За гранью разумного. Том 4 (СИ) - "hawk1"

- Так я не из вашего ведомства. – ответил я – И очень сомневаюсь, что к вам вот так просто возьмут человека с улицы. Да и послужил я уже Родине. Больше, что-то, не тянет.

- Ты не обычный. – прищурился майор.

- Даже не спрашивай. – повторил я – Все равно не скажу. А начнете интересоваться – проблем огребете. Хотя бы от вашего босса.

- Не буду. – пообещал майор.

Дата 27 июля 1993 года. Локльный писец по всей России. Денежная реформа. Не храните деньги в сберегательных кассах. Замена купюр старого образца на новые. Обмен изначально не более 35 тысяч рублей (35 долларов США, так-то) в отделении сберкассы по предъявлению паспорта. В котором потом сотрудникам банка ставился штамп, что было незаконно! Вносить изменения в документы могут только органы, его выдавшие. А именно МВД. И никто иной. Но всем было пох. В стране началась паника.

Чуть позже лимит обмена расширили до 100 тысяч рублей, аж целых 100 долларов, но панику это не уменьшило. Самое гнусное, что под это дело мало того, что обобрали тех, кто хранил накопления наличностью грубо говоря «под подушкой», про пенсии у стариков врать не буду – не знаю. Но обобрали всех, кто хранил накопления в сберкассах. И денежные счета перевели на особый расчетный счет, который потом в «пшик» превратился. И займы государства вообще испарились. Как в мультике «Южный Парк»: «И… Их нет». Слава богу я на весь этот звиздец мог посматривать свысока, имея в заначке дохрена баксов наличкой. Собственно, умные люди давно не держали наличность в рублях и уж тем более не в сберкассе. А народ хорошо обули. Это да. Суки.

Не знаю. Наверное, я устал от всех своих приключений, обучений, метанием между континентами и планетами и так далее. И сейчас просто наслаждался легкой формой пофигизма, просто живя спокойной жизнью. С некоторыми особенностями, конечно. Опять же, гуляя по Москве, не увидел никакого засилья бандитов, про которые так любили потом писать. В принципе, может это я лично не сталкивался. Вполне возможно. Ну а так, по внешнему виду, все было вполне прилично. Малиновые пиджаки, золотые цепи по килограмму веса на шеях у отдельных личностей присутствовали, но это были отдельные личности. Общая масса «деловых» людей по обе стороны закона одевались и вели себя довольно скромно. Хотя, может всех дурных уже перестреляли к девяносто третьему? Вроде нет. Разборки до середины двухтысячных были, насколько я помню. Да и позже инциденты случались.

В одной из таких прогулок познакомился с соседкой из дома, стоящего сбоку. Ее немецкая овчарка попыталась цапнуть Тимофея. За что сразу же отхватила сначала знатных звиздюлей, а потом чуть не испустила дух, когда Тимка перешел к решительным действиям и, ухватив за горло эту суку, овчарка – девочка, принялся ее медленно душить. Скорее всего, убивать не собирался, видел я его в деле. Преподал урок. И собаке, и хозяйке. Которая, блин, сначала отпускает свою псину без поводка, а потом бегает вокруг, размахивая руками и истерично верещит. А может я не прав и Тимофей намного мудрее меня и у него был свой план?

Как бы там наше первое знакомство с Татьяной не произошло в негативном свете, тем не менее, как-то зацепились взглядами. И во второй раз она, увидев меня на улице, уже сама подошла. Повод был – извинение за поведение своей суки. То есть собаки. Тридцать один год. Неудачный брак. Детей нет. Живет в двушке с бабушкой, мамой, братом и женой брата. А, ну и собакой еще. Наверное, таких женщин на территории бывшего СССР миллионы. Работает в Бауманке в секретариате. При этом, по моему мнению, довольно привлекательная. Темно-русые волосы, правильный овал лица, черные брови, миндалевидный разрез голубых глаз, курносый носик, пухлые губки и ямочки на щеках, возникающие при улыбке. Вот эти ямочки меня и поразили в самое сердце.

Кроме того, знает, как доставить мужчине удовольствие на кухне, накормив его вкусным ужином. И в спальне. Ну, мы тоже кое-что могём. Тем более, при наших способностях. Высшей наградой для меня стала ее фраза: «Я с кровати встать не могу… Ножки трясутся. Помоги, сволочь». Пипец как моё эго вверх взлетело. На руках до ванны донес. Ну и продолжили там, но это не важно.

И при всех таких положительных качествах Танюша ни разу не пыталась навязаться мне в роли жены. Да, мы довольно много времени проводили вместе. В основном в моей квартире. Целовались на пороге при встрече. Провожали поцелуем, прощаясь. Хрипло дышали, глядя на потолок спальни. Смотрели друг другу в глаза за столом в кухне, пробуя ее очередной кулинарный шедевр. Закутывались в одеяло и смотрели по ТВ какой-то сериал. Но при всём при этом, она не хотела перебраться жить в мою квартиру. А я ей предлагал три раза. Целых три! Ответ был один: «Я еще не готова. Подожди».

Так прошел Август месяц. Сентябрь. И начался Октябрь. Октябрь 1993 года. Хасбулатов, Руцкой и Ельцин делили власть в стране, и я помнил к чему это приведет. Танки на Новокузнецком мосту и набережной Тараса Шевченка, которые расстреливали Дом Советов, он же «Белый дом». Кто там был прав, кто виноват – разбираться не собирался. Просто попросил Танюшку с утра первого октября:

- Не ходи на работу, останься дома.

- В смысле, не ходи? – не поняла девушка – Мне же прогулы поставят.

- Да и плевать. – ответил я – Надеюсь, ты уже поняла, что я вполне могу тебя содержать.

- Не торопись. – нахмурилась Таня – Я могу быть очень меркантильной.

- А ты не знаешь всех моих способностей. – парировал я.

- Давай подумаем об этом потом. – попросила Танюша и, нырнув ко мне закрыла рот поцелуем.

- Ты не понимаешь. – высвободился я – Это может опасно.

- Что там опасного? – отмахнулась девушка – Ну побуянят немного. Тем более это в центре. От нас и от работы это далеко. Не волнуйся.

- Ну да… «Немного». Охренеешь, когда узнаешь, насколько «немного». – пробурчал я про себя.

На окраинных районах, где стояли наши дома, в самом деле было тихо. Вроде и в одном городе живем, но вот и непохоже, одновременно. Люди точно так же ходят в магазины. Обсуждают повышение цен, ну и ситуацию в стране. Но никакой истерии нет. «Нас это не касается». Так в две тысячи четырнадцотом киевляне прое… пролюбили свой майдан, хотя и не все его поддерживали. Зато тут и сейчас есть зубастый Ельцин, который готов утвердить свое право на власть танковыми пушками. И кровью сограждан. Где Таня?!

Второго числа она еще ответила на телефонный звонок ей домой, сообщила, что устала, спит и вообще не хочет пока разговаривать. А третьего, когда уже начинался конкретный замес, замолчали телефоны секретариата Бауманки. Вернее, никто не отвечал. Перепрыгнул к институту, который встретил меня пустыми коридорами. Студентов вообще нет. Птицей взлетел на пятый этаж, где обитали всякие бюрократические службы и секретариат, в том числе. Увидел там метавшуюся между звонящими телефонами сотрудницу. Даму лет за сорок с ярким макияжем, которая пыталась ответить на все эти звонки.

- Уважаемая. Я ищу Татьяну Марченкову. Уважаемая… Уважаемая! – ноль ответа. Прижимаю, нет, впечатываю ее в стену: - Я. Ищу. Татьяну Марченкову. Не соблаговолите ли мне помочь?

- Всех студентов и свободных сотрудников направили на Смоленскую площадь. – пролепетала охреневшея от такого обращения сотрудница.

- А… Раз на Смоленскую… – расслабился было я – Стоп. На Смоленскую?! Вы в курсе, что там сейчас произойдет?

- Нет, но… Погодите! – выдала она, когда я с Тимкой выбегал из кабинета. Ну не на ее же глазах перемещаться.

Мы на площади…

- Тима, Сара, искать Таню. Что хотите сделайте, но найдите ее!!! – выдохнул я.

Блин, народу здесь реально много. И мне трудно проталкиваться и выкрикивать «Марченкова Татьяна» тем более не факт, что откликнется. Первая отработала Сара.

- Нашла! – выдохнула она, насколько мог выдохнуть призрак – Это было не легко, но я смогла.

- Сара, если бы я смог тебя убить – я бы это сделал. – ледяным голосом сообщил я – Бегом веди к цели! Тимке сообщи!