандовал. — Читай! Читай вслух, чтобы лучше дошло!!!

— Умнючая и Красивючая Канцелярия при главной, первой, крутяцко страшнючей библиотеки, продление билетиков, новые важнючие пропуски и документики с красючими печатями, — послушно прочитала я, глупо хлопая глазами и считая всё это дикой нелепостью.

— Дай мне терпение, Праматерь! — Катар выдохнул, почесал себя за ухом и, подняв меня на уровень своей головы, проговорил: — Дитя, первое, чему тебя научили — это читать, писать и правильно говорить. Или ты уже всё успела забыть и мне все же нужно сообщить Праматери о твоей незрелости? Ещё раз прочитай, но правильно как тебя учили!

Мне стало так стыдно, когда я вспомнила, что меня действительно учили читать пси-книги и руны. Я и представить не могла, что всё написанное имело пси-конструкт. Перейдя на пси-зрение и приоткрыв разум, я перевела взгляд с раздосадованной морды учителя на табличку. Буквы засветились, словно были рунной вязью местных, а в центре обнаружился свёрнутый массив данных, гласящий буквально следующее: «Игровая юных либри, настоящий отдел канцелярии находится на минус одиннадцатом уровне, кабинет 743, спросите у Глаши или Лютика».

Сказать, что я была поражена, значит промолчать. Приняв конструкт, я получила ключ-схему с картой до канцелярии. Я начала вертеть головой по сторонам и читать разные таблички и информационные доски, объявления. В каждой из них был конструкт, и пси-текст имел совершенно иное значение. Не-псионик просто не сможет прочитать правильно ни одну строчку. Даже псионик сначала должен научиться правильно читать, иначе он помрёт по глупости. Оказалось, что в рунах и конструктах с информацией можно насчитать от десяти до ста защитных и атакующих сегментов. Мелким шрифтом была указана паранойя, возведённая в абсолют. Например, обычное объявление некоей Ромашки о готовности нарисовать красивые рисунки на теле имело свыше сорока пяти уровней защиты, из которых тридцать два уровня были атакующего типа.